Как бы ни была велика власть Иблиса, он сам себя загнал в угол своими же собственными словами. Много лет подряд он объявлял ее, Серену, непогрешимым лидером Джихада, и теперь ему ничего не оставалось, кроме как принять ее новую роль.
Было, однако, ясно, что Иблису совершенно не по нраву новое положение вещей…
Вместе с Великим Патриархом она посетила важнейшее заседание Совета Джихада в защищенной башне, пристроенной к Зданию Парламента. Офицеры армии Джихада явились на совещание в парадной зеленой с алым форме и сидели рядом с чиновниками и консультантами военных ведомств и оборонных предприятий. Здесь же она увидела представителей планет и однорукого мастера Шара, выступавшего от имени гиназских наемников.
В одном углу она заметила также буйного тлулаксийского торговца Рекура Вана, который так великодушно снабжал воинов Джихада запасными органами и тканями для пересадки с тайных специализированных ферм. Его загадочный и нелюдимый народ отозвался на ее призыв помочь ветеранам битвы при IV Анбус. Тлулаксы все же были людьми. В некоторых отношениях весьма странными, но все-таки людьми.
Только накануне вернулся Ксавьер Харконнен с уцелевшими после битвы за Икс солдатами. У него был вполне оправданный вид победителя в яростном конфликте, хотя выглядел он несколько озадаченным. Возле израненного битвой Синхронизированного Мира осталось соединение флота, а с ним спасатели, строители, медики, которым предстояло прочесать руины иксианских городов и закрепить там присутствие Лиги. Нужна была и полноценная армия для обороны планеты.
И при всем при том новость, доставленная Ксавьером, была поразительной – победа над демоническими могущественными машинами. Серена от избытка чувств поцеловала его в лоб, поздравляя с успехом, чем, кажется, только заставила примеро ощутить неловкость. Теперь примеро Харконнен, прямой как палка, сидел за столом заседания, сохраняя непроницаемое выражение на худом лице, словно не свыкся еще с мыслью, что остался в живых.
Сама Серена, впрочем, тоже смутно помнила то время, когда Ксавьер был молодым энергичным офицером, с надеждой смотревшим в будущее… человеком, спасшим Зимию от первого нападения кимеков двадцать восемь лет назад. Тогда и она была юной оптимисткой, влюбленной и слепой ко всем тем ужасам и к той ответственности, которые вселенная может внезапно обрушить на человека…
На противоположной стене висел похожий на икону портрет младенца Маниона с нимбом, святого, и в его невинном выражении лица, казалось, отражались глаза всех рожденных. Как символ, этот мальчик достиг после смерти большего, чем иным людям удается за целую жизнь.
Но пора было открывать заседание. Положив руки на кроваво-красную столешницу, Серена встала во главе стола. Ни о чем не спрашивая, она с самого начала заняла место, которое до этого всегда предназначалось для Великого Патриарха, и теперь Иблис находился по левую руку от Серены и почтительно улыбался, когда она говорила, но недовольно хмурился, стоило только ему отвернуться в сторону.
У стен сидели – неприметные и молчаливые – два лейтенанта джипола. Одежда их тоже ничем не привлекала внимания, а в манерах проглядывала жесткость, которая Серене не нравилась.
Иблис Гинджо ввел много новшеств за прошедшие годы, опираясь на свой могущественный джипол. В самом начале, когда из-за ошибок разведки в кровавой бойне на Хонру погибли целые соединения Джихада, Иблис потребовал расследования. Для его проведения он назначил честолюбивого и умного молодого следователя Йорека Турра, и тот обнаружил весомые доказательства, что среди людей были изменники, целенаправленно дававшие дезинформацию.
После сформирования полиции Джихада Йорек Турр стал быстро подниматься по ее служебной лестнице, так как отличался непревзойденной способностью искоренять людей, поддерживавших коварные связи с Омниусом. Позже повторявшиеся чистки подозреваемых в предательстве довели бдительность до всеобщей подозрительности, и среди населения началась подлинная паранойя.
Спрятавшись за высокими стенами Города Интроспекции, Серена едва ли замечала, насколько все изменилось, и теперь винила в этом себя.
Забывшая о мире на много лет, Серена все это время делала грандиозные заявления, направляла боевые группы и благословляла безнадежные наступления на планеты Омниуса – короче делала все, что говорил ей Иблис. Она, конечно, отдавала делу рею свою любовь и преданность, но разве не она, сама того не желая, насадила семена, из которых выросло правительство, ведомое властолюбием, сменившим компьютерную жестокость?
Были и другие проблемы. И главная среди них – недостаточное внимание к уплаченной человеческими жизнями цене этой длительной войны, к тому, что Иблис часто называл «ожидаемыми потерями» или «приемлемой ценой», словно потери и гибель людей из плоти и крови были не более чем статистическими показателями. Это было скорее машинное, нежели человеческое мышление, и она начала выражать свои чувства открыто, не скрывая их ни от Иблиса, ни от прочих окружавших ее людей.
Серена выпрямилась и ударом председательского молотка призвала собрание к порядку.
– После долгих размышлений и обсуждений этого вопроса с моими советниками я сегодня заявляю о новом возрождении Джихада, о свете, забрезжившем в конце того длинного и темного туннеля, где люди так долго томились под невыносимым гнетом.
Иблис, встревоженный этими словами, продолжал тем не менее сохранять полное спокойствие. Руки его, лежавшие на полированной столешнице, не дрогнули, но он лихорадочно думал, стараясь мысленно опередить Серену и понять, какие сюрпризы она ему готовит.
– Настало время изменить направленность моего Джихада. Великий Патриарх проделал мастерскую работу, выковав из нашей борьбы острое оружие Священного Джихада. Но за годы, прошедшие после моего бегства от Омниуса и возвращения сюда, на Салусу, я не работала с той эффективностью, на которую была способна.
Среди собравшихся возник ропот несогласия, но она подняла руку, чтобы заглушить его.
– Не следовало мне из-за нескольких покушений прятаться в моем нынешнем убежище. Иблис Гинджо действовал из лучших побуждений, стараясь защитить меня, но, оказавшись в изоляции, я возложила на его плечи слишком тяжелое бремя вождя.
Она приветливо улыбнулась Иблису.
– Это было нечестно по отношению к Великому Патриарху, который так долго единолично представлял меня на таких заседаниях. Отныне я намерена играть более активную роль в повседневных делах этой войны. С этого момента я намерена занять свое законное место в Совете Джихада. Иблис заслужил некоторый отдых от своих тяжких трудов.
Великий Патриарх вспыхнул от удивления и неудовольствия.
– В этом нет никакой нужды, Серена. Я горд своим участием и хочу…
– О, для тебя останется масса работы, дорогой Иблис. Обещаю, что не дам тебе облениться и зарасти жиром.
Сидевшие за столом рассмеялись. Не улыбнулись только офицеры джипола. Рекур Ван выглядел озадаченным: эта встреча проходила совсем не так, как он рассчитывал. Его блуждающий взор остановился на Иблисе. Они обменялись тяжелыми взглядами.
