Пришлось довольствоваться хотя бы тем малым, что ему удалось услышать и разобрать.
— Вы слышите меня?
Питер одернул себя, поняв, что машинально стал говорить очень громко, стараясь перекричать царящий шум.
Голоса и запахи окружали Эландера, словно нежный туман, из которого вырвался ответ — возмущенный, сердитый и пахнущий порохом:
— Ну конечно же, слышим!
— Хочу поблагодарить вас за предоставленную…
— За что вы хотите поблагодарить? — вмешался очередной голос из толпы.
— Я… я хочу… — Питер на какое-то мгновение замешкался, не понимая, от чьего имени надо говорить. То, чего хотел он сам, сильно отличалось от замыслов и желаний Эксфорда и Хацис. — Мы хотим, — то есть человечество желает — организовать союз с Юлами-Гоэлами, который будет направлен против нависшей общей угрозы…
Шум голосов внезапно усилился:
— Союз?
— Ведь он уже/мертвый!
— Каким образом вы можете помочь нам?
Эландер на мгновение растерялся. Казалось, все его существо дрожало. Но он знал, что не может позволить себе показать чужакам любое проявление слабости, и с почти непроницаемым видом очень быстро снова погрузился в их бесконечные протесты и возражения, улавливая лишь отдельные комментарии, которые считал наиболее важными.
— Я имею в виду угрозу со стороны Морских Звезд, — произнес Питер. Он понял, что ему вовсе не нужно громко кричать; все равно голос звучал подобно иерихонской трубе независимо от прилагаемых усилий. — Вы считаете их частью Двуликих. Они…
— ДВУЛИКИЕ НЕРАЗДЕЛИМЫ!
В этом возгласе явно слились воедино множество голосов, и объединенный протест превратился в болезненный и дезориентирующий вопль.
Питер отчетливо почувствовал запах серы. На какое-то мгновение он смутился, изо всех сил стремясь спрятаться от этих назойливых голосов.
— Что?.. — начал Эландер, не зная, как ответить на подобный яростный выпад.
— Двуликие дают…
— Двуликие отбирают.
— Одно не может существовать без другого!
Взволнованный Питер никак не мог подобрать нужные слова для ответа Верховным. И незаметно для самого себя заговорил о том, что хорошо знал.
— Но на самом деле они отбирают больше, чем дают, — произнес Эландер. — Конечно, жизнь намного важнее замысловатых технологических штучек…
— Жизнь — это жизнь, — вмешался чей-то голос. — До прибытия Двуликих мы были очень расточительными. Мы действительно не понимали, что сама жизнь — это дар.
— Мы растрачивали ее по пустякам, — произнес еще один представитель Верховных.
— Мы были враждебными и воевали с другими расами.
— Но теперь больше нет военных действий, — продолжал первый голос, и его слова несли тончайший коричный аромат. — Мы достигли наивысшего состояния первозданной чистоты.
После этой фразы начался настоящий гвалт, похожий на праздничные приветствия. Затем в воздухе раздалось:
— СЛАВА И ХВАЛА ДВУЛИКИМ!
— Мы — Юлы/Гоэлы! — прорычал знакомый голос.
— А вы — человечество/добыча, — добавил другой.
— Вы — уже/мертвые.
— Да, пусть так, — вызывающе заметил Эландер. — Но мы такие же живые существа, как и вы сами. Наверное, Практик объяснил вам важное значение живой плоти. Неужели вы отвергнете ее только потому, что она не принадлежит Юлам-Гоэлам?
— Практик означает для нас многое, — послышался новый голос, глубокий, грудной и размеренный. — Он направляет нас.
— Он учит нас.
— Он рассказывает нам, что вы не состоите из живой плоти и уже давно отвергли свои тела.
— Это действительно так, — согласился Питер. — Мы отказались от своих тел, но лишь затем, чтобы представители нашей расы смогли исследовать космос. Однако мы никогда не откажемся от самой мысли о собственной плоти. Мы постоянно храним чувство своего физического индивидуализма. Это своеобразная опора для поддержания нашего здравомыслия, для защиты нас самих. Некоторые из нас, например я сам, просто не в состоянии выжить без этой мысли, и мы все-таки вскоре вернемся к своей плоти, как только представится удобный случай. Вы должны понять, что действия людей не напоминают поведение представителей какой-то чужой расы, отказавшейся и пренебрегающей плотью; скорее, это поступки тех, кто совершил досадную ошибку и теперь многому научился.
Легкий туман моментально рассеялся: исчезли и запахи. Затем из тишины донеслось:
— Вы ищете оправдание своим действиям?
— Не знаю, должен ли я так поступать, — признался Эландер.
— Мы не принуждаем вас предпринимать что-либо.
— Вы прибыли к нам, чтобы помочь.
— Мы никак не можем понять, чего вы хотите.
У Питера возникло ощущение, будто с ним играют, но не подпускают к главному.
— Мы многого хотим, — сказал он. — Но первое и самое главное: мы хотим мира со всеми видами Двуликих. Мы не хотим войны, не желаем разрушений и горя. Мы выступаем за мирное сосуществование, а не за хищничество в космосе.
— А каким образом вы надеетесь достичь этого?
— Единственным разумным путем является сотрудничество, — твердо ответил Эландер. — Частности не столь важны, сколько основной постулат. Если мы согласимся действовать сообща, уверен, все станет на свои места.
— А вот мы как раз и не уверены в этом, — возразил кто-то из присутствующих.
— Мы живем в мире с Двуликими.
— С какой это стати нам нужно подвергаться опасности? Питера удивил ответ, донесшийся из тумана:
— Не живем мы в мире с Двуликими, — произнес незнакомец, и запах свежескошенной травы сопровождал его слова. — Мы просто учредили мирное сосуществование.
— И они действуют точно так же.
— Нет, они совершенно другие! Мы уцелели лишь потому, что находимся на краю зоны их действий. Если мы выйдем за рамки этих условных границ, то рискуем нарушить установившееся равновесие, которого так долго и с такими неимоверными усилиями стремились достичь.
— Вероятно, это было бы правильным решением, — вмешался кто-то.
Эландер с изумлением обнаружил, что постепенно начал различать голоса участников дискуссии.
Скрипучий неприятный голос, почти фанатично выступающий за сохранение имеющегося состояния и положения вещей, принадлежал Зелоту
[9]
/Крикуну; другой Верховный — наиболее спокойный, консервативный, говорящий о мирном сосуществовании с Двуликими, превратился в Сладкоголосого/Статус-Кво. А тот, кто проявился последним, был определен Эландером как Вызывающий/Радикал.
