Эразм отвечал на это обвинение совершенно невозмутимо:
– Какая разница, насколько далеко я отойду? Я же знаю, что вы всегда следите за моими перемещениями. Сейчас я просто тренирую Гильбертуса Альбанса. Ему полезно учиться думать так, чтобы его ничто не отвлекало от размышлений и созерцания.
Наблюдательные камеры приблизились и нависли над Эразмом.
– Я выдвигаю следующий постулат: война людей против нас пойдет на спад теперь, когда мертва Серена Батлер, которая направляла их Джихад. Настало время, чтобы ты согласился со мной.
– Боюсь, что этот инцидент приведет к последствиям, которые вы не в силах предвидеть. Вы слишком упрощаете природу человека, Омниус, и поэтому попали в ловушку, расставленную для вас Сереной Батлер. Мы еще пожалеем о том, что позволили ей стать мученицей. Люди сделают свои выводы из того, что произошло, и для этого им не понадобятся точные данные.
– Смешно слушать. Она мертва. Это сломит моральный дух бойцов Джихада.
– Нет, Омниус. Мне ясно, что ее смерть ухудшит наше положение.
– Ты хочешь сказать, что ты умнее меня и больше знаешь?
– Не путайте накопление данных с интеллектом, Омниус. Они не эквивалентны.
За спиной Эразма из палатки вылез выспавшийся и отдохнувший Гильбертус, который жаждал продолжить учение.
На фоне гудения наблюдательных камер Омниус произвел ревизию данных и добавил:
– Я не хочу, чтобы наша дискуссия была запятнана чисто человеческой раздражительностью. Я вычислил, что это наша трехсоттысячная беседа. Это весьма примечательное событие, если принять во внимание склонность людей отмечать события некими вехами, которые они называют круглыми числами, хотя я не вижу, чем одно число отличается от другого качественно.
Эразм сморщил свое жидкостно-металлическое лицо, подернувшееся инеем от ледяного горного ветра. Он быстро проверил свои данные и заявил Омниусу, что тот ошибается.
– У меня получается несколько большее число. В вашем банке данных есть ошибка.
– Такие вещи невозможны. У каждого из нас есть простые способы счета, и они основаны на одной и той же программе. Помни, что ты – всего лишь ответвление моего собственного разума.
– Тем не менее вы ошиблись, Омниус. Вы не совсем точно учли мои беседы с земным Омниусом, так как получили неполное, испорченное обновление.
Наблюдательные камеры погрузились в долгое молчание, потом снова заговорили:
– Твое объяснение подходит для всех несовпадений. Если, конечно, действительно есть ошибка.
Эразм продолжал настаивать на своем.
– Подумайте сами: если вы ошиблись в простом арифметическом расчете, то вполне можете ошибиться, анализируя что-то несравненно более важное, например, случай Серены Батлер.
Наблюдательные камеры закружились в воздухе, облетая зеркальную голову независимого робота. Гильбертус выступил вперед, прислушиваясь к разговору; Эразму стало интересно – уж не собирается ли мальчик защитить его?
Потом Омниус заговорил снова:
– Возможно, мне стоит проанализировать и верифицировать твои вычислительные системы, Эразм. Есть не меньшая или даже большая вероятность, что ошибаешься все-таки ты, а не я. Самое лучшее решение – это очистить все твои гель-контуры, одинаково загрузить нас с тобой заново и снова начать с базовых принципов. Через несколько десятилетий ты станешь совершенно иной, но сформированной личностью.
Эразм рассмотрел этот неожиданный поворот событий. Он не желал, чтобы его мысли и личность были стерты и заново синхронизированы с памятью и искусственным интеллектом всемирного разума. Это будет похоже на… смерть.
– Во-первых, позволь мне перепроверить мои вычисления, Омниус.
Стоя здесь, на вершине горы, он заново пробежал по всей своей памяти и перепроверил все вычисления, но опять получил более высокое значение. Но настало наконец время приложить к практике то, что он узнал и усвоил за многие поколения изучения людей и их природы.
Так он впервые солгал. – Вы правы, Омниус. Теперь у меня тот же итог, что и у вас. Мой расчет был ошибочным. Я устранил неисправность.
– Это хорошо.
Эразм не посчитал это неправильным действием, хотя только что сообщил Омниусу заведомо неверные данные, более того – он сделал это ради собственного выживания, то есть совершил еще один чисто человеческий поступок. Учитывая потенциальные проблемы, которые могла создать для Синхронизированного Мира смерть Серены Батлер, независимый робот был нужен ему больше, чем когда-либо прежде. В конце концов, когда доставленное Севратом, испорченное и зараженное программным вирусом обновление едва не уничтожило корринского Омниуса, а сам Коррин едва не стал частью Лиги Благородных, именно он, Эразм, спас положение своими активными и решительными действиями. Конечно, эта манипуляция включала в себя измененную версию истории, в которой оказалась преуменьшенной роль независимого робота Эразма в совращении доверенных людей и во вспышке земного мятежа.
Эразм подумал, что путем упражнений он сможет достичь еще большего совершенства в таких крайне интересных человеческих действиях, как ложь и рационализация. Он усвоил эти качества из самых лучших побуждений. Если он хочет когда-нибудь понять суть и устройство человеческого разума, то должен анатомировать его в лаборатории и имитировать его на практике. В течение всей своей истории люди умудрялись добиваться военных побед хитростью. Пример: зараженные вирусом программы обновлений для Омниуса.
К несчастью, Омниус запомнит сегодняшний инцидент, в котором независимый робот допустил очевидную вычислительную ошибку, а потом сказал, что исправил ее. Всемирный разум будет и дальше анализировать и обдумывать это событие. Хотя возможно, что корринский Омниус не станет прибегать к немедленным открытым действиям, эти сомнения будут с обновлениями переданы на другие Синхронизированные Миры, и другие компьютеры будут снова и снова обрабатывать это сообщение. Что, если Омниус выполнит свою угрозу и лишит независимости Эразма и подобных ему роботов, снова заставив их улечься в жесткие рамки всемирного разума?
Мне придется противодействовать всем подобным поползновениям, подумал Эразм. И противодействовать самостоятельно.
Мы должны противостоять искушению управлять вселенной.
Когитор Квина. Архивы Города Интроспекции
Вориан Атрейдес нисколько не удивился, что после казни Серены Иблис Гинджо быстро вернул себе былую власть и выдающееся положение. До этого ужасного события звезда Великого Патриарха начинала клониться к закату, особенно когда Серена взяла в свои руки бразды правления Советом Джихада. Вероятно, Иблис очень тяготился своим подчиненным положением. Вориан хорошо знал бывшего доверенного человека мыслящих машин и был убежден, что он избавился от Серены Батлер, подстроив столь впечатляющие события.
Теперь же «горюющий» Великий Патриарх получал огромное удовольствие, призывая людей к неистовому мщению, доведя всеобщее безумие до точки кипения. Вероятно, он рассчитывал обрести больше последователей и почитателей после широко разрекламированной миссии на планеты Тлулакса, в ходе которой он намеревался вовлечь этот таинственный народ в Лигу Благородных. То, что в этой дипломатической поездке Великого Патриарха будет сопровождать всеми уважаемый примеро Ксавьер Харконнен, придавало ей приличие и законность, хотя Вориан знал, что Ксавьер относится к Иблису с не меньшим недоверием, чем сам Атрейдес.
