Гибель
Еще не дойдя до Египта, Октавиан решил, что пора сеять раздор между Марком Антонием и Клеопатрой. В Александрию для переговоров по поручению римского консула отправился царь Ирод. Но эти переговоры должны быть тайными, с каждым отдельно. Октавиан предлагал каждому из супругов сдать вторую половину в обмен на собственную жизнь!
Клеопатра не захотела даже разговаривать с ненавистным ей царем. Марк Антоний выслушал, но был привычно нетрезв.
– Марк Антоний, пойми – это единственный для тебя способ вернуть расположение Октавиана, – голос Ирода вкрадчив, он словно змея вползал в ум, в сердце, в душу. – Разве египетская царица остановилась бы перед тем, чтобы отправить твою голову в Рим, если бы этой ценой можно было купить свободу?
Но Марк Антоний обратил внимание не на вторую фразу, а на первую.
– Ха! Вернуть расположение Октавиана! Никогда у меня не было его расположения, и дружба с этим щенком мне не нужна.
Миссия не удалась, но зерна сомнений в душу посеяла, тем более не сумев склонить к предательству ни Марка, ни царицу, Ирод постарался, чтобы каждый из них узнал о такой возможности. Пусть боятся взаимного предательства.
Возможно, это подтолкнуло супругов к глупым шагам.
Когда легионы Октавиана подошли к пограничной крепости Пелузий, Клеопатра решила, что не стоит держаться за власть для себя ценой гибели всех остальных. Если Октавиану мешает она лично, то пусть удалит ее, оставив ее сына, ему же нужен кто-то на троне Египта. К Октавиану был отправлен посланник со скипетром и уреем – знаками царской власти – и просьбой отдать их Цезариону.
На что надеялась Клеопатра, на то, что заклятый враг оставит ее сына в живых? Она словно забыла, что столько лет доказывала всем, что только Цезарион настоящий наследник Цезаря. Разве мог Октавиан оставить такого претендента на троне Египта?
Октавиан дары принял, но ответа не дал.
Узнав, что жена попыталась тайно договориться с Октавианом, Марк Антоний поступил так же – послал Октавиану все золото, которое у него было, с предложением стать частным лицом, как Лепид, и больше не вспоминать былой славы Царя царей и римского консула. Меценат смеялся:
– Гай, тебе скоро будут нужны дополнительные корабли для сбора тайных даров. Что ты ответишь Марку Антонию?
Тот пожал щуплыми плечами:
– Как и его жене, ничего.
Мецената удивило, что Октавиан назвал Клеопатру женой Антония, но он благоразумно промолчал.
Не получив ответа, Марк Антоний понял, что придется сражаться. Он решил вывести все силы, которые еще остались, и дать сражение перед городскими стенами и на море одновременно. Конница, пехота и корабли… мало, но все же что-то есть. Марк Антоний решил погибнуть в сражении как герой. Глупо, конечно, римлянину называться героем, сражаясь с римлянами, но так повернула жизнь.
Погибнуть не получилось, стоило им выбраться за городские ворота и встать, завидев легионы Октавиана, как произошло нечто страшное. Вышедшие корабли Марка Антония вдруг подняли весла в знак сдачи противнику и прекращения сопротивления. Сразу же за этим конница галопом понеслась навстречу Октавиану тоже с криками о сдаче. За ней последовала почти вся пехота. Войско Марка Антония перешло на сторону Октавиана!
Он сам едва успел укрыться за городскими воротами и бросился искать Клеопатру, считая, что это она договорилась о сдаче войска.
Клеопатра, которой в первые же минуты донесли о происходящем перед городской стеной, бросилась в свою гробницу. Прекрасно понимая, что Марк Антоний город не удержит, она решила отравить себя, заодно уничтожив свои личные сокровища. Сокровища Птолемеев надежно спрятаны у жрецов, а свои она сожжет, чтобы Октавиан не получил ничего! С собой царица забрала верных Хармиону и Ираду. Близнецы и маленький Птолемей спрятаны в храме, ни их, ни сокровищницу Птолемеев Октавиан не получит.
Клеопатру беспокоило только одно: она так и не получила известия о том, что Цезарион уплыл из Береники. Если бы принесли эту весть, умирать можно спокойно.
Они закрыли огромные двери, опустили тяжелые засовы. Теперь попасть внутрь можно было только через два окна. Клеопатра приказала служанкам готовить погребальный костер. Вдруг снаружи послышались крики, призывающие явно ее. Выглянув наружу, царица обомлела. К гробнице принесли окровавленного Марка Антония, который пытался покончить жизнь самоубийством, но сделал это столь неудачно, что нанес себе страшные раны и умирал теперь в жутких мучениях.
Ни оставить Марка снаружи на растерзание солдатам Октавиана, ни открыть двери, чтобы впустить его внутрь, Клеопатра не могла, поднять огромные засовы женщинам не по силам. Оставалось одно – попытаться втащить Марка Антония в гробницу при помощи веревок. Большого тяжелого Марка и не раненного поднять было бы трудно, а уж беспомощного вообще едва ли возможно, но они справились.
Марк Антоний умирал на кровати своей возлюбленной, Клеопатра, рыдая, гладила его слипшиеся от крови волосы, умоляя о прощении за все, чем причинила ему боль.
Суетясь вокруг умирающего в страшных муках мужчины, три женщины совершенно забыли об открытом окне, поэтому, когда Прокулей сумел подняться к нему по приставной лестнице и проникнуть в комнату, Клеопатра, только что закрывшая глаза мужу, вся перепачканная его кровью, не успела вонзить выхваченный кинжал себе в грудь.
Клеопатра попала в плен, а вместе с ней и ее верные служанки Хармиона и Ирада. Царица ничего не знала о детях, но даже боялась спрашивать, чтобы их не стали разыскивать. Она не боялась за младших, доверяя жрецам, но так и не было вестей о Цезарионе. Эта неизвестность тяготила больше всего.
Клеопатре позволили похоронить Марка Антония с честью. Она отдала все положенные почести тому, кого считала своим мужем. Чтобы у царицы не появилось мысли последовать за Марком Антонием, Октавиан велел передать ей, что если она попытается убить себя, то ее детей найдут и убьют тоже. В то, что Октавиан способен сделать это, Клеопатра поверила сразу, потому что ей сообщили о казни сына Антония Антилла. Октавиан буквально мимоходом приказал отрубить мальчику голову.
Царица решила выполнить все обряды для похорон Марка Антония, а потом просто извести себя, отказавшись есть. Это же не самоубийство? Если честно, то она тянула время, все еще надеясь на вести из Береники.
Клеопатра, и без того измученная, теперь стала похожа на свою тень. Она не только не ела, но и перестала пить. А известий о Цезарионе все не было…
Она вытерпит, она все вытерпит, только чтобы протянуть время, дать возможность Цезариону уплыть. Пусть он не придет на помощь матери, это не в его силах, но хотя бы спасется сам. Как только об этом станет известно, можно будет прекратить постыдно изображать перед ненавистным Октавианом растерянную женщину. Но только после получения доброй вести.
Временами ее охватывала паника: вдруг с гонцом что-то случится и тот не сможет добраться до Александрии? О том, что что-то случится с самим Цезарионом, Клеопатра просто не думала. Иногда приходила мысль, что сына лучше бы перепоручить заботам жрецов, но Пшерени-Птаха уже не было на этой земле, а другого такого Клеопатра не знала. Вокруг слишком много предателей, жрецам тоже не всегда можно доверять. Нет, нет, чем дальше от Александрии, тем лучше.
