Файст с Калиен выскочили из туннеля на открытое место, в наклонный проход под огромной аркой Западных ворот Кузницы. Снаружи хлестал проливной дождь. Оба тяжело дышали. Сквозь завесу дождя перед ними открылось огромное пространство Марсова поля и громада улья Принципал, возвышающаяся на дальней стороне, словно мрачный горный хребет. Зонне выскочил следом, поддерживая Облигану, раненную случайным выстрелом и истекающую биожидкостью.
— Вперед! — заорал Зонне. Он слышал грохот ног скитариев, бегущих следом по туннелю.
Другие патрули, призванные клаксонами, громыхали по переходам с наружной стороны Кузницы, торопясь перехватить их у площадки перед воротами. Мимо беглецов с гудением проносились выстрелы, дырявя роккрит.
— Вперед! Да что с вами? — крикнул Зонне.
Файст и Калиен остановились.
— Я серьезно, что?.. — Зонне внезапно замолчал и остановился рядом. Сзади с криками и воем набегали многочисленные отряды скитариев.
Выйдя на открытое, заливаемое дождем пространство и спустившись по внешним переходам, скитарии остановились, не опуская оружия. Их офицеры принялись запрашивать разъяснений и указаний.
На площадке, лицом к воротам, выстроилось отделение имперских гвардейцев численностью в триста человек, при поддержке танков и орудийных платформ. Каждая винтовка, каждое орудие, пушка и установка были нацелены на скитариев и Кузницу.
Офицер — майор — шагнул вперед, наводя пистолет на скитариев. Он был одет в сверкающий клювастый шлем с огромным кринетом из белых перьев, малиновый мундир и серебряную кирасу. Лицо его выражало абсолютную неумолимость.
— Майор Ташик, — крикнул он сквозь дождь, — губернаторская лейб-гвардия, Орестская Гордая, по приказанию сеньора Френца. Я передаю сердечные приветствия от лорда-губернатора Алеутона. Кузница оцеплена. Механикус, вам запрещено ступать на имперские подступы этого улья под страхом смерти. Вам понятно?
<Ваше заявление понято, майор>, — прокантировал командующий скитарий.
— Скажи это своим фриганым ртом, мех! — рявкнул Ташик.
Наступило молчание. С неба в землю били стрелы дождя.
— Ваше заявление понятно, майор, — неуверенно произнес скитарий речевым устройством. — Тем не менее четыре индивидуума перед нами являются беглецами от закона Механикус. Мы настаиваем на своем праве взять их под стражу, прежде чем уйти.
Ташик продолжал держать нацеленный пистолет в вытянутой руке. По его лицу струился дождь и капал с клюва блестящего шлема.
— Как мне кажется, — крикнул он, — вам очень сильно хочется их убить. Что делает их интересными для нас. Назад!
— Механикус настаивают, майор, — заявил офицер скитариев.
Застигнутый на открытом месте, в самом центре противостояния, Файст ощущал себя крайне уязвимым. В лицо ему смотрели стволы имперцев, в спину — стволы Механикус. Рядом всхлипывала вцепившаяся в него Калиен. Зонне старался держать Облигану прямо. Его глаза были широко распахнуты в тревоге.
— Они — наши! — крикнул Ташик скитарию. — Назад! Вы что, серьезно хотите начать прямо здесь и сейчас? Вы серьезно, фриг побери, этого хотите?
Дождь, казалось, застучал сильнее. Загрохотал гром.
— Я жду! — крикнул Ташик.
>
Такого сильного ливня Варко еще не видывал. Он уже перестал подпрыгивать при каждом ударе грома, несмотря на то что от грохота над головой разрывало уши.
Саген вел «Кентавр» от самых Падунов, и, следуя по маршруту, указанному Ашлагом, они ползли по скользким ложбинам и скальным выступам к Устью. Продвижение было медленным. Леопальд посоветовал Сагену ехать по неровной местности «очень-очень аккуратно», помня о грузе, который они везут.
Больше нельзя было определить, когда кончался день или начиналась ночь. По бессмертному выражению Кодера, небо было «закрыто». Варко сверился с хроно, но больше по привычке. Реальное время перестало существовать. Орест превратился в один темный, залитый дождем, бесконечный кошмар.
Варко настоял, чтобы Ашлаг не ехал с ним. Старик просто рвался в бой. В его блеклых глазах проскользнуло едва заметное разочарование, когда капитан сказал ему, что тот остается на стоянке.
— Ладно, только… только сделайте все как надо, — нехотя согласился Ашлаг.
— Орестская Гордая, сэр, — заверил Варко. — Мы всегда делаем все как надо.
У Келл Ашлаг было совершенно другое предложение.
— Я еду с вами, — отрезала она.
— Ты остаешься здесь.
— Вам нужен лазмушкет. Лазмушкет мой. Я еду с вами.
Спасаясь вот от такой запутанной женской логики, Варко и вступил в Гордую. Да, им нужен был лазмушкет. Он мог его отобрать, но тогда пришлось бы драться. Он устал. Они трудились много часов. Варко просто был не в состоянии придумать какой-нибудь приличный отказ.
— Ладно, — согласился он и сказал Ашлагу: — Я присмотрю за твоей дочерью, старик, но я не чудотворец. Мы скоро отправимся прямо в зубы преисподней.
— Жизнь Келл принадлежит ей, — ответил старик. ― Она распорядится ею так, как посчитает нужным. Но что бы ни случилось, я буду ею гордиться.
«Кентавр» взбирался под проливным дождем вверх по глубокому проходу в скалах. Им пришлось сделать большой крюк, чтобы их не заметил враг, собравшийся у вышки. Всех мучили боль и холод от многих часов, проведенных в изматывающей тряске сквозь бурю.
Взрывчатку, расфасованную в бачки для продуктов, связанные вместе, везли в кормовом отсеке «Кентавра». У Варко был его пистолет, у Келл — лазмушкет, а Леопальд вооружился тяжелым двуствольным револьвером, взятым из шкафа. Траск сидел за стаббером на вертлюге.
— Что если они нас услышат, капитан? — поинтересовался Саген.
— Сквозь это?
Опять грянул гром.
— Я спрашиваю — сквозь это?
Варко поднял глаза. Над рваным краем скального прохода в небо вздымалась вышка. Они объехали ее с запада, и сейчас она была меньше чем в километре. По отвратительной черной конструкции змеились голубые электрические разряды, а над самой вершиной кружилось двадцатикилометровое колесо кипящих серых туч — центр грозы, похожий на перепачканный чернилами водоворот. В складках туч сверкали молнии и гремел гром. Сквозь вонь грязи и мокрого камня Варко почувствовал запах озона.
— Мусорный код, — тихо заметил Кодер, вслушиваясь, — и сейсмическая вибрация.
— Сейсмическая вибрация? — переспросил Варко.
— Земля дрожит, капитан, — пояснил Кодер.
Саген остановил тягач и включил нейтральную передачу. Варко с Траском слезли и взобрались на крутой, покрытый грязью склон. Добравшись до верха, они залегли. Варко достал свою оптику.
Сквозь пелену дождя он увидел вышку во всей ее красе. Они находились так близко, что от чудовищности размеров ее собранной из металлического лома конструкции перехватывало дыхание.
