Книга Стертые буквы, страница 27. Автор книги Елена Первушина

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Стертые буквы»

Cтраница 27

— А во что вы играли? — спросила она наконец.

— О? — только и выдохнула Киури.

— Ну ты говоришь, что вы играли и танцевали во дворе. Во что у вас обычно играют?

— Во что? Да как всегда. Как обычно, я хотела сказать. Даже не знаю, как объяснить. Ну вот в «Золотые ворота», например. Рассказать?

Ксанта кивнула.

— Ну, значит, встают двое, взявшись за руки, и поют: «Золотые ворота поставлены. Кто пойдет — потеряет голову. Иди войско, иди». Руки над головой высоко поднимают и держат. А все остальные цепочкой идут в эти ворота. Те двое, что стоят, как допоют, опускают руки вниз и ловят, кто попадется. И спрашивают: «Ты за солнце или за луну?» Как тот ответит, его ставят позади с одной стороны ворот, или с другой. Они сначала между собой заранее договариваются кто — солнце, а кто — луна. Потом снова. И так до тех пор пока все на две команды не поделятся. А потом хватаются за руки и начинают тащить в разные стороны. Чья команда перетянет, те и выиграли. Вот и все. Еще в «Сноп» играют. Рассказывать?

— Конечно.

— Это потруднее. Все встают цепочкой друг за другом. Одной рукой держать соседа за пояс, вторая свободная. Потом предводитель — тот, который впереди, — начинает бежать: сначала по кругу, потом внутрь, спиралью, как будто сноп закручивают. Ну и поют при этом: «Завиваем

— мы сноп, завиваем. Ты завейся, труба золотая!» А свободной рукой надо успеть хлопнуть по руке человека, мимо которого бежишь. И вот так круги все уже, уже, уже, пока правда все, как колосья в снопе, плотно не собьются. И тогда хватаешь ближайшего соседа за руки, и все бегут в разные стороны. Кто упадет на землю или руки расцепит — тот проиграл.

— Так вы и в тот вечер в «Сноп» играли? — быстро спросил Андрет.

— Да.

— А Ней был предводителем?

— Да, наверно, один или два раза, — удивленно ответила Киури. — Еще мы гадали: клали в платок хлеб, соль, перец, монету и нож и тянули по очереди. Кто что вытянет, у того такой муж будет. То есть муж — у девушки, а у парня — жена. Я перец вытащила, до сих пор еще немного руку жжет, а Ней, кажется, — нож. А еще мы просто хоровод водили. Это совсем просто. Кому-то глаза завяжут и ходят по кругу, а он с закрытыми глазами себе пару выбирает. Кого выберет, с тем поцеловаться должен, ну или поясами поменяться, если целоваться не хочет.

Она вновь замолчала, заметив, что за столом происходит что-то странное. Господин Андрет так и ел ее глазами, боясь пропустить хоть одно слово, при этом он был мрачен и серьезен. Приезжая жрица, напротив, смотрела куда-то мимо Киури, и лицо у нее было, как показалось девушке, скучающее и презрительное. Ей стало досадно почти до слез. Выходило, что эти двое взрослых умных и серьезных людей хотели услышать от нее, Киури, что-то важное, а ей было нечего им сказать, кроме всяких глупостей. Ну ладно, погодите! Девушка закусила губу, вскинула голову и произнесла с вызовом:

— И вот еще что. Я вам не говорила прежде. Перед тем, как мы расстались, Ней попросил меня быть его женой.

Андрет удивленно вскинул брови и потер подбородок:

— А кто-нибудь еще мог это слышать? — спросил он. Ответить Киури не успела. Ксанта тоже очнулась от своего забытья, повернулась к девушке и негромко сказала:

— Киури, я думаю, что ваш друг жив. Поэтому, наверное, сейчас не стоит говорить ничего, что вы не смогли бы повторить потом при нем.

Киури мгновенно покраснела до ушей и уставилась на скатерть. Ксанта отодвинула стул и встала.

— Ну, спасибо вам большое за все. Если я что-то забыла, придется потом потревожить вас еще раз. Вы уж простите заранее — я обычно думаю не быстрее, чем бегает моя богиня. А пока можно ли поговорить с матерью Нея?

— Да, конечно, нас ждут, — ответил Андрет.

