– Для чего ты пришла?
– Присмотреть за моей лютней. Подарок Сеамагеиля, притом одна из самых удавшихся… слышишь, как поет дерево… мне было бы обидно, если бы грубые пальцы какого-то варвара разорвали серебряные нити ее струн. Это ранило бы мою душу.
– Тогда зачем ты дала ее мне?
– Кто я такая, чтобы отказать поэту? – улыбнулась Витаниель. – А ты ведь поэт, Дак из Брокии. Скальд, так это у вас называется? Ты поднялся сюда, чтобы сложить сагу о том, как мы, израненные, окровавленные, сомкнув поредевшие после павших друзей ряды, пришли сюда, к перевалу… и нас встретил багровый оскал заката, и ветер выл, как сто тысяч оборотней, грозя размазать нас по камням…
– Ну вот, – огорченный Дак крутанул лютню вокруг запястья, словно один из своих мечей. – Еще не сложил и трети, а слышу одну хулу.
– Я знаю, что ты сочиняешь обычно, – отозвалась эльфийка. – И как мало общего это имеет с реальностью.
– Витани, – укоризненно произнес Дак. – Никто бы не стал слушать правдивую историю. Сказ о том, как мы глотали пыль от гномских фургонов…
– …и тучи комаров на привалах!
– …не стоит ничего. Люди ждут от героя подвигов.
– Люди, – сказала эльфийка, – вполне могут подождать до завтра. Завтра мы поднимемся на перевал, и тогда у тебя появится сколько угодно тем для саг.
– Там уже не будет столь прекрасного вида.
– Седоголовый, – Эльфийка быстро глянула вниз и укоризненно качнула головкой, – ты все равно любуешься только тем, как ветер играет моей рубашкой. А этим ты можешь заниматься и наверху.
– М-м-м… но там не будет такого заката. Я не могу его пропустить.
– А если, – прищурилась Иголка, – я сниму…
– Рубашку? – с надеждой предположил Дак.
– Нет, сапоги!
– Идет, – старый герой, мигом оказавшийся на ногах, уронил лютню на колени опешившему Шаху и с воплем: “Сэр Бредмор, где вы? Я спешу к вам!” – запрыгал вниз.
– Ты в самом деле пришла лишь за лютней? – спросил Шах.
– Нет, – рассмеялась эльфийка. – Я пришла пинками согнать одного из вас вниз, потому что не желаю замерзать ночью там, наверху. Глупый вопрос, мой старший. Конечно, я поднялась сюда, чтобы полюбоваться закатом. Разве может эльф пренебречь подобным даром богов… помня о том, что ждет нас завтра.
– А что же, – спросил Шах, вставая и протягивая приготовившейся спрыгивать вниз Витаниэль руку, – по-твоему, нас ждет завтра?
Холодные словно лед тонкие пальцы коснулись его ладони. Другая рука, столь же холодная, скользнула по его груди… пригладила щетину на лице и замерла у правого виска.
– Завтра… – Шах был готов поклясться, что эльфийка не разжимает губ. Слова, которые он слышал, плескались в огромных темно-синих глазах. – Будет бой!
* * *
– Монстры, монстры… – проворчала Лари Куг, отпуская арбалет. – Как будто не слышали, что страшнее орка зверя нет.
– Пожалуй, – признался Шах. – Я бы предпочел монстра.
– Не ты, – фыркнула девушка, – один.
– Не думал, что орки способны соорудить что-нибудь столь основательное.
– Как-то сумели. Или наняли гномов. Посмотри, как подогнаны камни…
– Не у всех такое хорошее зрение.
– …как удачно расположены зубцы… а эта фланкирующая площадка на карнизе – просто блеск! Гномская работа, вне всякого сомнения. Самих орков хватило бы только на то, чтобы навалить груды камней на склонах.
– Площадка… – повторил Шах. – Ты уверена, что катапульта не достанет ее?
– Можешь притащить сюда Джотто, если не боишься, что на его вопли сбегутся все орки в округе, и спросить у него. Тот, кто планировал это, был настоящим мастером фортификации.
– Я бы предпочел, – заметил Шах, – чтобы он разбирался в этом поменьше. Эта проклятая фла… как ты ее обозвала?
– Фланкирующая, – отозвалась Лари.
– Вот-вот, это самое. Ее ведь поставили специально для таких умников, как мы, которые за частокол без катапульты не выходят.
– Если очень повезет, – задумчиво сказала Лари. – Мы с Иголкой могли бы заставить тамошних орков сидеть очень тихо. И никуда не высовываться. Да и Пакс мог бы…
– Пакс будет занят орочьими шаманами, – с досадой сказал Шах. – И нам крупно повезет, если он сумеет удержать хотя бы защиту, а уж об атаке я и не мечтаю.
– Я верю, – продолжил он, – что вы сумеете вколотить в их клыкастые черепа мысль, что любой, высунувшийся из-за зубцов, – труп. Но, во-первых, камни и горящую смолу можно швырять и не высовываясь…
– А во-вторых?
– А во-вторых, – сказал Шах, – стрелы в колчанах имеют свойство заканчиваться. И я думаю, что они закончатся раньше, чем Грабарь сумеет проделать в этой стене мало-мальски приличный проем… в который, кстати, немедленно ломанется толпа.
– Если все так плохо, – насмешливо осведомилась Лари, – может, нам стоит повернуть туда, откуда пришли? Поискать обходной путь.
– Обходного пути нет. – Шах лег на спину и, осторожно выдвинувшись из-за камня, всмотрелся в чернеющие на фоне скалы фигурки дозорных. – А если бы он был, то мы бы пошли по нему.
– И что же мы будем делать?
– Ждать. – Шах, выгнув шею, глянул вперед – так и есть, Шон все еще бродил в двух десятках саженей от подножия стены, время от времени принимаясь швыряться в нее камешками. А обещал – то, обещал! – И думать!
– Думать? – повторила Лари. – Терпеть не могу. Как, впрочем, и большинство знакомых мне героев.
– Я это занятие просто ненавижу, – признался Шах. – Но постоянно приходится.
Он отполз обратно за камень, сел, привалившись к нему спиной, закрыл глаза и честно попытался сосредоточиться.
Мысли сосредоточиваться не желали. Они желали парить в бескрайнем небе, подобно кружащейся над героем троице стервятников. Также они желали бесстыдно разглядывать сбросившую сапожки Витаниэль, демонстрировавшую Даку “хождение по лезвиям мечей”, а еще – теплое дыхание сидящей Лари Куг, которая…
Шах схватился за виски и застонал. Мысли прыснули в стороны. Но недалеко. И не все.
– Возвращайся назад.
– А ты?
– Я еще… какое-то время останусь здесь.
– Как скажешь. – Лари расправила плащ и, пригнувшись, метнулась к соседнему валуну.
Шах закрыл глаза и попытался не думать ни о чем.
На этот раз у него почти получилось. Но в тот самый миг, когда “ни о чем” начало обретать черты белесого клубящегося облака, перелетевший через валун камешек весьма чувствительно тюкнул юного героя по макушке.
– Ну, – не открывая глаз, осведомился Шах.
– Глухо, – буркнул Шон, садясь рядом. – Хуже, чем в троллином заду. На эту проклятую стену наложена такая сеть заклятий, что половина из них друг другу мешает. Но оставшихся вполне хватает, чтобы, скажем, восставшие мертвяки хлопнулись о камни в дюжине саженей от стены. Прости, малыш, но…
