Он плюнул на пол, выразив этим крайнюю степень презрения.
– Будет чудом, если нам вообще удастся уцелеть.
Он приказал запереть комнату с вычислителями и лишить их еды до тех пор, пока они не вернутся к работе, и направился к себе. Обеспокоенная Норма семенила рядом с ним.
В этот же день лорд Бладд получил список требований от вождя восстания. Защищенный своими последователями, Бел Моулай сделал заявление, требуя немедленного освобождения всех дзенсунни и дзеншиитов и их безопасного проезда к местам прежнего проживания.
В осажденном правительственными войсками космопорту мятежники удерживали многих аристократов и надсмотрщиков. Здания космопорта продолжали гореть, а в центре толпы чернобородый вождь произносил пламенные речи, горячие, как огонь пожара…
* * *
Насколько реальна религия, если она ничего не стоит и ничем не рискует?
Иблис Гинджо. Заметки на полях похищенной записной книжки
Время стало решающим фактором. В течение многих месяцев Иблис Гинджо готовил свои рабочие команды и ждал обещанного сигнала, который должен был стать началом мощного, хорошо скоординированного восстания. Но в дело вмешалась другая сила, опрокинувшая все расчеты. Машина убила человеческого ребенка, а мать – и это было самое невероятное – вступила в схватку и уничтожила робота!
Для того чтобы использовать в качестве трамплина это чудовищное преступление, Иблису не понадобился его врожденный дар убеждения. Вокруг слышались крики, звон бьющихся стекол, топот бегущих ног. Разъяренные рабы не нуждались в руководстве, на этот раз они действовали по собственной воле.
Бунт на Земле возник и набирал силу пока только на огороженном пространстве виллы Эразма. Три человека вытащили из ниши статую и повалили ее на землю. Другие рабы разрушили фонтан на площади. Толпа срывала плющ, увивший стены главного здания, разбивала витражные окна. Люди ворвались в фойе, напали на роботов-охранников, не ожидавших таких действий от людей, которых они считали безнадежными трусами и рабами. Вырвав из рук роботов оружие, люди открыли беспорядочную стрельбу, поражая любую цель, какая попадалась им на глаза.
Восстание должно шириться.
Иблис опасался, что если восстание останется локализованным, то стражники Омниуса прибудут на место, окружат его и уничтожат всех мятежников. Но если бы удалось войти в контакт с другими группами сопротивления и дать им сигнал, то восстание продолжало бы нарастать, распространяясь от одного населенного пункта к другому. Иблис, кроме того, надеялся, что когитор и его посредник помогут осуществлению этих секретных планов.
Теперь, когда массовое возмущение началось на вилле Эразма, настоящее восстание должно произойти повсеместно. Видя нарастающее возбуждение, слыша громкие кличи и наблюдая всеобщее разрушение, Иблис решил, что этим людям пока не нужно его руководство и присутствие.
Прибыв в столицу, освещенную призрачным серебристожелтым светом луны, Иблис отдал так долго ожидаемый приказ остальным основным группам сопротивления. Он отдал это распоряжение руководителям ячеек, которые, в свою очередь, послали на улицы мужчин и женщин, вооруженных дубинами, тяжелыми инструментами, резаками и другим оружием, опасным для мыслящих машин.
После тысячелетнего господства Омниус оказался не готов к такому повороту событий.
Масштаб восстания нарастал, как горная лавина. Сейчас на улицы вышли и те, кто колебался и не решался присоединиться к подпольным группам сопротивления. Когда перед рабами забрезжил свет освобождения, они начали крушить всю технику, которая попадалась им под руку. В темноте, рассеиваемой отсветами пожаров, Иблис взобрался на верхушку фриза «Победа титанов». Здесь он активировал потайной механизм. Из стены фриза выдвинулись пусковые установки. Огромные каменные статуи кимеков раскрылись, и в них оказались ракеты, готовые к действию.
На музейной площади появилось несколько неокимеков, облаченных в повседневные корпуса. Ведомые своими мозгами полумеханические изменники собрались атаковать толпу восставших. Скоро Сюда придут и другие гибридные машины-люди, которые, без сомнения, как следует вооружатся. Это надо предотвратить во что бы то ни стало. Иблис просто не имел права этого допустить.
Он направил на неокимеков пусковые установки и открыл огонь. Ракеты, начиненные взрывчаткой, используемой в строительстве, вылетели из направляющих труб и обрушились на врагов. Сильные взрывы оторвали фиброметаллические ноги двум неокимекам. Пока они извивались, пытаясь встать, Иблис выстрелил в них еще двумя ракетами, поразив емкости с головным мозгом. Емкости лопнули и рассыпались, электропроводящая жидкость вылилась, а органическая ткань мозга обуглилась.
Но даже если последователям Иблиса удастся свергнуть кимеков и уничтожить вооруженных роботов, то главной задачей революции все же останется свержение всемогущего всемирного разума Омниуса. Стоя на самой высокой точке города, глядя на пылавшее в столице восстание и бушевавшие пожары, Иблис испытывал все большую уверенность и оптимизм.
Залитые сюрреалистическим лунным светом люди ликовали. Пламя трещало, перекидываясь с одного пустого здания машинной столицы на другое. Возле космопорта взорвался арсенал, пламя взметнулось в небо на высоту нескольких сотен метров.
Душа Иблиса переполнилась гордостью, когда он увидел, что численность его сторонников растет у него прямо на глазах. Он и сам до сих пор не осознал масштаба того, что он сделал своими руками. Отозвались ли на зов уже существовавшие ячейки тайного сопротивления или он один стал творцом этого вселенского пожара?
Это восстание нельзя было остановить, как нельзя остановить начавшуюся цепную реакцию. Толпы бывших рабов маршировали по улицам и вершили свою святую месть.
* * *
Точность без понимания внутренне присущих ей ограничений бесполезна.
Когитор Квина. Архивы Города Интроспекции
На Поритрине рабов держали так давно, что за много столетий свободные поритринцы свыклись со своей легкой комфортабельной жизнью. Пока петля мятежа рабов все сильнее сжимала деловую жизнь планеты, весть о восстании дошла до всех дзенсуннитских и дзеншиитских рабов Старды. Работа встала во всей столице, и не только в ней. Рабы в сельской местности перестали собирать урожай. Некоторые поджигали тростниковые поля, другие ломали сельскохозяйственные машины.
Молодые рабы, украшавшие стену каньона, жили лагерем на его берегу. Исмаил и его товарищи проводили ночи в палатках, пологи которых хлопали на ветру, постоянно гулявшему на плоскогорье.
Вдруг Исмаил проснулся от того, что Алиид неистово тряс его за плечо.
– Я был на воле и подслушал, о чем говорят надсмотрщики. В дельте восстание рабов! Послушай, что я тебе расскажу…
Мальчики вернулись к догоравшему костру и, съежившись от ночного холода, сели возле огня. Глаза Алиида горели в тусклом свете костра.
