И все равно — не складывается. Там, у нас, — война, всерьез, а здесь поигрушки сказочные! Только вот чтобы девчонке-принцессе новую блестящую цацку доставить четверо юнцов… мальчишек, которым бы жить да жить! А они в землю навечно легли! Терпеть ненавижу!
Потому, когда товарищ комбриг мне сказал, что всенародные празднования отменяются — по причине военного времени, напряженной политической обстановки и вообще, — я даже обрадовался. Жаль, вовсе отвертеться не получилось.
Поймите правильно — я против наград заслуженных ничего не имею, наоборот, очень даже за. Только ведь награда награде тамбовский волк, как Ваня Синичкин говорит. «Славу» или хотя бы «За отвагу» мне все здешние короли скопом не навесят, даже если и придворные ювелиры по образцу точь-в-точь откуют, — полномочий у ихних величеств нужных не имеется. На здешние же медали-ордена я глянуть успел не один раз и, доложу, не внушили они мне особого почтения с благолепием. «Блюдце золотое с алмазами», «Тарелка серебряная с рубинами, второй степени» и прочий кухонный набор. Выглядят солидно, не спорю. Один особенно запомнился — в виде снежинки с ладонь размером, камни синие с красными, цепь к нему, опять же, золотая, в палец толщиной. Сразу видно — вещь весу немалого… края острые. Хороший орден, в хозяйстве небесполезный — особенно если цеплять его перед визитом в такие места, где всякие прочие режуще-стреляющие вещи на входе отбирают.
Но пока не завелся в здешних местах наш старшина Раткевич со своей несгораемой шкатулкой типа шкафчик, мне лично все это изумрудно-бриллиантовое великолепие — только морока лишняя. Не на задание же с такой вот бляхой на пузе ползти?
А ведь, тоскливо так думаю, навесят сейчас. Непременно навесят. И куда мне потом это блюдце немереной материальной драгоценности прятать? Разве что в диск от «ППШ»… да и то, если из него пружину и всякие прочие потроха выпотрошить.
Додумать эту мысль я до конца не успел — пришли мы.
Комната была зеленая. Темно-зеленая. Потолок зеленой тканью обит, стены аналогично, окна шторами тяжелыми наглухо задернуты, а под ногами — трава. Тоже темно-зеленая. И в траве этой тропинка к столу в центре протоптана — средней такой примятости, словно человек семь-восемь по ней прошло.
Восемь их вокруг стола и сидело.
Скрывать не буду, травкой этой муравкой они меня удивили. Даже дернулся было наклониться, сорвать стебелек какой, на зуб попробовать — спохватился, изобразил, будто рукав у гимнастерки поправлял… и шагнул при этом мимо тропинки.
Хрустнуло под подошвой. Тихо, но для моих привычных ушей вполне отчетливо. Именно как молодая, сочная трава хрустит.
Ловко.
Стол зато незеленым был и стулья — я даже обрадовался. Нормальный такой деревянный цвет… то есть… в смысле… ну деревянный он был! Светлолакированный! И круглый — не цвет, понятное дело, а стол. Точь-в-точь, думаю, как в Кашалоте, тьфу, в Камелоте. Хотя нет, вру — у Артура рыцарей много было. Точно не помню, но кажется — рота, а то и больше. Ну а здесь — на отделение максимум, уменьшенный вариант, так сказать.
Артура… короля… нет, думаю, что-то у меня в голове шестеренки не в ту сторону крутятся. Давно я уже столько всякой чуши за раз не думал.
Знал я из отделения этого только двух — его сиятельство герцога Лера Виртиса, над стражами ее высочества начальствующего, и графа Леммита. Знал — в смысле разговаривал и, соответственно, кое-какое впечатление успел себе составить и о себе оставить. А остальных — только видел, да и то не всех.
Принцессу, например, целых три раза удостоился.
Ее высочество принцесса Дарсолана. Для здешних — примерно как товарищ Сталин или Жанна Орлеанская. Последняя надежда Света, как они ее величают.
