Потом мы начали падать.
Замок Джахор.
— Что ты там говорил про случайности?
— Но, монсеньор...
— Гнейс, еще одна такая случайность, и я... нет, пожалуй, я сам ничего с тобой делать не буду. А вот наш добрый доктор Лиммеле...
— Монсеньор!
Несмотря на охвативший его ужас, вампир все же успел подумать, что, оставайся он человеком, уславшему пол кабинета роскошному персидскому ковру угрожала бы сейчас серьезная опасность... и этого Хозяин ему точно бы не простил.
— Это и в самом деле была чистейшая случайность! Вам же известно, насколько ограниченны наши возможности слежения за глубоководными объектами! И потом, ведь нужда в кеджаа уже отпала!
— Только это тебя и спасает, — буркнул сидящий в кресле.
ГЛАВА 10
Где-то в Тихом океане, эскадренный плот военно-морского флота Ее Величества Королевы Гавайских островов Лилиукалани 1 «Гордость Гномов» (бывший спасательный отсек субмарины «Сын Локи»), Бренда Ханко.
Научиться играть на гитаре оказалось намного проще, чем я предполагала. Старая как мир истина — половина успеха в том, с каким настроем ты берешься за дело.
В Мексике я, бывало, могла битый час простоять наподобие Лотовой женушки, зачарованно глядя на какого-нибудь мариаче. Эти парни выделывали со своими гитарами подлинные чудеса, и чем больше я пыталась уследить за их пальцами, тем отчетливее осознавала — если азы магии мне кое-как удалось освоить, то научиться играть так я вряд ли сподоблюсь. Даже если в небесной канцелярии по ошибке отмерят мне земные дни по гномьим расценкам.
Мексиканских бродяг-музыкантов мне, конечно, не превзойти, но вот справляться с инструментом не хуже Рысьева, в багаже которого и обнаружилась отличная испанская гитара, я сумела всего лишь за полторы недели. По крайней мере, сейчас это утверждает не только Роника, но и Крис, а чувствовать, когда мой муж пытается врать мне в глаза, я уже научилась.
Уверена, я могла бы достичь и больших успехов — если бы вампир чаще выпускал гитару из рук. Вот и сейчас он полулежал в своем гнезде из плаща, двух зонтиков, акульего хвоста, акульего же хребта и, лениво перебирая струны, напевал что-то типично русское: протяжное, грустное, навевающее па мысли о бескрайних заснеженных просторах, долгих зимах и несчастной любви... тьфу!
— Pod nebom zolotim est gorod golubih...
— Граф, — окликнула я, — занятно... я только сейчас сообразила, что вы поведали нам множество историй из вашей бурной биографии, но никогда не рассказывали о том, как оказались в Сибири.
Бренчание прекратилось.
— Традиционным для России способом, — усмехнулся Рысьев. — Был сослан.
— Что, укусили кого-нибудь не того?
— Почти, — кивнул вампир, — титул-то у нас был один, но, как оказалось, граф графу рознь. Формально же я был сослан за игру в карты... в тысяча восемьсот двенадцатом году.
— А поподробнее?
— Как-нибудь в другой раз, — уклонился от ответа русский. — Это длинная история, и к тому же я не очень люблю ее вспоминать
[27]
.
Печальное треньканье возобновилось. Похоже, гитару у графа ближайшие полчаса отобрать не удастся. А делать больше ничего не хочется, да и нечего. Лежать... смотреть в небо... слушать плеск волн... Матерь Божья, как же неимоверно мне наскучило это занятие!
— Бренда...
Сочетание белой шелковой сорочки с парусиновыми штанами — уже обзаведшимися парой внушительных прорех — выглядело довольно забавно, Впрочем, не более, чем костюм Рысьева — нечто мундироподобное и, разумеется, черное. Как он до сих пор не сварился в этих сапогах?
— Что, любимый?
— Я тут подумал... а не отправиться ли нам на рыбалку?
— Знаешь, — приподнявшись, я оперлась на локоть и с интересом взглянула на мужа, — тебе удалось меня удивить. Мы ведь совсем недавно вернулись... с рыбалки.
— Два часа назад.
— Всего лишь два часа назад...
— Целых два часа назад, — поправил меня Крис. — Достаточно долгий срок, чтобы я успел соскучиться... по рыбалке.
— Спина у меня, между прочим, до сих пор не зажила.
— Милая, я уже двадцать два раза извинился... могу повторить в двадцать третий. Ну кто ж знал, что эта каучуковая хрень, из которой чертовые коротышки...
— Партнер, насчет коротышек — полегче!
— Малыш, сверни уши в трубочку, пока я не решил их законопатить, — не оборачиваясь, огрызнулся Крис. — Бренда...
— Крис... ой, только не пытайся делать жалобные , спаниель из тебя все равно получается никудышный! Я согласна... только ответь, пожалуйста, почему на яхте ты не проявлял и половины такой буйной страсти... к рыбной ловле.
— Честно — не знаю, — признался муж, рывком устанавливая меня в вертикальное положение.
— Может, на яхте хватало и других интересных занятий? — вкрадчиво осведомилась я.
— Между прочим, — наклонившись, Крис принялся распутывать узел бакштова, — одна молодая жена тоже отнюдь не скучала по ночам.
— А учебник по навигации, значит, ты бы за меня читал?
— Не знал, — хмыкнул Крис, — что Дюма пишет учебники по навигации...
— Эй, вы куда?
— Викки, не задавай дурацких вопросов, — обернувшись, Роника Тамм весело подмигнула мне, — не то начнешь получать столь же дурацкие ответы.
— Просто хотел...
— Просто запомни, что у Криса и Бренды все еще медовый месяц, Викки. Все!
Роника — отличная подруга, перепрыгивая на корму лодки, подумала я. Даже эта привычка разгуливать без одежды... гимнофилия, так, кажется, назвал ее Рысьев — после чего минут пять скакал по плоту, пытаясь одновременно увернуться от разъяренной Роники и объяснить, что употребленное им слово всего лишь древнегреческий термин, а не площадное ругательство.
Что-то в этой привычке есть... определенно.,, что ж посмотрим. Может, через неделю-другую я тоже рискну стащить рубашку прямо на плоту... не таясь, пока лодка отстанет на полсотни ярдов.
— Ай!
— Это ведь была твоя идея, любимый, — я состроила самую невинную мордашку, на которую только была сейчас способна, даже ресницами похлопать не забыла. А я... а что я? Скромная...
