— Патрик! Ночью! Нашел, кого помянуть!
— А ведь это нас, ирландцев, считают суеверными.
— Не путай суеверие со знанием, — строго сказала Линда. — Особенно если речь идет о могучих силах, к которым ты, похоже, относишься с незаслуженным ими пренебрежением.
— Я ко многим вещам отношусь с пренебрежением, — отозвался капитан. — Особенно когда ставка на то, что хоть кто-то из нас доживет до следующего вечера, не составляет и один к ста.
— Но ведь сегодня мы отбили все атаки, — возразила Линда. — Почему ты так уверен, что этого не удастся сделать и завтра?
— Потому что я уже четыре года служу в Пограничье, — капитан принялся медленно расстегивать мундир. — И сумел за это время заработать новые погоны… а не свинцовую пилюлю в живот, как многие другие. У зеленошкурых неплохие мозги, правда, пользуются они ими неохотно. Сегодняшнее кровопускание, которое мы им устроили, было как раз подходящим поводом.
— Но что они могут придумать? — озабоченно спросила девушка.
— Для ответа на этот вопрос тебе нужен хороший шаман, — усмехнулся капитан, стаскивая куртку — Или дипломированный гадальщик… о, кстати, у нас же есть один такой. Этот чокнутый проф-астролог, как его… Моринау?
— Профессор Генри Моргенау, — поправила Линда. — И это вторая причина, по которой я пришла к тебе.
— Что за причина?
— Он должен уцелеть в завтрашнем бою! — прозвучавшие в голосе Линды нотки Мигер — после недолгого раздумья — классифицировал как истерические. — Что бы ни случилось!
— Это он по своим звездам высчитал? — с интересом осведомился ирландец.
— Это я тебе говорю! — с нажимом произнесла Линда. — Ты, Патрик, должен будешь сделать все, чтобы Моргенау остался жив и невредим.
— Хорошая идея, — Мигер задумчиво поскреб щетину на правой щеке и попытался вспомнить — брился он последний раз три дня назад или только позавчера утром.
— Я и сам вовсе не прочь остаться живым и невредимым. И оказать ту же услугу своим парням. Да и, — взгляд ирландца медленно скользнул по девушке, заставив ее зябко поежиться, — оставлять тебя на десерт каким-то вонючим гоблам тоже не хочется.
— Обо мне не беспокойся, — резко отозвалась она. — Я вполне способна позаботиться о себе самостоятельно.
В следующий миг агент бюро Алана Пинкертона обнаружила себя лежащей и вдобавок придавленной сверху чем-то ужасно тяжелым, состоящим, похоже, из одних стальных мышц… и, на удивление, возбуждающе пахнущим.
— И каким же, позволь узнать, способом, — голос Патрика в точности походил на мурлыканье объевшейся пумы.
— Разными!
Прежде чем Мигер открыл рот, дабы произнести следующее язвительное замечание, он взлетел к пологу палатки. Приземлившись же, ирландец почувствовал, что упирается во что-то холодное — длинное и острое под подбородком и короткое и круглое животом.
— «Дерринджер»?
— И стилет, — подтвердила Линда, — так что если ты не хочешь…
Чего он не должен хотеть, ирландец так и не узнал — качнувшись вперед, он умудрился дотянуться до алых губок агентессы, затем в палатке на некоторое время воцарилась тишина.
— Патрик…
— Что?
— Эта штука расстегивалась… сзади.
Крис Ханко, гостеприимный хозяин
Странные желтоватые полуторадюймовые таблетки, попавшие благодаря настойчивости Малыша в список нашего снаряжения, действовали просто превосходно — они горели ровным, жарким и практически невидимым даже с расстояния пяти шагов пламенем. Ночью невидимым, разумеется. Вдобавок, по заверению все того же Малыша, их запах должен был отгонять насекомых. Хорошо, если так. Меня мало волновали европейские комары, а вот заполучить укус паука-ткача в этих местах куда проще… и куда неприятнее по последствиям — даже если останешься жив, пару недель будешь чувствовать себя ожившим мертвецом.
О еде мой компаньон тоже позаботился, бросив в весело булькающий на невидимом огне котелок несколько кубиков, по цвету и консистенции подозрительно походивших на предыдущие таблетки. Некоторое время я опасливо принюхивался к помешиваемому им вареву — но пахло отличным мясным бульоном, и, попробовав ложку, я окончательно отбросил все страхи. Кроме, разве что, опасения, что на столь вкусный запах запросто могут сбежаться все койоты и гоблины округи.
— Пища для костра, пища для желудка, — благодушно пробормотал я, откидываясь на одеяло. — Как насчет пищи для души, партнер? Такой пилюли в твоих закромах не найдется?
— Если ты жаждешь той духовной пищи, — весело отозвался Малыш, — что подается под гулкими сводами библиотек, то вынужден тебя разочаровать. Так далеко не продвинулась даже наша алхимия. Но если ты подразумеваешь под этим кое-что покрепче… держи!
— Воистину! — выдохнул я, отрываясь от фляжки. — Я готов благодарить богов всех пантеонов за то, что один из них научил своих почитателей делать хорошую выпивку!
Содержимое моей собственной фляжки от гномьей выпивки отделяло примерно то же расстояние, что и луизианские виноградники от их сородичей в провинции Шампань.
— Согласно нашим традициям, за это следует благодарить Лейра, — сказал Уин. — Правда, далеко не все уверены, что этот знаменитый своей хитростью и коварством бог решил именно облагодетельствовать смертных подобным даром. Кроме того, он всего лишь научил гномов варить эль, а возможность изготовлять более крепкие напитки появилась лишь после изобретения дистиллятора мастером-алхимиком Бриком Були в 6759 Году Каменного Неба, да и применять его для получения пищевого алкоголя в промышленных масштабах начали лет на триста позже.
— Ужас, — вздохнул я, вторично прикладываясь к фляжке. — Надо непременно выпить за души тех несчастных, которые покинули земную юдоль, так и не отведав ничего подобного.
— Полагаю, — заметил Малыш, подкидывая в костер очередную таблетку, — они не так уж сожалели о том, чего не ведали. Ты, к примеру… что это?!
— Чертовски неприятный звук, — констатировал я, вслушиваясь в низкое, пробирающее до самых костей завывание. — Последний раз я слышал такое под Питерсбергом.
— Похоже, — кивнул гном. — Но, поскольку мы не слышали звука выстрела, я бы предположил, что мы видим, то есть слышим, полет болида.
— Кого-кого?
— Метеора. Точнее, — снова поправился Уин, потому что как раз в этот миг надсадное завывание завершилось гулким ударом неподалеку, заставившим землю ощутимо содрогнуться, — метеорита. Пойдем, посмотрим?
— Не советую, — сказал я. — Во-первых, ночью, в темноте, ты почти наверняка ничего не найдешь.
— Но ты же видишь в темноте?
— Не так хорошо, как днем, — признался я. — И недалеко.
— А во-вторых?
— Во-вторых, — задумчиво произнес я, — этот «вш-ших-бум-бум» был, на мой взгляд, слишком тихим для штуки, способной издавать этот вой. А посему я отнюдь не исключаю вариант, что нам куда проще подождать у костра.
