Они вошли в фойе. Ксавьер продолжал держаться от Серены на расстоянии, словно встреча с ней была для него тяжелее, чем сражение со всеми мыслящими машинами Вселенной.
– Это было так давно, Серена. Все были уверены, что ты мертва. Мы нашли обломки твоего корабля, взяли на анализ кровь и подтвердили, что в ее клетках содержится твоя ДНК.
Она схватила его за руку.
– Но я выжила, любовь моя! Я все время думала только о тебе. – Она попыталась заглянуть в его глаза, чтобы прочитать ответ. – Только память о тебе позволила мне выстоять.
Он повернулся к ней. Его слова падали в ее сердце, как тяжелые камни.
– Теперь я женат, Серена.
Ей показалось, что у нее остановилось сердце. Она сделала шаг назад, наткнулась на столик, опрокинула его, разбив вазу со свежими розами, лепестки которых, как кровь, покрыли плитки пола.
Из главной гостиной послышались торопливые шаги. К ней метнулась маленькая большеглазая женщина с длинными волосами.
– Серена, о Серена!
Окта прижимала к груди какой-то сверток, но при этом умудрилась крепко обнять сестру.
Вне себя от радости, Окта встала рядом с мужем и сестрой, но, взглянув на обоих, она все поняла. Радость сменилась растерянностью и стыдом.
Сверток зашевелился в руках Окты и издал слабый писк.
– Это наша дочь Роэлла, – сказала Окта почти извиняющимся тоном и откинула полоску ткани, чтобы показать Серене личико ребенка.
Но перед глазами Серены мелькнуло другое видение. Искаженное ужасом лицо ее сына за секунду до того, как Эразм сбросил его с высокого балкона. Девочка Окты была очень похожа на маленького Маниона, она тоже была дитя Ксавьера.
Не веря своим глазам, обманутая в своих ожиданиях, Серена побежала к двери. Ее мир рушился. Она резко повернулась и бросилась прочь, как раненая лань.
* * *
Началом джихада послужила именно такая банальная история. Был убит ребенок. Осиротевшая и обезумевшая мать набросилась на машину, которая убила ребенка абсолютно бессмысленно, причем суть поступка и его жестокость ускользнули от механического сознания робота. Вскоре толпа перешла к насилию, которое теперь известно нам как джихад.
Примеро Файкан Батлер. «Воспоминания о джихаде»
Земля осталась горящим сердцем восстания, несмотря на отсутствие его харизматического лидера Иблиса Гинджо. Заброшенный судьбой в самый центр восстания, помощник когитора Аким изо всех сил пытался сохранить сопротивление и выработать план упорядочения неорганизованного сражения перед лицом нарастающего возмездия со стороны Омниуса.
Аким всегда был человеком мысли, раздумывающим над эзотерическими откровениями Экло за высокими монастырскими стенами. Он забыл, что значит иметь дело с разрушением и кровопролитием. У него были связи с сетью знакомых Экло, но среди них было мало воинов и бойцов. По большей части это были мыслители, которые, размышляя над проблемами, видели столько возможностей решения, что не могли действовать быстро. Сложившаяся ситуация отпугивала их и вообще была им не по силам.
Толпа начала управлять собой сама, не нуждаясь в вождях.
Изумленные и ошеломленные осознанием того, что они вдруг стали свободными после многих столетий рабства, повстанцы не ставили перед собой четко очерченных целей – ими двигала грубая, плохо осознанная и неуправляемая жажда мести. Вышедшие из-под контроля рабы не могли уже добровольно надеть на себя новое ярмо. Даже Иблис не строил далеко идущих планов. В городе продолжали бушевать пожары. Саботажники подрывали производственные и снабженческие возможности Омниуса, уничтожая его предприятия. Варварство и вандализм распространились по всем континентам – от промышленных центров до самых глухих деревень.
Всемирный разум спустил с цепи своих кимеков, активировал войско боевых роботов. Вся планета превратилась в поле битвы, а вскоре после этого в гигантский склеп. Думающие машины не обладали свойством милосердия. Они не умели прощать.
Спущенные с поводка Агамемнон и его кровожадные кимеки входили в населенные пункты и ровняли их с землей. Впервые после свержения власти титанов всемирным разумом его преображенные бойцы были объединены разрушительным энтузиазмом мщения. Кимеки распыляли ядовитые газы, поливали людей кислотой, выжигали пламенем огнеметов.
Команды уничтожения, составленные из роботов, прочесывали все здания – от благоустроенных домов до примитивных убежищ и бараков. Они сжигали урожаи, склады продуктов. Даже тех, кто пережил эту бойню, ждала медленная смерть от голода в течение ближайших месяцев.
За каждого уничтоженного робота или убитого кимека люди должны были платить жизнями десяти тысяч заложников. Ни один человек не мог выжить в таких условиях. Да этого и не предполагалось.
Высоко в горах, в уединенном монастыре, башня когитора сотрясалась, как сотрясается в судорогах живое существо. От стен отлетали камни. На самом высоком уровне, где в предохраняющей емкости хранился мозг Экло, цвет наружных окон изменился от желтого до оранжевого.
Расстроенный Аким погрузил пальцы в электропроводящую жидкость, связав свои мысли с мыслями почитаемого им когитора.
– Я отправил им твое послание, Экло. Сюда идет титан Юнона. Она хочет говорить с тобой.
– Да, как она делала это много лет назад.
Желая положить конец кровопролитию, Экло попросил титанов о свидании, надеясь каким-либо образом образумить их. Много лет назад, сам того не желая, Экло помог Юноне и ее товарищам титанам взять власть в Старой Империи. Пример мозга Экло, лишенного тела, послужил титанам вдохновляющим примером для их превращения в кимеков.
В те давно прошедшие дни на Земле жил один духовный человек по имени Арн Экло, философ и оратор, который впал в грех половой распущенности. Стыдясь самого себя, он познакомился с Квиной и ее метафизической школой. Эти философы желали устранить из жизни все отвлечения и соблазны, чтобы до предела развить в себе мыслительные способности. Физическое тело Экло, его низменные и мелочные желания стали не важными для него. Он понял их ничтожность в сравнении с возможностью раскрывать тайны Вселенной.
После этого речи его разительно изменились и по форме, и по содержанию, они стали более церебральными, и люди перестали их понимать. Последователи и ученики стали покидать Экло. Люди, которые платили ему деньги, стали нести убытки и поставили под вопрос пользу такого ума. Они тоже перестали понимать, что он говорил.
После этого настал день, когда Арн Экло просто исчез. Он и другие когиторы совместно задумали эпическое путешествие в ранее недоступные глубины духовного царства. Далеко за пределы оков бренной плоти.
С тех пор как ему сделали ту замечательную нейрохирургическую операцию, он прожил две тысячи лет, отделенный от слабостей и ограничений человеческого тела. Наконец-то в распоряжении его, Квины и других когиторов было столько времени, сколько нужно. Это был величайший дар, какой они могли получить. Время.
