— Мне надо было послушаться ее, — подхватил Фальк.
Пока антиблики военного образца вуаповца сканировали удостоверение, Фальк заметил, как за линзами появилось голубоватое свечение, — это пришел ответ из оперативного отдела ВУАП.
— О'кей, все в порядке, — произнес солдат. — Но вам придется покинуть эту зону. Я провожу вас. Скорее всего, никаких последствий для вас не будет, но я обязан предупредить о возможном штрафе или даже временном приостановлении действия ваших аккредитаций.
— Хорошо, — кивнул Фальк.
— Таков порядок.
— Я в курсе. Мне уже приходилось и раньше оказываться в подобных ситуациях. Извините.
— Идемте к оцеплению, — велел солдат. И они пошли. — И пожалуйста, сделайте одолжение — отправляйтесь домой. Мне бы очень не хотелось услышать, что вы снова попытались пробраться сюда.
— Разумеется, никаких проблем, — ответил Фальк. — Всего вам доброго. Спасибо, что все благополучно разрешилось. Глупая выходка, конечно. Но разве я мог не попытаться увидеть место происшествия? Не так уж часто у нас падают метеориты.
Солдат помахал им из-за ограждения.
— Почти никогда, — признался он.
Куртку, повязку и аптечку они оставили у открытой задней двери вездехода парамедиков. Несколько торговцев с Северного Конца уже катили тележки с едой и передвижные пищевые автоматы, предлагая подкрепиться утренним зевакам и бригадам служб, работавших на месте происшествия. Фальк купил в автомате два чая.
— Почему вы так поступили? — спросила девушка.
— Наименее затратный способ выбраться сухими из воды.
Девушка взяла предложенный ей стаканчик чаю.
— Вы не хотели, чтобы он увидел мое удостоверение, — заметила она.
— У меня есть разрешение АП, — сообщил Фальк. — И я Лекс Фальк. Моя аккредитация устоит. Если придется платить штраф, спишу его в издержки. Если нигде больше не засвечусь, так, может, и вообще никакого наказания не последует. А у вас же нет такой аккредитации, поэтому вы не так уж непробиваемы.
— И вы взяли все на себя за нас двоих, потому что такой великий засранец?
— Я взял все на себя за нас двоих, потому что брать за одного или за двоих — особой роли не играло.
Он с удовольствием отпил добрый глоток чаю.
— И еще я взял на себя ответственность за нас двоих из-за того долбаного номерного знака. Кстати, где он?
Она достала из кармана номерной знак. Фальк взял его в руки и рассмотрел:
— А ведь это не фальшивка.
— Нет. Он лежал в кармашке на дверце транспорта, где я позаимствовала аптечку.
Фальк уставился на нее:
— Так он еще и не ваш? Вас поймали на том, что вы обманным путем пробрались в зону происшествия, вышибли оттуда пинком под зад, оштрафовали — и это все только за попытку приоткрыть завесу. Вам дали по рукам, непослушная журналистка. И вот вы попадаетесь в засекреченной зоне с фальшивым или украденным номерным знаком ВУАП, выдаете себя за сотрудника Администрации, и это в условиях военного положения! Да здесь целая лавина правонарушений. Они отменят вашу аккредитацию раз и навсегда. И скорее всего, с ближайшим драйвером отправят домой.
— Догадываюсь, — сказала она.
— Нет-нет, догадки тут ни при чем, — отрезал он. — Именно такое дерьмо и происходит в данный момент. И вы обязаны знать это. Вы обязаны знать их, чтобы не совершить что-то совсем уж идиотское, что навсегда поставит крест на вашей карьере.
Он размахнулся и бросил номерной знак через ограду во двор сортировочной станции.
— Ого, похоже, вас волнует моя судьба, — проговорила девушка. — Или вы хотите обскакать меня.
— Не то и не другое. Кстати, если бы этот номерной знак был обнаружен, дерьмо и меня забрызгало бы, да так, что мало не покажется.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Ему звонила Клиш. Когда наконец дозвонилась, ее голос звучал расстроенно:
— Необходимо, чтобы ты приехал ко мне и кое с кем встретился.
— С кем?
— Просто приезжай и сам все увидишь.
— Куда?
Она назвала адрес.
— Можно сегодня днем? Часика в четыре?
— Идет, — согласился он. Ему не хотелось ехать и впутываться во что бы то ни было, имеющее отношение к Клиш. Это становилось ему все менее и менее интересно.
Но это была Клиш, и ее голос звучал расстроенно, и его терзало какое-то дурацкое ощущение, что он ей должен.
Помимо того, была еще масса проблем. Бедро по-прежнему болело. И болело прилично. Находясь у себя в квартире, он пытался решить эту проблему: работая за письменным столом, подкладывал подушки на сиденье стула, но легче всего было стоять. Затем он решил, что пойдет в библиотеку АП в Фёрте и поработает там. Там стояли банкетки с квазикожаным покрытием, и на них можно было устроиться вполне удобно.
Засветился сэлф.
— Это я, — послышался женский голос.
— Кто?
— Нома.
Он чуть-чуть помедлил, ровно настолько, чтобы до нее дошло, как мало места она занимает в его мыслях.
— А, привет. Что случилось?
— Я кое-что раскопала.
— О, как щедро! Еще лет пять поработаете усердно, безжалостно эксплуатируя ваши источники, тогда, может быть…
— Ха-ха-ха, как смешно. Я кое-что нашла. И по-моему, вы захотите увидеть это.
— С какой стати?
— Потому, Фальк, что это классно.
— Нет, но почему вы звоните мне? Если вы что-то раскопали и это действительно отличный материал, мне-то зачем звонить? Работайте сами со своим материалом.
— Хотите услышать правду?
— Да.
— Сегодня утром в Леттсе вы вытащили меня из передряги, и я пытаюсь таким образом сказать «спасибо». Одноразовый жест доброй воли, никаких повторов — либо принимаете, либо нет.
— Убедительно. А настоящая причина?
— Настоящая… — Она помедлила. — Я просто не знаю, что делать с тем, что я раскопала.
Она жила в отеле кубической формы в Саут-Сайте, старейшем районе Шейвертона. Еще лет двадцать — и от этого района повеет стариной Первых Поселений. Инвесторы начнут делать денежные вливания в узкие улочки, станции и склады, в строительство с применением сайдинга и материалов, имитирующих обожженное дерево. Под влиянием атмосферы первопроходцев люди станут покупать здесь недвижимость, и на фасадах офисов и палаты мер и весов появятся памятные таблички.
А до тех пор Саут-Сайт будет оставаться дырой с дешевым жильем, временными рабочими, сомнительными предприятиями и устойчивым рынком. И все это — пропитанное тошнотворным запахом мыла от больших сточных канав и речным «ароматом» старого дегтя и тухлой воды. Также тут пахло едой, горячей и острой, которой переселенцы торговали в небольших лавочках на рынке и в переулках. Продавцы выкрикивали цены, но запахи кричали громче их. Сомнительные кулинарные рецепты. Переперченные и обильно сдобренные другими приправами, с притирками и маринадами. Кухня, придуманная для маскировки заменителей курятины, свинины и говядины. Даже не натуральной курятины, свинины и говядины. Здесь готовили, не заморачиваясь созданием иллюзий, что в блюде присутствуют свинина, говядина или мясо цыпленка.
