Оторвав взгляд от страшного зрелища, Воитель уставился на Фулгрима, видя, что тот пребывает в состоянии той же беззаботности, как и после провального возвращения из системы Каллинида, так разгневавшего Хоруса месяц тому назад.
Внутренне передернувшись, Воитель все же решил, что обязан поздравить повелителя Детей Императора.
— Хорошая работа, Фулгрим. Как и обещал, ты сразил одного из сильнейших наших врагов, но… я не могу понять двух вещей. Во-первых, почему ты не стал хвалиться своим трофеем в присутствии прочих примархов? И, во-вторых, где его глаза?
— Я их выпил, — улыбнулся Фулгрим. — Вкус тот ещё, скажу я тебе.
После этих слов Хоруса передернуло уже в открытую, а Феникс расхохотался, и в его смехе Воитель услышал нотки, от которых по его спине побежал ледяной озноб. Эти нотки древней злобы напомнили ему голос Сар’Келла, существа, призванного Эребом в трюме «Духа Мщения».
Воитель взял себя в руки.
— Фулгрим, изволь объясниться. Сейчас же!
Тот покачал головой и насмешливо погрозил Хорусу пальцем.
— Со всем уважением, могучий Воитель, вы сейчас обращаетесь отнюдь не к Фулгриму.
Хорус внимательно посмотрел в темные глаза брата, прозревая тени высокомерия и превосходства, лежащие за тьмою зрачков. Темнота заполняла Фулгрима, древний мрак, исторгший сам себя из чрева угасающей расы с кровавым родильным воплем.
Тот, кто стоял перед ним в обличье брата, был старше Вселенной и моложе рассвета. Его жизнь была бесконечна, и столь же бесконечна была его злоба.
— Ты — не Фулгрим, — выдохнул Воитель, чувствуя, как его охватывает страх.
— Нет, — подтвердил с неувядающей улыбкой кто-то, надевший тело его брата.
— Кто ты? — крикнул Хорус.
— Шпион? Убийца? Если ты явился сюда убить меня, то знай — я не поддамся так же легко, как Фулгрим! Я сокрушу тебя прежде, чем ты сумеешь навредить мне!
«Фулгрим» пожал плечами и вдруг быстрее мысли швырнул в сторону Воителя опустевшую коробку, та грохнулась о пол рядом с головой Ферруса Мануса. Дернувшись, Хорус одним движением выпустил силовые когти.
— Может быть, тебе и удастся меня одолеть, — сказал «Фулгрим», подходя к столику и наливая себе вина. — Но мне сейчас не хочется растрачивать наши с тобой силы в бесплодном и бессмысленном поединке. Напротив, я пришел сюда ещё раз поклястся в верности твоему делу.
Внимательно оглядев фигуру существа, явившегося к нему под личиной брата, Хорус несколько успокоился — незваный гость оказался безоружным. С какой бы целью он не раскрыл себя, нападение явно не входило в его планы.
— До сих пор жду ответа, — резко произнес Воитель. — Кто или что ты такое? Фулгрим вновь ухмыльнулся и облизал брови губы длинным красным языком.
— Кто я? Вообще-то ты встречался прежде с подобными мне созданиями, мог бы и догадаться уже. Вновь Хоруса пробрала та же самая дрожь, что и при появлении Владыки Теней у каменного алтаря, возведенного на «Духе Мщения».
— Значит, ты — порождение варпа? — полуутвердительно спросил он.
— В точку! На вашем несовершенном языке таких, как я, когда-то называли «демонами». Дурацкое слово, но за неимением лучшего сойдет. А если точнее, то я — верный слуга Темного Принца, посланный им всемерно помогать тебе в этой маленькой войне.
Воитель чувствовал, внутри себя гнев к этому грязному существу, растущий с каждым хамским словом, срывающимся с губ лже-Фулгрима. Он завладел телом его брата, судьба Галактики висит на волоске, а эта тварь говорит о «маленькой войне»!
Лже-Фулгрим тем временем начал расхаживать по комнате, внимательно, словно в первый раз, оглядывая каждый уголок.
— Телесная оболочка, которую ты видишь, полностью принадлежит мне, и, надо сказать, ощущения от неё вполне усладительные. Чувства, которые испытываешь, будучи обряженным в плоть, совершенно уникальны, хотя, конечно, со временем я внесу в это тело кое-какие изменения.
Мурашки побежали по коже Хоруса при этих невозможных словах.
— А что же с моим братом? Где он?
— Не бойся, — хихикнуло творение варпа. — У нас с ним долгая любовная история. Фулгрим… я к нему привык и вовсе не желаю причинять нашему милому Фениксу излишний вред. Много месяцев я служил ему вместо голоса разума, надежный советник во мраке бессонных ночей. Успокаивал его, уговаривал, немножко дурачил — как же без этого? — ну и направлял его путь.
Воитель с гримасой отвращения на лице смотрел, как демон, говоря эти слова, трется всем телом о стены бункера, закрыв глаза и наслаждаясь тончайшими неровностями шероховатой структуры камня.
— Направлял его путь? — переспросил он.
— О, да! Я заставил Фулгрима поверить, что все твои действия — совершенно верны и разумны. Конечно, он сопротивлялся, но я могу быть крайне настойчивым.
— Значит, ты заставил брата присоединиться ко мне?
— Конечно! — ухмыльнулся демон. — О, я вижу, ты расстроен? Неужели считал себя таким красноречивым оратором? Благодари меня за то, что я заволок пеленой лжи глаза Фулгрима и присоединил свою силу убеждения к твоей. Если бы не я, то он немедленно бы помчался к Императору с воплями ужаса и наябедничал бы о твоем предательстве!
— Намекаешь, что я тебе задолжал, не так ли? — надменно спросил Воитель.
— В общем-то, нет, я и так не в проигрыше, — погладил демон новое тело. — Фулгрим оказался слишком слаб, чтобы исполнить предначертанное. Это ведь я помог ему нанести Манусу смертельный удар, просто дал Фениксу немножко уверенности в себе, ха-ха.
— И все же, где он сейчас?
— Я уже сказал тебе, Хорус, — окрысился демон. — Фулгрим не вынес тяжести того, что сотворил, и умолял меня забрать его жизнь, но я не мог поступить столь прозаично. Я дал ему вечный покой, хотя, думаю, вряд ли он желал именно этого.
— Так Фулгрим мертв? — не выдержал Воитель. — Проклятье, ответь мне!
— О, нет, — улыбнулся его собеседник, постукивая по виску длинным пальцем с острым ногем. — Он здесь, внутри меня, видит и слышит все происходящее — хотя не знаю, доволен ли он тем, что оказался загнанным в самый дальний уголок своей души.
— Ты уже завладел его плотью, — прорычал Хорус, делая угрожающий шаг в сторону демона-Фулгрима. — Так дай же ему просто умереть!
Тварь изящно покачала головой.
— Нет, Хорус, не думаю. Его нескончаемые крики ужаса даруют мне наслаждение, а наши редкие разговоры столь прекрасны, что я не желаю терять такого замечательного собеседника.
Воитель не чувствовал ничего, кроме отвращения к случившемуся и жалости к брату, но заставил себя взглянуть на произошедшее с точки зрения логики. Как бы то ни было, этот демон поклялся ему в верности. Несомненно, он — могущественное создание, и, раз уж Фулгрим для Галактики все равно что мертв, от создания варпа теперь зависит верность Детей Императора.
