Руки касаются его, пытаясь поднять, растягивают сухожилия, которыми боль крепится к его костям.
— Что с ним? — Это Прибен.
— Просто поднимите его!
Безумие. Скручивающая боль, шипящая, как вскипевший чайник, как змея, стремительно ползущая вверх из его живота, вверх по позвоночнику, в кости. Слишком много боли, чтобы вытерпеть.
— Парни, что с Несом? — Это Вальдес откуда-то сзади.
— Продолжайте наблюдать за территорией! — отзывается Гек.
— Он умирает?
«Да. Я умираю», — подумал Фальк. Такая сильная боль бывает, только когда умираешь. Змея-боль, ненавистный приступ, который наступает, чтобы забрать тебя, когда подошло время.
— Продолжайте следить за станцией! — приказал Гекльберри. — Прибен, помоги мне втащить Блума в вертолет!
Руки подняли его. Он увидел дверь вертолета совсем близко — дождевые капли как бриллианты. Потертая, ничем не прикрытая металлическая решетка на полу. Бигмаус, одеревеневший от боли, испуганно смотрит на него сверху вниз.
Кто-то закричал. Низкий, грудной жалобный звук, выросший до пронзительного крика, до воя.
Нет, не кто-то. Это двигатели. Масри включил двигатели вертолета. Загрохотали винты, поднимая вокруг фонтаны грязных брызг.
Фальк лежал на полу вертолета, на боку, свернувшись, словно в утробе матери. Прибен пытался оттащить его подальше внутрь. Масри запустил двигатели. Никакого предупреждения. Никакого отсчета. Никакого знака. Корпус машины дрожал. За ревом двигателей Фальк услышал стрельбу. Опираясь на руку, он попытался выглянуть наружу.
Стреляли со стороны станции. Стрелки, повстанцы, черноголовые, террористы — Фальк не знал, кто они и под каким именем хотели войти в историю. Из-за боли ему стало на все наплевать. Он даже не беспокоился о вуаповских солдатах, тех, с кем разделял их общую судьбу. Пожалуй, единственной эмоцией, достаточно яркой и острой, чтобы пробить щит боли, была его ненависть к Масри, а точнее, к его эгоистичной безалаберности.
Стрелки были одеты в серо-коричневое — то ли в камуфляжную форму, то ли в рабочие комбинезоны, так же как и те, кто пытался убить их раньше, и вооружены автоматами «Коба». У некоторых было и вуаповское оружие. Они появились сразу спереди и с боков станции, двигались медленно, не переставая все время вести огонь. Профессиональные солдаты. Уж Фальк-то, всего лишь изображавший из себя солдата, мог распознать настоящих. По тому, как они двигались, держались, использовали прикрытие, подстраховывали друг друга, стреляли.
Горан, Вальдес и Клоделл открыли ответный огонь, быстро отступая к завывающему вертолету. Гек отстреливался прямо от двери. Прибен, отказавшись от идеи оттащить Фалька подальше внутрь, присоединился к ним со своим излучателем. Команда «Отель-4» не подавала никаких признаков жизни.
Фальку хотелось стряхнуть боль, подняться и добавить огонь своего «Кобы» к общему. Но спазм не позволил ему сделать это. Судорога не отпускала. Змея, обвившись вокруг него кольцами, скрутила его и пригвоздила к месту. Единственное, что у него получилось, — это, держась за косяк двери, цедить сквозь зубы:
— Мать твою, Масри! Ну ты козел! Как есть козел!
Масри что-то отвечал с места пилота. Из-за шума винтов Фальк не разобрал его слов. «Пикадон» слегка накренился, будто на самом деле собирался подняться, как большой зверь, стряхивающий с себя остатки сна.
— Эй! Эй! — заорал Прибен.
Несколько пуль срикошетили от корпуса машины. Гекльберри, стреляя и крича, бросился прочь от вертолета.
— Чтоб тебя, что он творит?! — кричал Вальдес.