— Давайте, я провожу! — воскликнула Киури и тоже вскочила, впопыхах едва не сдернув скатерть со стола. — Это не близко, надо идти через холмы. Я покажу короткую дорогу!

Жрица Тишины заколебалась. Ей вовсе не нужны были лишние свидетели, но, во-первых, не стоило одергивать девушку еще раз — она и так расстроена, а во-вторых, Ксанта уже поняла, что Андрет не хотел бы, чтобы местные жители видели их вдвоем.

— Хорошо, — сказала она.

7

Город уходил от озера четырьмя большим ступенями. Дом Элары стоял на последней, четвертой, с восточного края. Солнце поднялось уже высоко, день выдался по-летнему жаркий, и никому не хотелось взбираться вверх по многочисленным земляным и деревянным лестницам. Поэтому Ксанта и Андрет согласились с предложением Киури и решили пройти стороной — через общинные пастбища.

Скотины в Дивном Озерце было всего ничего — несколько лошадей да коров по дворам. Ну и само собой разумеется, у господина Келада — шесть лошадей, четыре коровы да дюжина овец. Но сейчас, в жару, всю скотину угнали вниз, поближе к озеру, и на холмах не было ни души.

А солнце светило, словно решило напоследок прогреть землю, высушить ее перед осенними дождями. Траву местами уже скосили, сметали в стога, и над холмами плыл сладкий запах высыхающего сена, смешиваясь с запахами последних летних цветов.

Тропинка была песчаная, узкая, но хорошо утоптанная, и все же идти было тяжело — солнечный свет давил на грудь, как неподвижная стена воды, хотелось при каждом шаге раздвигать его руками. Киури поначалу все болтала. Рассказывала Ксанте всякие занимательные истории из здешней жизни, расспрашивала о Венетте, но потом, когда они прошли старую полуразвалившуюся деревянную ограду пастбища, и тропа начала медленно, но неуклонно забирать вверх, девушка тоже примолкла. Сюда косари не добрались, и трава по краям тропинки доходила людям до пояса, а местами и до груди.

Наконец все трое одолели последний склон и остановились. Отсюда было видно все: и озеро в голубом мареве, и реку с садами и лодками, болота и дальше — лес-лес-дес без конца, без края. Ксанта невольно вскинула руки — то ли хотела полететь, то ли обнять открывшуюся ей красоту, — но тут же опомнилась, хмыкнула и принялась поправлять прическу. Вслед за Киури они прошли вдоль по склону холма, мимо старого яблоневого сада, и увидели маленький крашеный светло-желтой краской и крытый традиционной здесь красной черепицей дом.

Элара сидела во дворе за грубо сколоченным деревянным столом, чистила яблоки. Их сладкий медовый запах ударил гостям в нос, едва они отворили калитку и прошли под плетеной из лозы аркой, затянутой диким виноградом. Элара не поднялась им навстречу, только глянула в лицо Андрету, поняла, что новостей ни дурных, ни хороших нет, хлопнула рукой по столу, крикнула куда-то в сторону дома: «Коре! Принеси сидра!» — и вернулась к своей работе. Голос у нее был сипловатый, совсем тусклый, и Андрет понял, что она действительно много плакала в эти дни, или, может быть, ночи. Он поставил на стол горшочек, который послала Эларе Кэми и застыл^ не зная, что сказать. Молчала и Киури. Ксанта тем временем как ни в чем не бывало достала из-за пояса ножик, села на скамью рядом с Эларой и принялась чистить яблоки. Хозяйка только коротко кивнула, благодаря то ли за помощь, то ли за молчание. К горшку, принесенному Андретом, как это всегда бывало в Дивном Озерце, стали собираться пчелы. Некоторые ползали по тряпице, закрывавшей горшок, некоторые перебрались на яблоки. Андрет видел, как рука Элары на мгновение застывала над яблоком, облюбованным пчелой, и тут же, не дрогнув, брала соседнее. Невольно он передернул плечами. За десять прожитых в Дивном Озерце лет, он так в душе и не примирился со здешним благоговением перед пчелами. Уж если обязательно надо чтить что-нибудь полосатое и жужжащее, Андрет выбрал бы шмелей — живут, как люди, по двое, в своем доме, растят деток вместе и кусаются только если припереть к стене. Но здесь ценился мед, а не характер.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация