– Где остальные? – вновь спросила она, чуть сгибая пальцы. По ногтю пробежала искра.
– Не беспокойся – почти все внутри. Просто эти двое сопротивлялись, пытались причинить вред моим крохотным друзьям… Вот пришлось их приструнить. Теперь они счастливы, и их счастье будет длиться вечно.
– Разве? Вы превратили их в детей!
– А чем плохо быть маленьким? – удивился маг и пылко воскликнул: – Разве детство не самый счастливый период в жизни, когда можно бездумно веселиться, не оглядываясь на череду ошибок и неудач? Не ожидая трудностей и подвохов, просто жить! В их мире нет места обидам и серьезности, разочарованиям и предательствам. Они любят и живут искренне, они не испорчены обществом.
– Но все вырастают. Это закон жизни – его не отменить.
– Только не здесь! И ты поймешь почему. А пока я должен убедиться, что остальные пришли в норму. Видишь ли, некоторые мои гости умеют доставлять неудобство.
– Вы про орден Чистоты? – напряглась Сантера. – Кто они такие? Неужели потомки первых охотников на Иных?
Он мягко переливчато рассмеялся:
– Сильно сомневаюсь. Эти дети считают себя особенными. Новой ступенью развития, если угодно. Название взяли из истории, так как искренне верят, что данная им сила обязывает совершать великие дела. Они ведь из благородных обеспеченных семей; вот и избавляются от скуки как могут.
– Эти люди считали себя Настоящими и убивали остальных, что пытались понять силу Искры.
– Когда в пустую голову не вкладывают основы воспитания, в нее попадает всякий сор, так как ничто не должно пустовать. – Невероятно насыщенные синие глаза мага сверкали драгоценными камнями. – Юнцы, напавшие на вас, пришли за моим секретом. Вероятно, считают, что только белая кость может быть избранной и именно им дозволено владеть тайной силой. Печально, но для них никогда не откроются бесконечные глубины Дара.
– Что же теперь станет с членами ордена?
Сантера пригнулась и прошла сквозь натянутую у входа пленку. Внутри башня оказалась непрозрачна и менее вычурна. Обычная мебель, повсюду цветы и картины.
Владыка Юга задумался:
– Я позволю им остаться. Дам шанс на новую, чистую жизнь. А вот, кстати, и они.
На полу сидели чистопородные вперемежку с членами фальшивого ордена Чистоты. Взрослые мужчины игрались с кубиками и фигурками, катались по узорчатому ковру, рыдали и звали матерей, плевались, пытались драться, обзывались. Те, что постарше, в прострации смотрели в потолок.
Увидев вошедших, помолодевшие разумом люди синхронно заулыбались. Владыка Юга дружелюбно поинтересовался:
– Вы хорошо себя вели?
– Да-а, – протянули мужчины.
– Луис, Блез, Люси! – Сантера быстро приблизилась к товарищам. Склонилась над ними: – Очнитесь! Вы, вашу мать, взрослые мужики – какие могут быть игрушки?! Вы помните, кто вы?!
Лицо Люциана скривилось. Он хлопнул пудовой ладонью об пол и проревел:
– Злая ты, не кричи на меня!
– Сантера, это было грубо, – укоризненно покачал головой маг. – В моих стенах не ругаются.
Она стремительно развернулась на носках:
– Вы говорили про лазутчика ваших врагов. Где он?
– Вероятно, речь обо мне.
К ней незаметно подошел Рок. Прижался щекой к щеке, нахально посмотрел на владыку Юга. Пара метаморфоз, и вот рядом стоит совершенно другой человек. Точнее второсортный.
– Как ты здесь очутился, Призрак? – с подозрением спросила девушка, отталкивая его.
Допель шутливо раскланялся:
– Не смог пережить долгой разлуки с тобой, дорогая.
– Розмари послала тебя убрать меня?
– Следить, – поправил он. – Только следить, чтобы ты не наделала глупостей.
Вечно юный маг недовольно нахмурился, прислушиваясь к их перепалке.
– Дети, идите на свежий воздух. Вас там ждут остальные, – обратился он к хихикающим мужчинам. Те неохотно поднялись и, толкаясь локтями, гуськом потянулись к выходу.
– Н-да, мы с тобой полные идиоты, – довольно протянула Сантера. И добавила: – Но ты больше.
– Это еще почему? – возмутился Алкан.
– Потому что старше и умнее.
Намек, прозвучавший во фразе, заставил допеля болезненно поморщиться:
– Кто насплетничал? Убью.
– Ты лично видел зачистку Иных. И здешняя атмосфера на тебя не действует. Это же очевидно!.. Почему сразу не сказал? – Она не хотела выяснять отношения в такой щекотливой ситуации, но оно как-то само получалось. Ляпнула наугад: – Сколько хоть тебе лет? Сто?
Он прямо взвился:
– Всего семьдесят восемь! И я старею не по человеческим меркам, я еще юн!
– Ага! Забыл добавить – горяч, дедуля!
Владыка Юга деликатно откашлялся. Они умолкли и разошлись, вспомнив, где находятся.
– Вы соизволите меня выслушать? Госпожа Джелосс, у меня есть предложение, которое должно тебя заинтересовать. Что до лазутчика – я не знаю. Попав в мои владения, нельзя вернуться обратно. А молодеть тебе слишком долго.
– Да не старый я! – взвыл доппельгангер.
– …Возможно, погрузив тебя в оцепенение, я смогу избавиться от лишних хлопот, – продолжил вслух размышлять юноша.
– Отличная идея, господин Юга, – поддакнула Сантера. – Не стоит марать о него руки.
– Постойте-ка! Я не согласен…
Короткое резкое слово, и второсортный врос в пол, точно окаменел. Одни зрачки яростно двигались, красноречиво выражая все, что он об этом думал.
Вместе инкантатор и девушка прошли через стеклянную арку, оставив его далеко позади. Цветущая галерея вела к самому сердцу башни. Повсюду цвели диковинные растения, слышалась птичья трель. А в средоточии этого неземного великолепия возвышался фонтан – величественный и умиротворяющий, простой грубой работы, словно делался на века. И понятно почему.
Василиск однажды пытался ей пересказать одну сказку, но Сантера не стала слушать, – уж слишком неправдоподобной та показалась ей тогда. А сейчас она воочию видела мечту любого рожденного и тем самым обреченного на смерть существа: Легендарный ребис, красную тинктуру
[21]
, источник бессмертия.
Фонтан Вечной Молодости.
Из глаз змея Уробороса, чьим прототипом являлся сам шат-А-хемм, вниз непрерывно стекали тягучие красноватые капли. Дальше они попадали в обычную воду, теряли насыщенный цвет и растекались по всей башне и, вероятно, за ее пределы. Место, в которое их завели, представляло собой огромную систему, поддерживаемую источником.
Вот чего так яростно жаждали Кнез, орден Чистоты и сами инкантаторы. Эта вода настолько сильна, что может забрать все прожитые годы жизни. Даровать бессмертие или возвратить в ничто. В дожизнь, что гораздо страшнее смерти.