— Командир! — заорал Горан. — Останься здесь! Останься с вертушкой!
Гекльберри пытался пробиться. Изо всех сил он кричал Рашу и остальным из «Отеля-4», чтобы они выходили из укрытия и бежали прямо к вертолету, пока он не взлетел. Может, они находились где-то сбоку от станции и им было никак не прорваться. Может, Гек пытался пробить брешь и дать им уйти?
«Пикадон» снова накренился.
— Масри, чтоб тебя! — задыхаясь, проговорил Фальк. — Ты должен ждать! Понимаешь, ждать!
Для Клоделла было уже слишком поздно. От автоматной очереди он упал, но пули отскочили от бронежилета. Он растянулся в грязи, живой, но едва дыша, весь помятый и в синяках. Фальк слышал, как от следующей очереди одна из пластин бронежилета треснула, пули буквально раздробили ее. Клоделл начал подниматься на ноги. Лазерный луч снес ему голову — просто сжег ее, превратил в пар. Послышался глухой хлопок, появилось облачко дыма, а затем — небольшой дождь из того, что осталось от его головы. На секунду сильно запахло жженой костью, и тело Клоделла опрокинулось назад, в лужу, с дымящимся, обугленным обрубком, торчащим из ворота бронежилета. Заскорузлый обуглившийся пенек, от которого струйками поднимался пар, напоминал пережаренный кусок барбекю, на котором болтались ошметок плоти и осколок челюсти со все еще торчащими из нее несколькими зубами.
Вальдес и Горан, обезумев, поливали станцию ответным огнем. Фальк сильно сомневался, что у них есть шанс подстрелить хоть кого-нибудь. Вертолет снова, чуть вздрагивая, задвигался.
— Масри, не смей! — заорал Фальк. Он уже поборол змею до такой степени, что мог приподняться над спинками сидений. — Оставайся на месте!
— Нам пора улетать!
— Мать твою, Масри, оставайся на месте! Мы еще не все здесь!
— Нам пора фрикинг-си убираться, дубовая твоя голова! — рявкнул в ответ Масри. — Погибнем, если тут останемся! Они нас раскусили! Они раскусили, фрикинг-си, наш план!
— Оставайся на этом чертовом месте, пока Гек и «Отель-Четыре» не будут на борту!
— Фрик-си ты! — ответил Масри. — Я не собираюсь сидеть здесь!
От крена всех разбросало.
Вертолет, завывая двигателями, приподнялся, затем снова опустился в грязь. Вальдес, бывший уже почти в дверях, выпал наружу, прямо на спину. Поскальзываясь, он поднялся и попытался опять забраться внутрь.
— Командир! Командир! Давай на борт! — кричал Прибен из боковой двери.
Гек обернулся и, поняв, что времени больше не осталось, побежал к ним. Горан опустился на колено, чтобы прикрыть его огнем.
Появился Раш. А за ним и остальные члены команды «Отель-4». Стреляя на ходу, они вышли из подлеска у дальней стороны двора, как раз из-за сборного домика. Только крайняя необходимость заставила их покинуть укрытие и решиться на рискованный бросок через двор. У них не было выбора: или бежать к вертолету, или остаться здесь навсегда.
Барнард успел сделать только несколько шагов. Он согнулся пополам в облаке кровавого тумана, затем рухнул на землю и покатился. Лазерный луч отрезал Линтоффу левую ногу чуть выше голени, и он упал, еще даже не поняв, почему больше не может бежать или просто стоять. Эстмунсен резко остановился, затем бросился на помощь Линтоффу. Раш тоже повернулся, крича Линтоффу. Эстмунсен, схватив Линтоффа под мышки, потащил его. Линтофф издал нечеловеческий вопль. Послышался хлопок. Еще один лазерный луч прострелил их обоих, оба тела насквозь. Они упали как одно целое. Линтофф внезапно милосердно замолк. Только дождь барабанил по лужам.
