Книга Закон трех отрицаний, страница 20. Автор книги Александра Маринина

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Закон трех отрицаний»

Cтраница 20

– Не нужно безумных жертв, – он усмехнулся, – у меня есть ключи.

Он достал из портфеля дорогой кожаный футлярчик для ключей, открыл «молнию», вставил ключ в замок, повернул два раза. Дверь бесшумно открылась. Тишина. Первым, что бросилось ему в глаза, было пальто Ларисы, висящее на вешалке среди других вещей. Именно в этом пальто она уходила сегодня из дома. Здесь же на полу стояли ее сапожки. Она что, раздетая ушла обедать? Впрочем, с нее станется, когда она в творческой лихорадке, то может забыть и одеться, и запереть дверь, и выключить свет, и прийти домой ночевать.

– Лара! – громко крикнул Риттер. – Эй, откликнись, художница!

Никто не отозвался. Валерий быстро прошел вперед и замер. На широкой лежанке в дальнем углу просторного, залитого светом помещения лежали, очень недвусмысленно обнявшись, две женщины. Женщины были голыми и до пояса прикрыты одеялом. Они сладко спали.

Он словно прирос к месту. Потом с усилием оторвал ноги от пола и подошел поближе. Одна из спящих – Лариса, вторую он никогда прежде не видел. В памяти сразу, накладываясь друг на друга, всплыли и завертелись в круговороте слова матери и собственные ощущения.

Ларисе звонят какие-то женщины и не называют своего имени…

У нее появились новые подружки, кажется, довольно вульгарные…

Анита стала избегать встречаться с Ларисой…

Анита, такая красивая и молодая…

Он обернулся и увидел сестру, бледную и напряженную. Она стояла почти рядом с ним, а он и не услышал, как она подошла. Анита стояла босиком. Валерий молча крепко схватил ее за руку и потащил к входной двери. Так же молча показал ей дверь, ведущую в совмещенный санузел, и протянул упаковку с пластырем. Те несколько минут, которые понадобились Аните, чтобы раздеться, заклеить мозоли и снова одеться, показались ему несколькими часами. Он не мог больше находиться здесь.

Валерий Риттер не мог бы точно сказать, что он в этот момент чувствовал, обиду ли, злость, ненависть, жалость к жене-наркоманке, ревность, отчаяние или что-то другое. Он разберется в этом потом. Сейчас же главное – не сорваться, не потерять самообладания, не начать кричать и крушить все вокруг. Нужно дождаться Аниту и тихонько уйти. Вернуться на работу, запереться в своем кабинете и подумать. Только бы не сорваться, только бы удержать себя…

Наконец дверь ванной открылась. Анита, словно понимая, что творится с ее братом, прошла осторожненько, на цыпочках, быстро надела ботинки и шагнула к выходу. Ну вот, еще чуть-чуть, аккуратно притворить дверь, запереть замок, вызвать лифт. Снова дверь, кнопка, движение вниз. Дверь. Лестница. Еще одна дверь – на улицу.

Все. Можно вобрать в себя побольше воздуха и расслабиться. Здесь он уже ничего крушить не сможет, даже если и захочет.

Анита молча шла рядом, она так и не произнесла ни слова, пока они не дошли до метро, где стояла ее машина. И только тут Валерий нашел в себе силы заговорить.

– Ты не удивлена, – горько констатировал он.

– Нет, – тихо ответила сестра.

– Ты знала, – он снова утверждал, а не спрашивал.

Анита кивнула.

– И поэтому ты перестала бывать у нас, когда Ларка дома.

– Да, поэтому.

– Она приставала к тебе?

На этот раз в его интонации прозвучал некий намек на вопрос.

– Валерий… Скажем так, она делала мне предложения, от которых я смогла отказаться, но после которых не могу смотреть на нее и разговаривать с ней.

– Предложения? Их было несколько? – уточнил Риттер, который во всем добивался полной определенности и ясности.

– Да. Это случалось три или четыре раза, после чего я решила, что с меня довольно. Прости меня. Я не хотела, чтобы ты узнал, поэтому не говорила тебе. С тебя и без этого достаточно.

Анита уехала, а Риттер быстрым шагом вернулся к ресторану, где оставил машину, спиной ощущая маячащего сзади охранника. Парень вышколенный, слова лишнего не скажет, а о том, чтобы вопросы задавать, и речи быть не может.

То, что Ларка наркоманка, еще можно было скрывать, во всяком случае, ему это пока удавалось. Он не обращался к врачам, потому что не хотел огласки, это могло бы сильно повредить делу раскрутки жены, тем более в Европе, где на наркоманию больше не смотрели как на милую шалость представителей богемы. Да и что толку в лечении, если человек сам не стремится избавиться от зависимости.

Но теперь выяснилось, что Лариса еще и лесбиянка. В сочетании с наркоманией это может дать убойный эффект, и огласка практически неминуема, ведь наркоман не может быть осторожен и осмотрителен в выборе партнеров для секса. Тогда больше не будет никакого смысла вкладывать силы и деньги в то, чтобы привлечь внимание к Ларкиному творчеству, ее имидж будет бесповоротно разрушен и искалечен. Художников-наркоманов пруд пруди, и никого уже давно не удивишь воплощенными на холсте глюками. Ларкино художественное своеобразие, которое сегодня усилиями Риттера подается как свежесть юности и неординарность взгляда на окружающий мир, завтра станет выглядеть как рядовое «глючество», которого на любой выставке и в любом салоне более чем достаточно. А ведь сколько сил и денег потрачено! И получается, что все впустую…

Нужно все обдумать и принять какое-то решение. Либо плюнуть на Ларкину славу и попробовать ее вылечить, либо… Ладно, не нужно спешить, нужно как следует подумать и все просчитать.

* * *

Заместитель начальника отдела МУРа по борьбе с тяжкими насильственными преступлениями Юрий Викторович Коротков был наполовину холост и наполовину бездомен. Уйдя от жены, он так и не оформил развод, а так как собственного жилья у него не было и снять, а тем более купить, его было не на что, кочевал по временно свободным квартирам друзей и знакомых. Одно время он даже жил у Насти Каменской, пока Чистяков был в длительной командировке, потом осел на служебной квартире приятеля, который проживал у жены, потом, когда приятель сменил место работы и квартиру у него отобрали, перебрался в другое место, снимал у каких-то родственников каких-то знакомых комнату в коммуналке за чисто символическую плату, но и это пристанище вот-вот должно было уплыть из рук: коммуналку собрались расселять и делать из нее современную трехкомнатную квартиру.

Он мог бы развестись наконец и жениться на Ирке, Ирине Савенич, в которую влюбился еще прошлым летом и так и не вышел до сих пор из состояния нежного восторга. Жениться и жить с ней в ее квартире, покончив со скитаниями по чужим углам. Да, развестись он, конечно, мог, но вот жениться… Юре казалось, что в его нынешнем положении любая женитьба будет непременно рассматриваться как корыстный шаг с целью приобретения жилплощади. Ни за что на свете не хотел бы он, чтобы кто-нибудь, а тем более Ира, мог подумать, что он женится не на женщине, а на квартире. А поскольку собственное жилье у него не появится никогда, то и брачных перспектив их отношения не имели.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация