Древние силы опалили мои глаза и кожу подобно пламени. Идея, которая некогда была сложной для осмысления историей и теорией — потерянная муза, сконденсированная и разбросанная под конец эпохи Яркости, — стояла передо мной, живая и реальная, пусть и полупрозрачная.
— Ты до сих пор напоминаешь бесплотный призрак, — сказал я. — Наверное, для тебя не нужно много места, да и вряд ли ты станешь активно потреблять единицы жизнеобеспечения.
— Я ничего не ем — пока что. Но все еще впереди. Может статься, я съем тебя, Пилигрим. — Сейчас она выглядела очень зрелой; глаза уверенные, глубокие, золотистые. — Может статься, я обрету свое подлинное имя на твоем корабле. Ты поможешь Отцу в его поисках.
К сей минуте я был уже влюблен более чем наполовину.
Уставшая донельзя — мысли путались в вещах, которые она не надеялась постигнуть, — Тиадба окинула взором товарищей. Все выглядели ошарашено, не в силах разобраться в тайнах и словах, находившихся вне границ их скудного опыта. Качнув массивной головой, Патун издал низкий, хрипловатый звук.
— Очень древняя повесть, — заметил он. — Не думаю, что хоть чему-то готов в ней поверить.
— Прочитала, как написано, — обидевшись, буркнула Тиадба.
— Да нет, я же не спорю, — примирительно сказал Патун. — Сколько путепроходцев, столько и историй. Я частенько задумываюсь о том, откуда вообще появились Эйдолоны и каким образом Ишанаксада стала такой, как она есть… а впрочем, существуют и другие повести, и, возможно, я попросту не ведаю всей истины.
— А мне кажется, в этом что-то есть, — смело заявил Нико. — Мы ведь еще будем читать книжки. Посмотрим, изменится ли эта история.
— Не знаю, меняются ли истории вообще, — возразила Тиадба, причем не в первый раз. — Возможно, меняется мое понимание.
— Не пора ли обучить нас старому алфавиту? — намекнул Денборд.
— Да, хорошо бы, — заявили Херца с Фринной к вящему изумлению Тиадбы.
— Ага, держи карман шире, — сказал Махт и широко зевнул.
— Если будет время, — поставил точку Патун. — Доспехи вот-вот закончат обновление.
Нечто вроде дремы — вряд ли это можно назвать сном — овладело Тиадбой впервые за все время после выхода из учебного лагеря. Она не знала, способна ли в этом месте видеть сны или обнаружить в себе некие странные воспоминания. Впрочем, отчего-то ей чудилось, что она находится в большой комнате, заставленной книжными полками, которые раза в два-три превосходили высоту полок на Ярусах. И еще она различила четырех женщин — крупных по ее понятиям, но кто она такая, чтобы выносить подобные суждения? Словом, она была маленькой, а они — рослыми. Женщины находились неподалеку и разговаривали — в их поведении читалась глубокая озабоченность.
Тиадба со всхлипом вышла из транса и, подняв лицо, обнаружила, что Патун снимает элементы доспехов с серебристых ветвей, чтобы собрать новые скафандры. Он крепил отдельные части конечностей к торсу, пользуясь небольшим сферическим инструментом на цветочном пальце. Увлекшись работой, он рассеянно дудел, извлекая последовательность нот, которую Тиадба не рискнула бы назвать мелодией. Заметив, что за ним наблюдают, Патун закончил текущую операцию, подмигнул девушке и коснулся кончика носа. Впрочем, за его внешним фасадом проглядывало беспокойство — если, конечно, допустить, что она научилась читать выражения лиц Высоканов.
Пока остальные пилигримы разглядывали новые облачения, Патун — девушка, кстати сказать, решила, что он был полной копией своего предшественника, если не считать грязной и порванной куртуники, — обходил скафандры, воздевая и опуская руки, отчего доспехи по очереди начинали светиться.
— Они готовы, — объявил он. — Обновленные, более информированные, как и было обещано. Поторопитесь одеться. Времени мало: колея смещается, и мы можем угодить в самую середину.
Разведчики торопливо влезли в костюмы и стали прохаживаться, привыкая к новым впечатлениям. Да, кое-что новое ощущалось — правда, лишь в первые секунды. Скафандр показался Тиадбе чуть тесноватым.
Патун убрал серебристые ветви обратно в ящик, который уменьшился в размере. Высокан повесил его на плечевую перевязь.
— Вам не нужны доспехи? — спросила Тиадба.
Он махнул рукой.
— Моя броня — это заросли. Внимание, они сейчас сколлапсируют, и я исчезну вместе с ними. Отойдите в сторонку. Надеюсь, мы с вами больше не встретимся. В противном случае это будет означать, что мы потерпели неудачу. С этого момента ваши скафандры станут точнее реагировать на обстановку, поскольку их знания и защитные свойства более развиты, но помните, что худшее впереди. Самое главное — верьте, что я реален. Не допускайте мысли, что меня здесь не было.
Спустя мгновение густая крона вспыхнула и пропала, открыв взгляду небесную мешанину с красно-пурпурной аркой огня. Гермошлем Тиадбы самостоятельно поднялся с плеч, замкнулся кругом, и лицевой щиток изменил цвет, окрасив всю сцену оранжевым. Стволы и ветви защитного леса плеснули фиолетовыми языками пламени, слишком яркими для глаз.
Пилигримы стояли на плоской черной равнине. Со всех сторон доносились стоны и проклятия товарищей: их вновь окружал Хаос. На секунду Тиадбе почудилось, что она видит вытянутую, худощавую фигурку Ремонтника, стремительно скользящую прочь в мельтешении белесых конечностей, — Высокана словно окружил нимб из светящихся, вальсирующих ветвей.
— Внимание всей группе, — прозвучала команда умной брони. — Принимаем сигнал маяка.
Раздался звук — устойчивый тоновый импульс, особо сильный в одном-единственном направлении. Тиадба узнала голос доспехов.
Патун.
К ней подошли Денборд с Кхреном, затем остальные. Они встали кружком, спиной к центру. Выяснилось, что пилигримы по отдельности получили способность видеть все то, что доступно взгляду всех — панорамная картинка позволяла лучше оценивать обстановку. Странное ощущение, словно у каждого появилось множество глаз.
— А Высокан действительно исчез? — спросил Махт. — Может, он просто уменьшился и спрятался у кого-то в скафандре?
— Будем надеяться, что все произошло в реальности, — сказал Нико, — и мы не валяемся голыми на черной земле, чтобы стать ужином для монстров.
— Следуйте по лучу маяка, — приказала броня. — Путь неблизкий, двигаться необходимо быстро. Регион опасен. Молчальники всегда охотятся на возможные угрозы для Хаоса.
— Марш! — скомандовала Тиадба, и они последовали за пульсирующим тоном — сначала немного петляя, но затем обрели уверенность и четкость действий и образовали колонну с Тиадбой во главе. Кхрен шел замыкающим.
Сейчас каждый видел, что находилось впереди: низко стелящийся зеленый огонь время от времени мерцал и выбрасывал иглы протуберанцев, словно желая проколоть небо.
Шаги пилигримов замедлились, и всех придавила странная тяжесть. На правом фланге мелькнуло нечто колоссальное, но оно исчезло так быстро, что никто не успел толком рассмотреть, — какая-то махина, широкая и плоская, летящая на высоких, узких пилонах. Грунт под ней вздыбился, окружил коконом — и все исчезло в тот же миг.
