— Может он двигаться без человека, еще как может, — говорю. — Сам лично наблюдал.
Ну, положим, тот танк не совсем без человека двигался — если формально подходить. В 42-м это было. Наш КВ на батарею зениток восемь-восемь вышел. Первое орудие с ходу расстрелял, пошел на второе — и тут ему в упор снаряд всадили. Явно уж, что там ничего живого остаться не могло, но он еще двести метров прополз, взгромоздился-таки на второе — и только там у него от очередного попадания боекомплект рванул.
— Ну а чтобы, — предлагаю, — у вашей светлости сомнения по этому поводу окончательно развеять, пойдемте к «Аризоне», я вам этот процесс наглядно продемонстрирую. Как у нас говорится — лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать.
Если, конечно, — добавляю, — вы тут больше ничего осмотреть не желаете.
— Пожалуй, что нет, — говорит Виртис. — Я пошлю сюда следопытов, но сомневаюсь, что им удастся достичь больших успехов. Разве что они обнаружат тело, — на пятно кивает, — того, кого настигла твоя пуля.
— Надеюсь, — говорю, — что эти ваши следопыты насчет мин хорошо проинструктированы. А то найдут они это тело с подарочком дополнительным — и будут их потом с окрестных деревьев по кусочкам собирать.
Это ведь милое дело, «лимонку» без чеки под труп засунуть. А если время есть, можно и похитрее чего соорудить. Было бы из чего, а желание, оно всегда присутствует.
— Они знают про мины. И не только про мины. Не одни вы, Малахов, додумались до идеи ловушек.
— Хорошо, раз так.
Пошли обратно, и тут раз — снова солнце из-за туч брызнуло. Я лицо под лучи подставил, зажмурился — хорошо. Тепло, на душе ясно, запахи сразу какие-то новые появились. Ежкин кот, думаю, лето же на дворе.
— Нам, — озабоченно говорит герцог, — надо поторопиться. Принцесса скоро будет здесь.
Я в первый момент на эти слова особого внимания не обратил. Мало ли, думаю, с чего он это сказал, может, просто по расчету времени — расстояние на скорость движения кортежа поделил. А потом — в голове опять что-то щелкнуло, сам не понял что.
— А почему это вы, — осторожно так спрашиваю, — ваша светлость, так решили?
Герцог на меня посмотрел… сначала как на полоумного, а потом в улыбке расплылся.
— Я и забыл, Малахов, что ты можешь не знать этого. Видишь, — вверх пальцем тычет, — чистое небо. Силой своей магии, природной магии королевской крови, Ее Высочество разгоняет мглу, которую Тьма насылает из-за Границы.
Я чуть на землю не сел. Вот это да, думаю, такой бы талант, да в военных целях… Нам бы эту принцессу одолжить хоть на пару дней, на начало наступления, да погоду соответствующую подгадать. Вот бы здорово могло получиться — у фрицев погода нелетная, аэродромы от дождей раскисли, вся авиация к земле прикована — а над нашими солнышко вовсю наяривает, взлет-посадка — кайне проблем.
— Она, — торжественно так говорит Виртис, — наша надежда.
Хорошо хоть, думаю, не добавил — последняя. А вообще — чем на Карину ровесницу, как на икону, молиться, лучше бы под руководством Жиля массовое производство автоматов разворачивали.
Ничего, думаю, вот сопроводим мы этот кортеж к месту назначения, обязательно попробую к кому-нибудь из высшего командования прорваться. Должен же кто-то всем этим королевством реально управлять. В жизни не поверю, что эта… Дарсолана сама, от и до, страной, да еще в военное время, руководит. Даже если бы и пыталась — ее бы все эти герцоги и маркизы мигом в бараний рог скрутили. Мы такие моменты в школе хорошо изучали, знаем. Наверняка тут поблизости от трона какой-нибудь местный кардинал Ришелье водится, а может, и не один.
Мне лично, кстати, этот самый Ришелье всегда симпатичен был. Ну, не совсем всегда — «Трех мушкетеров» я первый раз в десять лет прочел, а тогда что с мальчишки взять, в голове сплошной ветер да звон шпаг. А вот когда в четырнадцать перечитал, уже более, так сказать, политически грамотным и подкованным, — призадумался.
Ведь если книгу эту вдумчиво прочитать и разобраться, получается, что эти самые мушкетеры форменными врагами народа были. Причем не просто из-за своего дворянского происхождения, а по сути поступков. Королеве помогали, а ведь она против Франции работала, только так — одно письмо братцу чего стоит. Потом и сами напрямую с врагами снюхались — а это уже подлинная измена пошла, ведь присягали-то они королю, а не этой… Анне.
Та же миледи, между прочим, хотя и змея изрядная, но работала-то на разведку своей родной страны и задание выполнила, несмотря ни на что, — вражеское вторжение сорвала.
А кардинал — он в книге, по сути дела, единственный, кто не о своем благе пекся, а о стране. Королю-то все лишь бы хиханьки да хаханьки — за женой собственной присмотреть самостоятельно не мог, тоже на Ришелье полагался, где уж тут править…
Я так думаю — родись этот Ришелье лет на полтораста позже, он бы уж не позволил Первой Французской так закончиться — Наполеоном и компанией. Живо бы порядок навел.
Ладно. Вернулись мы к машине — рыжая на меня вопросительно уставилась, а я что — только плечами в ответ пожал. Или мне ей про герцогские штучки рассказывать? Так ведь, во-первых, не слишком я во все это верю, а во-вторых, может, Виртис мне все это в личном порядке излагал. Кара, конечно, что бы я там про не-рядовую ни прохаживался, относится вполне к офицерскому составу, но с другой стороны… а-а, думаю, чего голову всякой ерундой забивать? Спросит прямо — скажу, а нет — так на нет и суда нет.
Расселись по местам, я мотор завел.
— Ну вот, — говорю Виртису, — извольте наблюдать, ваша светлость. Ловкость рук и никакого обмана.
Выжал сцепление, поставил на первую — и прикладом «ППШ» педаль газа зафиксировал. А с рулем и вовсе ничего делать не стал — местность ровная, до леса далеко, пусть, думаю, катит «Аризона», куда его душе машинной угодно. Он у меня аппарат умный.
Убрал осторожно ноги, подтянулся — и в кузов.
— Так-то, — говорю. — Всего и делов.
С дороги мы, правда, почти сразу съехали, и тряска началась преизрядная. Но — едем.
— Можем, конечно, — говорю, — для пущей чистоты эксперимента вообще из машины выйти, но, по-моему, всем все и так ясно?
Герцогу так точно.
— А скажи, Малахов, — спрашивает он, — далеко она так проехать может?
— Ну, — говорю, — вот это уж как повезет.
И только я эти слова произнес, «Додж» правым передним в какую-то ямку ухнул — я чуть на капот не улетел, еле-еле удержался — и заглох. Приехали, называется.
— Ну вот, — говорю, — в этот конкретный раз — недалеко. Не повезло.
Перелез обратно на водительское место, ключ поворачиваю — а эффекта никакого. По крайней мере видимого. Я еще и еще раз так повернуть пробую, сяк — что в лоб, что по лбу. По всему видать, не пошла эта ямка «Аризоне» впрок.
— Что-то случилось? — озабоченно Виртис спрашивает.