Мне от этих величаний каждый раз тоскливо делалось. Ну как можно всерьез рассчитывать на девчонку, которой еще и восемнадцать-то полных не стукнуло?! Да будь она хоть трижды королева — дети войны не выигрывают!
Форма на этой восьмерке была, что называется, повседневно-придворная — то есть яхонты, ониксы и прочие аметисты присутствуют, но в переносимых для зрения количествах. В отличие от парадных выходов. Там любого хлыща обдери — ювелирному на год торговли.
Вы только не подумайте, что старшему сержанту Малахову это драгоценное изобилие поперек горла встало — то на товарище комбриге рубинчики подсчитывает, то на придворных… Мне просто интересно — откуда? Королевство здешнее, как я по местным кривым да приблизительным картам прикинул, все ж не так, чтобы сильно велико — с Белоруссию, а то и мельче. И особого изобилия по части золото-алмазных месторождений не наблюдается. По крайней мере — на тех картах, что мне видеть доводилось. Может, конечно, и другие карты есть, со штемпельком «секретно, старшим сержантам в руки не давать». Не знаю.
Пробовал местных осторожно так расспросить — люди разные, ответ один: гномы. А что гномы? Тоже ведь люди как люди, только низкорослые — ну так у нас всякие пигмеи с бушменами тоже не великаны. Как низкий рост прогрессу в горнодобыче способствует — не понимаю. Разве что штреки меньшей высоты и на креплении экономить — так, по идее, и объем выдачи на-гора должен упасть соответственно.
Гномы… послушать местных, так гномы эти все сплошь такие ударники-стахановцы, что обычному человеку рядом с ними лучше и не становиться — сгоришь на месте… от стыда за мизерность производимых тобой результатов. Притом они, гномы эти, кроме горного дела еще и по химии спецы экстра-класса, в металлургии, ювелирных дел мастера несравненные — прямо хоть приходи к ним под гору да партбилеты всем раздавай. А уж как полезности всякие подземные чуют…
Интересно, а в самом деле — можно в процессе эволюции у себя рентгеновское зрение выработать? Так, чтобы кинул на скалу — и на пять, а лучше, на десять метров вглубь. Чем не вариант? Отловить бы какого-нибудь гнома, благо, их в замке человек пять-десять постоянно наличествует, и на учебное минное поле отвести. Если хотя бы половину мин укажет…
Есть и другой вариант: нынешнее королевство, как я понял, — это вариант, сильно урезанный. И вполне себе может быть, что на временно оккупированных местными чернокнижно-фашистскими гадами территориях и копи алмазные имеются и прочие мраморно-хрустальные залежи. Ну а то, чем здешние бояре друг дружке зайчики в глаза пускают, так, не более чем остатки эвакуированных ценностей, фамильных.
Ладно. Это меня уже чего-то опять в сторону понесло.
Восемь их вокруг стола сидело. И — два стула, пока свободных. К одному из этих стульев товарищ комбриг, не сбавляя шага, прошествовал — и сел. Ну и я следом, на последний оставшийся. А что — других распоряжений от старшего по званию не было, значит, «делай как я». Если же ошибочка-накладочка вышла и стул для какого маркиза опоздавшего был припасен — встану, не гордый.
Сижу, молчу, по сторонам, соответственно, потихоньку поглядываю. И остальные молчат, только глазами — тырк-тырк! — словно перекрестным огнем. Чаще всего косились на типуса, что по правую руку от принцессы сидел. Занятный такой товарищ. Уж на что я в придворных хитросплетениях ни уха ни рыла, и то гляжу и понимаю — это явно не челядинец какой-нибудь из приближенных особ и вообще не нашего, в смысле, не здешнего полета птица. Понимаю… и при этом в упор не понимаю, с чего такие вот выводы в голове рождаются. Ну, сидит себе старикан неопределяемого возраста, в грязно-белую мантию завернутый, борода средней клочковатости куда-то под столешницу спускается, на голове шляпа типа «гриб»… сидит…
