Вынюхивая придворные новости, Питер узнал много интересного для барона, помимо предстоящей акции возмездия на Ришезе. Здесь, во дворце, в переполненном зале, Питер де Фриз впервые увидел собственными глазами Джессику, миловидную женщину на шестом месяце беременности ребенком Атрейдеса. Это открывало новые, невиданные доселе возможности…
«Мой дорогой барон, —
писал де Фриз на тайнописи Дома Харконненов. —
Я узнал, что наложница вашего врага Лето Атрейдеса в настоящее время находится здесь, в императорском дворце. Ее взяла под крыло жена императора, которой эта наложница якобы служит камеристкой, хотя я не могу сейчас точно сказать, что именно делает здесь эта женщина и почему она здесь находится. Кажется, она освобождена от каких бы то ни было обязанностей. Может быть, причина в том, что эта шлюха и Анирул обе ведьмы Бене Гессерит.
Я хотел бы предложить вам, милорд, план, который, если удастся, будет иметь большие последствия: гордость и удовлетворение для Дома Харконненов и боль и несчастье для Дома Атрейдесов. Чего еще мы можем желать?»
Он задумался, рассеянно глядя, как кровь продолжает капать с потолка. Перед де Фризом на письменном столе лежал открытый почтовый цилиндр. Питер снова принялся писать.
«Мне удалось не попасть ей на глаза, но эта Джессика меня заинтриговала».
Улыбнувшись, де Фриз вспомнил, как в прошлом году были убиты наложница Лето Кайлея и его сын Виктор. Харконнен надеялся тогда, что эта двойная трагедия сведет с ума Лето и навсегда сломает хребет Дому Атрейдесов. К сожалению, несмотря на все несчастья, Лето выстоял. Его недавняя акция на Биккале показала, что он стал еще более агрессивным и решительным, чем раньше.
Но что еще сможет перенести этот травмированный, охваченный горечью человек?
«Джессика намерена остаться здесь, во дворце до конца срока беременности и родить здесь ребенка. Хотя за ней внимательно следят все здешние ведьмы, мне кажется, что я сумею найти возможность проникнуть в ее апартаменты и убить ее дитя, а если вы пожелаете, то и ее самое. Мой барон, подумайте, какую рану мы сможем нанести вашему смертельному врагу! Правда, я должен соблюдать величайшую осмотрительность».
Он закончил письмо более мелкими буквами, чтобы оно уместилось на одном листке саморазрушающейся бумаги.
«Я придумал и осуществил способ остаться в Кайтэйне в качестве вашего чрезвычайного и полномочного посла, поэтому я смогу и дальше наблюдать за этой интересующей нас женщиной. Отныне я буду регулярно посылать вам донесения».
Потом расписался замысловатым росчерком и запечатал послание в цилиндр, который будет доставлен на Гьеди Первую первым же попутным лайнером Космической Гильдии.
Питер бесстрастно посмотрел на потолочные антресоли, в которых он спрятал мертвое тело. Ни на что не годный посол барона Кало Уиллс оказал довольно сильное сопротивление, выказав большую силу, чем ожидал ментат. Поэтому де Фризу пришлось наказать строптивца: он буквально изрешетил его ранами и положил на антресоль истекать кровью. Безобразие, да и только.
Вернувшись к предметам, лежавшим на столе, де Фриз прочел документ, полученный из имперского министерства протокола, простую бюрократическую отписку. Никто и не думал задавать никаких вопросов. Улыбнувшись красными от сока сафо губами, ментат закончил написание официального заявления, которое он завтра вручит камергеру императора, информируя его величество о том, что предыдущий посол Дома Харконненов Кало Уиллс «отозван» на Гьеди Первую в связи с переводом на другую работу. Питер де Фриз вписал свое имя в графу, где требовалось указать, кто именно будет пока исполнять обязанности чрезвычайного и полномочного после Гьеди Первой в Кайтэйне.
Закончив с канцелярскими формальностями, де Фриз поставил под документом печать барона. Теперь он был готов к выполнению следующего пункта своего далеко идущего плана.
~ ~ ~
В душе все мы путники. Или беглецы.
Граф Доминик Верниус
Штурман Космической Гильдии Д’мурр, как обычно, плавал в густом оранжевом облаке меланжевого газа в герметично закрытом чане верхнего уровня лайнера класса «Доминик».
Сегодня он испытывал непонятную тревогу, ожидая, когда рабочие команды Гильдии закончат разгрузку и погрузку. Сегодня время текло для него не так, как для всех остальных людей. Лайнер висел на стационарной орбите вокруг Каладана дольше, чем положено. На борту, в обстановке повышенной секретности, устанавливали судно, требующее особого обращения.
Боевой корабль. Очень интересно.
Обычно Д’мурра, как профессионального штурмана, интересовала только безопасная проводка лайнера от одной звездной системы к другой. Он всегда игнорировал малозначащие детали, так занимающие мысли и чаяния обычных людей. Какое может быть дело до них ему, навигатору, перед которым раскрывается сама великая вселенная?
Поддавшись, однако, вполне человеческому любопытству, Д’мурр включил селектор связи, настроил станцию на частоту внутренних переговоров и стал слушать разговор двух летных аудиторов на нижней палубе. Герцог Лето Атрейдес заплатил большую сумму за этот груз, который надо было скрытно доставить на Икс.
Рейсы, которые выполнял Д’мурр, пересекая свернутое пространство и перелетая от одной планетной системы империи к другой, иногда имели остановки на Иксе. Когда-то обитатели Каладана часто летали на Икс, в гости к своим союзникам, жившим на промышленно развитой планете. С тех пор, однако, многое изменилось.
Зачем Атрейдесы летят на Икс? И почему сейчас?
Д’мурр слушал приглушенные голоса собеседников, сидевших в отсеках корабля, закрытых для посторонних, и улавливал информацию, которую руководство Гильдии никогда не открывает чужакам, ссылаясь на многочисленные договоры Гильдии о нейтралитете. Для организации это была обычная деловая практика. Два человека герцога Атрейдеса сопровождают маленькое военное судно на Икс, путешествуя по поддельным документам. Один из них — переодетый принц Ромбур Верниус.
Д’мурр с жадностью поглощал незнакомую информацию, чувствуя, что отвечает на нее очень странно и, пожалуй, чрезмерно. Услышанное почти вывело его из равновесия. Возбуждение? Страх? Ромбур. Д’мурр полной грудью вдохнул порцию меланжевого газа, но вместо привычного чувства освобождения ощутил, что вселенная, совсем недавно столь гостеприимная, превратилась вдруг в густой лес с исполинскими темными деревьями и узкими запутанными тропинками.
С тех пор как Д’мурр стал навигатором, он перестал таким тревожным образом реагировать на воспоминания, смутные остатки своего человеческого прошлого. Но на этот раз произошло что-то странное. Меланжевый газ вызвал звон в голове и какой-то страшный треск в мозгу. Навигатор чувствовал себя выбитым из колеи, дезориентированным. В его организме начали работать какие-то непреодолимые, противоречивые силы, грозившие разорвать ткань картины вселенной. В отчаянии Д’мурр сделал еще один глубокий вдох.
