— Не-е-ет! — Отчаянный крик Орфея эхом разнесся по туннелю.
Музыкант рванулся вперед.
Невидимый Гадес вскинул руку и мысленно отдал приказ.
И когда живое тело музыканта попыталось пересечь границу сумрачного входа во владения Гадеса, воздух перед ним отвердел. Орфей выпятил подбородок и попробовал прорваться через невидимый барьер, однако ничего не получилось. Чем сильнее Орфей колотился о плотный воздух, тем крепче становилась преграда.
— Ты моя! Ты принадлежишь мне!
В голосе Орфея не осталось и следа соблазнительности или волшебства; его слова звучали жестко и грубо.
Эвридика отшатнулась, как будто испугалась, что Орфей ее ударит. Лину охватила обжигающая ярость.
— Ах ты, злобное отродье! Ты не можешь владеть чужой душой! Убирайся обратно в свой мир! — рявкнула Лина. — Оставь Эвридику в покое!
— Ни за что! Она всегда будет моей! — закричал в ответ Орфей.
Лина покачала головой. Она хорошо знала этот тип мужчин. Орфей никогда не удовлетворится просто любовью женщины. Такие, как он, должны контролировать каждый шаг подруги, им нравится покорять, порабощать.
— Прочь отсюда, сопляк! — Лина вложила весь свой гнев в эти слова.
Приказ ударил музыканта, сбил его с ног и отшвырнул от входа в туннель... Орфей летел все дальше и дальше, пока наконец не исчез из вида.
Лина мрачно улыбнулась. Никому не следует спорить с богинями.
Не догадываясь, что за ними наблюдает невидимый бог Подземного мира, Лина обняла тихо плачущую Эвридику. Поддерживая ослабевшую девушку, она повернулась спиной к выходу и повела Эвридику в благодатную тьму туннеля, к роще белых деревьев. Очутившись под их укрытием, Эвридика без сил опустилась на мягкую темную землю. Девушка все еще плакала и дышала так, словно только что закончила бег на марафонскую дистанцию.
— Ты п-пошла за м-мной... — с трудом выговорила Эвридика, пытаясь восстановить дыхание.
Лина села рядом с ней и крепко обхватила за плечи.
— Разумеется, пошла. Я видела — тут что-то не так. Мне очень жаль, что я позволила тебе уйти... это все его музыка. Из-за нее я не могла как следует соображать, но как только Орфей увел тебя, я поняла, что ты совсем не хотела идти с ним.
— Нет! — Призрачная девушка содрогнулась, но ей явно стало лучше в объятиях богини. — Я не хотела с ним идти!
— А та ошибка, которую ты якобы совершила... Дело ведь не в том, что ты ошиблась тропой и пошла туда, где тебя ожидала смерть, так? — спросила Лина.
— Нет! — воскликнула Эвридика. Голос ее окреп, — Это был он! Он был моей ошибкой. Я была уж слишком молода. Однажды я встретила его и тут же связала себя обещанием. Меня ослепила магия его музыки. Я не заглянула в его сердце... — Эвридика вздрагивала, но старалась держать себя в руках. Ей необходимо было выговориться. Она слишком долго молчала. — Ведь если бы я всмотрелась в его душу, я увидела бы, что она полна жестокости. Я поняла это, когда было уже слишком поздно. Все начиналось с мелочей. Ему не понравилась моя обычная прическа. Он попросил меня сменить ее. Я это сделала. — Эвридика говорила все быстрее и быстрее. — Потом очередь дошла до одежды. Потом до моих подруг. Я пыталась обо всем рассказать родным, но они слышали только его музыку. Они с охотой отдали меня ему, они были уверены, что мои колебания — просто девичьи капризы. А когда мы поженились, он больше ни разу не позволил мне навестить мою семью. Он терпеть не мог, если я вообще куда-то отходила от него. Он хотел владеть мной целиком и полностью. Если я пыталась удалиться от него, пусть даже ненадолго, чтобы побыть одной, он меня бил. Он бил меня снова и снова. Жизнь с ним — все равно, что тюрьма. — Глаза Эвридики горели, но слезы уже высохли. — И когда нас разделил туман, я просто-напросто сбежала от него. Я ничего не знала о том гадючьем гнезде. Но я была рада, когда змеи меня покусали. Я радовалась освобождению.
— Ты очень храбрая девочка, — Лина осторожно погладила девушку по щеке.
— Ты действительно так думаешь, Персефона?
— Я это знаю. Можешь довериться слову богини.
Эвридика расцвела улыбкой.
— Что ж, придется поверить. — Выражение ее лица снова изменилось, как будто девушка прислушивалась к чему-то внутри себя.
— В чем дело, милая? — спросила Лина.
Эвридика пристально смотрела на темную дорогу, что вела обратно в Подземный мир.
— Надо идти. Я не могу оставаться так близко к миру живых. Я чувствую, что это неправильно.
Лина понимающе кивнула. Она видела в глазах маленькой девушки желание вернуться. И на этот раз, когда они шли через рощу молочно-белых деревьев, шаги Эвридики были уверенными. Лина шла чуть медленнее. Когда они вышли из рощи, Эвридика оглянулась через плечо на остановившуюся Лину.
— Ты не вернешься туда со мной? — В голосе призрачной девушки снова послышался страх.
— Вернусь, не беспокойся. Я приду... — Лина слегка замялась. — Но, милая, ты не могла бы пойти одна? Мне нужно сначала кое-что тут сделать, и я не хочу просить, чтобы ты меня ждала.
— Но ты вернешься во дворец Гадеса?
Гадес, скрытый шлемом невидимости, затаил дыхание, ожидая ответа Персефоны.
— Разумеется! Мне просто нужно кое о чем переговорить с Деметрой.
Гадес и Эвридика одновременно вздохнули с облегчением.
Девушке было понятно желание Персефоны поговорить с матерью. Ведь во многих отношениях Персефона сама заменила ей мать, оставшуюся в мире живых. Эвридика кивнула и улыбнулась.
— Я могу и одна добраться до дворца.
— Не побоишься идти в одиночку?
— Нет. Это теперь мой мир. Я ничего не боюсь.
Лина еще раз обняла ее.
— Я задержусь ненадолго.
Эвридика снова улыбнулась и вприпрыжку помчалась к воротам из слоновой кости. А Лина, возвращаясь в призрачную рощу, услышала, как маленький дух кричит ей вслед:
— Я позабочусь, чтобы к твоему возвращению приготовили еду. Ты наверняка проголодаешься за это время, так что я присмотрю...
Лина улыбнулась. Да, об Эвридике можно больше не тревожиться.
Чувствуя себя настоящим шпионом, Гадес продолжал следить за ничего не подозревающей Персефоной. Ему бы не нужно было этого делать; Эвридика была свободна, она спокойно возвращалась в его дворец. Ведь именно из-за призрачной девушки Гадес надел шлем невидимости и отправился следом за богиней и несчастным духом. И это был вполне достойный предлог. А теперь ему следовало вернуться во дворец. Он уже сделал, что хотел.
Но он не повернул назад. Он просто не мог. Не сейчас. Ему хотелось наблюдать за Персефоной. Свет маленького шарика как будто ласкал ее нежные черты. Гадес завидовал шарику света.
Персефона быстро прошла через туннель, ненадолго остановилась у выхода, подняла руку и велела шарику скрыться. Потом вышла из Подземного мира в нежный свет начинавшегося дня. Гадес последовал за ней.
