В этот миг дверь отворилась. Джинни встала, а Дункан неподвижно замер. В комнату вошла женщина.
Невысокая, очень худенькая — можно сказать, хрупкая, — с белоснежными волосами, чуть выбивавшимися из-под черного бархатного французского чепца, давно вышедшего из моды. С кожей морщинистой, как высохшее яблоко.
Ей было лет семьдесят, не меньше, — слишком стара, чтобы быть его матерью. Дункан слегка расслабился. Но почему мать не пришла сама?
Старушка смотрела только на Джинни, но потом перевела взгляд на Дункана, побледнела, а Глаза ее расширились, словно она увидела привидение. Она пошатнулась. Дункан и Джинни одновременно кинулись к ней, чтобы поддержать.
Старушка не упала в обморок, и они осторожно усадил и ее в кресло. Джинни вытащила из привязанной к поясу сумочки веер — из-за горевшего в камине огня в комнате было жарко. Похоже, женщину обуревали внезапно нахлынувшие воспоминания, она не могла произнести ни слова.
— Прошу прощения, — сказала Джинни. — Мы не хотели вас расстраивать.
Старушка покачала головой. Понемногу приходя в себя, она посмотрела на Дункана.
— Ты очень похож на отца. И на мать. У нее были самые черные волосы на свете. Как вороново крыло. А глаза синие, как Ирландское море.
Сердце Дункана упало. Он заметил, что женщина говорит о его матери в прошедшем времени.
— Меня зовут Мэри Макдоналд, — сказала старушка, — я сестра прежнего вождя и тетушка теперешнего. Ваша записка попала ко мне. Боюсь, вы не сможете повидаться с Катриной, вашей матерью. — Она кинула на Дункана извиняющийся взгляд. — Она умерла десять лет назад.
Дункан именно этого и ожидал, но все равно ее слова оказались для него ударом. Он не собирался знакомиться со своей матерью, но оказалось на удивление тяжело узнать, что уже никогда не сумеет этого сделать. Катрина. Он впервые в жизни услышал, как ее звали.
Джинни положила ладонь ему на руку. Этот жест не укрылся от старушки. Она переводила взгляд с одного на другую.
— А как это произошло? — спросил Дункан бесстрастным голосом.
— Она поскользнулась и упала с утеса на камни. Ужасная трагедия… Десять лет назад.
— Примерно в то же время, когда умер мой отец? Старушка кивнула:
— Да, мы как раз узнали, что он погиб в сражении. Тогда известия о твоих бедах до нас еще не успели дойти.
Дункану показалось, что он услышал непроизнесенное «и слава Богу».
— Когда ты вернулся? — спросила она.
— Пару месяцев назад.
— Тебя оправдали?
Они с Джинни переглянулись.
— Не совсем, — натянуто улыбнулся Дункан. — Поэтому мы сюда и приехали.
— Вы можете хоть что-нибудь рассказать нам о ней? — спросила Джинни.
В глазах Мэри Макдоналд появилась легкая настороженность.
— Почему бы сначала вам не сказать мне, что стало известно?
Дункан ответил:
— Она была няней при детях теперешнего лэрда, у них с моим отцом случился роман, и она бросила меня, оставив отцу, почти сразу после моего рождения. — Он не сумел справиться с болью в голосе.
— Не суди свою мать слишком строго, мальчик. Ей все это далось совсем нелегко. Мой брат убил бы тебя, узнай он, что она натворила. Макдоналды и Кэмпбеллы жестоко враждовали между собой.
Горячность в ее голосе удивила Дункана. Но то, что он слышал о лэрде, не давало оснований сомневаться в ее словах. Старый вождь Макдоналд обладал репутацией жестокого и беспощадного предводителя.
— Должно быть, она была любимой няней.
Палице старушки на миг появилось странное выражение.
— Да. Твоя мать была необыкновенной девушкой. Ее любили все.
И все-таки она отдала свое дитя и даже не оглянулась… Кажется, Джинни поняла, о чем он думает, и решила вернуться к волновавшей ее теме:
— Скажите, вы не могли бы объяснить, почему отец Дункана хотел, чтобы он нашел ее? Это было его предсмертное желание?
Старушка долго смотрела на Дункана, потом повернулась к Джинни. Ее морщинистое лицо опечалилось.
— Нет, даже не догадываюсь. — Она помолчала. — Простите, что ничем не смогла вам помочь.
Ничего другого Дункан и не ожидал, но от этого его разочарование не стало меньше. Еще одна дорога никуда не привела. Раньше или позже ему придется убедиться, что никаких доказательств он не найдет.
Глава 21
Они пробыли в замке совсем недолго, отказались от предложения леди Макдоналд выпить по бокалу кларета с печеньем и решили вернуться в гостиницу. Дункан торопился скорее покинуть крепость Макдоналдов, не желая наткнуться на лэрда, и Джинни не могла его за это винить. Все надежды узнать что-нибудь важное умерли десять лет назад.
Было что-то странное в том, что родители Дункана умерли в течение одного месяца. Джинни хотелось еще порасспрашивать леди Макдоналд, но она видела, что тема эта болезненна как для старушки, так и для Дункана.
Сердце ее рвалось к нему. Она тоже потеряла мать и даже не смогла сказать ей «до свидания». Но еще хуже (и Джинни это понимала) — утрата возможности встретиться лицом к лицу с человеком, который принес тебе столько боли.
Прошло всего несколько часов после полудня, а уже смеркалось. Они пробирались по узкой тропе обратно в деревню. Дункан, похоже, был поглощен своими мыслями, и Джинни решила ему не мешать. Может, он винит ее за то, что она напрасно начала копаться в его тягостном прошлом?
Если да, то Джинни не обижалась. Она так надеялась, что они хоть что-нибудь узнают! А теперь чувствовала себя полной дурой — сумасбродной дурой! — которая потащила их обоих через море в бестолковое, никому не нужное путешествие. В точности так могла поступить ее мать. Щеки залило краской стыда.
Дункан о чем-то быстро переговорил со своими людьми (Джинни предположила, что он давал им указания на вечер), подошел к ней и повел в небольшую отдельную комнату, которую заказал для нее — точнее, для них обоих, как надеялась Джинни.
— Если хочешь, я прикажу принести ванну, — предложил Дункан.
Джинни кивнула, закусив губу. Он что, собрался уходить?
— Будешь ужинать здесь или внизу, с остальными? Джинни заломила руки, с тревогой посмотрев на него.
— Ты на меня очень сердишься? Дункан удивленно дернул головой.
— Сержусь? Почему это я должен на тебя сердиться? Она посмотрела на него полными слез глазами.
— Ты не хотел сюда ехать, а я все не отставала. Прости, что потащила тебя так далеко…
— Стоп. — Дункан взял ее за подбородок и заглянул в глаза. — Тебе не за что оправдываться. Ты никуда меня не тащила. Я должен был приехать сюда много лет назад, когда об этом попросил отец. Это я вел себя по-дурацки из-за гордыни. Не хотел даже думать, что мать мне нужна.
