Гней Долабелла, зять Цицерона, был вполне достоин своего тестя. В зависимости от ситуации Долабелла так часто менял свои политические воззрения, переходя то на сторону триумвиров, то на сторону убийц Цезаря, то объявляя себя сторонником сената, что верить ему перестали все. В результате Сенат объявил Долабеллу врагом народа и внес в черный список людей, которых надлежит убить любому римлянину, кто его встретит. Теперь терять Долабелле было нечего, и он принялся отстаивать свои интересы в Сирии огнем и мечом. Но Кассий отдавать богатые земли вовсе не собирался. Марк Брут находился в Малой Азии, однако у Кассия хватало и собственных сил, чтобы защититься от Долабеллы.
Бедой Гнея Долабеллы стало то, что при сильном флоте у него было слишком мало – всего два легиона – пешего войска против восьми легионов Кассия.
Вот тогда оба и обратились к египетской царице: Кассий с просьбой прислать флот, а Долабелла просил легионы Цезаря.
Что делать? Помочь одному – значит рассердить другого. Кто бы ни выиграл это противостояние, виноватой окажется Клеопатра, тогда Египту не избежать нападения, а армия еще недостаточно вооружена и обучена. Египетская царица имела сильный флот, но почти не имела пеших воинов, кроме тех самых легионов Цезаря.
Было о чем задуматься Клеопатре.
Но прежде чем принять решение, она попросила показать на карте, где кто находится, и подробно рассказать обо всех событиях последних месяцев и даже дней в Риме. Далекий Рим по-прежнему не давал покоя Александрии. В результате в разные стороны полетели письма, а легионы Цезаря стали готовиться к выступлению. Суда тоже готовили, но уже не так спешно, ветер дул с моря, не позволяя большим кораблям выйти из бухты.
Клеопатра перехитрила всех.
– Что делать львенку, если собираются драться два больших льва? Встать на сторону любого из них опасно, он может не оказаться победителем, к тому же боюсь, что даже если мы верно угадаем, кому помогать, победитель просто слопает нас либо решит, что мы его рабы навсегда.
– Что же ты предпримешь?
– Конечно, мне очень хочется отомстить убийцам Цезаря, но Кассий прекрасно понимает, насколько я боюсь его вторжения, потому так нагл. А мы поможем… обоим! Два льва хотят драться? Пусть дерутся, чем сильнее они ослабеют, тем лучше нам.
– Но тогда любой из выигравших обвинит тебя в помощи противнику.
– А мы так поможем, чтобы никто не обиделся, но оба пострадали.
Так и было сделано. Клеопатра отправила легионы Цезаря к городу Лаодикее, где находился Долабелла. Но перед отправкой царица поговорила с командирами этих легионов, откровенно объяснив, что это их дело, на чьей стороне выступать. Кроме того, тайными тропами перед самими легионами были отправлены гонцы с… сообщением самому Кассию о подходе войск, которых можно перетянуть на свою сторону.
Долабелле отправлено сообщение о том, что легионы вышли, а египетский флот стоит в гавани в ожидании смены ветров. На подвластный Египту остров Кипр наместнику тоже отправлено сообщение о том, что помочь своими кораблями можно, но осторожно. Наместник оказался сообразительным и помог тому, кто побеждал.
А побеждал Кассий, перехвативший легионы, которые сразу перешли на его сторону.
В результате Долабеллу бросили и его собственные военачальники, не видевшие смысла в защите Лаодикеи, и он попросил своего солдата помочь свести счеты с жизнью. Тот долго уговаривать не заставил, Гнею Долабелле была отрублена голова.
Но теперь оставалась опасность вторжения войск Кассия, ведь у Клеопатры не было даже легионов Цезаря! И снова царица схитрила, она так подробно описывала Гаю Кассию ужасы неурожая и эпидемии в Египте, что у того несколько поубавилось желание срочно захватить страну. То, что Нил не разлился и в стране действительно засуха и эпидемии, подтверждали многие. Царица не стала объяснять, что средств у нее все равно достаточно, чтобы снарядить сильный флот, ни к чему об этом знать врагам, она просто выжидала.
Из Рима приходили новые сообщения, там не на шутку брал власть Октавиан. Он добился своего избрания консулом и пошел на то, чтобы заключить договор со своими врагами – Антонием и Лепидом. В Риме образовался новый триумвират – Октавиан, Антоний и Лепид. Это грозило Бруту и Кассию большим походом против них как убийц Цезаря. Тут уж не до Египта. Готовилась смертельная схватка между триумвирами, с одной стороны, и Кассием и Брутом – с другой.
Клеопатре бы заниматься делами страны, в которой действительно свирепствовали засуха и эпидемии, а ей приходилось лавировать между противоборствующими силами Рима. И делать это надо так, чтобы не навлечь бед на свою страну после победы любой из них. Но теперь она знала, на чьей стороне будет выступать. Долабелла Клеопатре не нужен, против него все равно рано или поздно выступил бы Рим, а Кассий и Брут опасны, ей бы и триумвиры не нужны, но из двух зол приходилось выбирать меньшее.
Она помогла, вернее, сделала вид, что помогает, выйдя вместе с флотом из гавани Александрии. Одного не могли понять советники: зачем отправляться вместе с войском самой и к чему брать корабли, которые способны держаться на воде до первой хорошей волны?
– Божественная, эти суда могут и до Малой Азии недотянуть, их потопит первый же сильный ветер.
– Знаю. Посади на них тех, кто хорошо держится в воде, либо просто преступников, которых не жаль утопить.
– Но ты потеряешь эти суда, они не смогут вступить в бой.
– Зато никто не сможет обвинить меня, что я не вышла в море. А если победит Кассий, то мы расскажем об утлых судах, не способных плавать.
– Но тогда зачем ты отправляешься сама?
– Уж не думаешь ли ты, что я тоже сяду на такой корабль? Зато покажу, что лично хотела участвовать в бою!
У Клеопатры снова все получилось. Кассий и Брут, прекрасно зная, что египетский флот готовится к выходу в море, отправили против него шесть десятков своих отборных судов, чтобы перехватить раньше, чем египтяне соединятся с флотом триумвиров. Но… никого перехватывать не пришлось. Как и предупреждали Клеопатру, первая же буря потопила немало ее кораблей, даже один из тех, что не был предназначен к уничтожению.
Биться с оставшимися кораблями против шестидесяти судов Кассия Клеопатра не собиралась. Теперь пришло время вступать в игру ей самой.
– Хармиона, позови Аммония.
Лекарь появился тотчас.
– Всем объявить, что царица не вынесла морской качки и страха и больна. Тяжело больна.
– Божественная плохо себя чувствует? – перепугался врач.
– Да нет же! Просто желаю отдохнуть. Надоели мне все эти триумвиры, Кассии, Бруты, Рим. Чтоб их разорвало! Просто нужен повод вернуться, не воевать же с сильным флотом Кассия! Мы возвращаемся, потому что царица больна! Понял?
– Понял, – широко расплылся в улыбке Аммоний.
– Да не улыбайся ты так, словно счастлив оттого, что я больна.
