— Не придется, — не менее решительно заявил Крис, не предпринимая, однако, при этом ничего, до можно было бы счесть за попытку приподняться. — У тебя есть муж!
— В самом деле?! И где же он?
— Здесь!
Вспоминая эту сцену позже, Малыш решил, что и поведении оставшейся троицы все же можно было отметить некую неадекватность. Можно было бы — но Викки, отчего-то вдруг разучившийся видеть в темноте, в процессе поиска рома откупорил одну из бутылок. Попытка скрыть этот факт от Роники не удалась и привела лишь к тому, что обиженная наемница сочла себя обделенной. А сочтя, незамедлительно занялась тем, что поименовала «восстановлением равновесия», — далеко не самый, по мнению Малыша, удачно подобранный термин.
Впрочем, примерно на середине обратного пути бутылку у наемницы гномам удалось отобрать. Даже два раза — третья попытка закончилась всплеском за бортом и дружными проклятиями, причем виновник катастрофы ругался громче всех.
В итоге этих перипетий — это слово в голове полукровки упорно пыталось трансформироваться в грамматически неверное, но куда более удачно отражающее действительность «перепитий», — вернувшиеся с брига были озабочены не изменениями в манерах оставшихся у костра, а собственной походкой. Не очень твердой.
— Та-ак! — вексиль-шкипер качнулся, и в к кой-то миг Малыш испугался, что он сейчас свалится прямиком в костер. Но, видимо, в подготовку капитанов субмарин входило среди прочих полезностей умение выходить из крена.
— Все садимся вокруг огня! Садимся, я сказал, а не ложимся! Дистанция вытянутой руки... да, вот так... за волосы хвататься не надо, достаточно коснуться плеча. Так... теперь все смотрим на огонь!
— А ром? — удивленно-жалобно всхлипнула Бренда.
— Ром... будет! — пообещал Викки. — Скоро. А сейчас... саламандру видите?
— Даже не одну.
— Не одну?! — поразился вексиль-шкипер. — А сколько?!
— Много.
— Много — это не ответ! — грозно каркнул гном. — Нам... мне... нам нужны совершенно точные данные! Считайте.
— Одна, две... много... а какие еще цифры есть?
— Так они же прыгают!
— В таких случаях, — наставительно сказал вампир, — полагается подсчитывать количество лап и делить получившийся результат. Я вам еще не рассказывал, как выполнил ответственейшее и — тс-с-с! — секретнейшее задание по учету прусских баранов. Что, в самом деле не рассказывал?
— Это когда ваш помощник решил, что приказ дополнительно зашифрован и под баранами следует понимать баронов? Рассказывали — на яхте, в доме у Роберта и на плоту.
— Тогда слушайте...
Подсчет саламандр давался Малышу плохо — проклятые ящерки никак не желали смирно дожидаться своей очереди быть пересчитанными. Вдобавок они жульничали, то сливаясь в одну-две крупные особи, то рассыпаясь на полдюжины более мелких. Предложенный русским метод тоже не помогал — количество лапок варьировалось от двух до восьми.
В очередной раз сбившись, полукровка покосился на Викки — вексиль-шкипер сидел, поджав под себя ноги, и, похоже, был целиком и полностью захвачен подсчетами — и подтащил к себе корзинку. Выудил бутылку, ловко выбил пробку, отхлебнул глоток... удивленно моргнул при виде уменьшившегося на добрую треть уровня содержимого и передал бутыль сидевшей справа Бренде.
Можно сказать, что Малыша подвело знание геометрии. Помня о команде Викки садиться вокруг огня и о том, что в геометрии круг принято считать замкнутой фигурой, Уин не без оснований, как ему казалось, рассчитывал, что отданный направо ром рано или поздно вернется к нему слева — так же, как уплывшая на запад кругосветная экспедиция возвращается в родной порт с востока. Нельзя отрицать, что определенная логика в этих рассуждениях присутствовала, но Малыш допустил непростительную для моряка ошибку, забыв, что возвращались далеко не все уплывшие за неведомый горизонт экспедиции.
Он терпеливо ждал — гномы, как известно, слался терпением, — минут пять, быть может, и все десять. Затем повторил опыт, на этот раз отправив бутылку курсом на восток, то есть налево, к Викки. Убедившись же, что и ее постигла таинственная предшественницы, полукровка изготовился было впасть в черную меланхолию, что могло иметь весьма печальные последствия для его товарищей, но в последний момент его внимание отвлек неведомо как появившийся на песке перед ним розовый фиал
[33]
.
Следующим четким воспоминанием полукровки было бархатно-черное, щедро усыпанное звездами небо над головой, ощущение полного отсутствия какого-либо контроля за собственными конечностями и хриплый, сбивчивый шепот Викки, доносившийся откуда-то справа и сверху:
— Крис... ты это... пойми... я тебя уважаю... как ни один Khuzd еще ни одного большенога не уважал. Ты мне веришь?.. Ну, хочешь — Семерыми Отцами поклянусь?
— В-верю...
— ...нет, хочешь, бородой старейшины поклянусь? Или нет — хочешь, тайну открою? Великую Тайну... самую-самую Величайшую из Хранимых?
— В-валяй...
— Ордруин — это Санторин!
— А Минас-Тирит, значит, на Крите был?
— Ну да...
— Викки... я тебя просто-таки неимоверно уважаю, но этой новости в прошлый четверг аккурат две Эпохи стукнуло.
— Ты хочешь сказать, — голос вексиль-шкипера стал чуть более разборчивым — видимо, сказалось потрясение, — что люди знают?
— Ну дык...
— Ффад мзарги... но ведь ни один гном... откуда?
— Оттуда...
— А почему...
