– Завораживающее место. Жаль, мне нельзя здесь долго находиться. Я невыпускной.
– Ты даже не утренник. Это шутка, не смотри так. Есть новости помимо того, что тебя ограбили?
– Что ты желаешь знать?
– Я уже говорила, – с нажимом сказала девушка. – Знак. Мне нужен Знак твоего хозяина.
– Это невозможно.
– Опять по новой. – Сантера с досадой всплеснула руками. – Меня не интересует вероятность провала, мне нужен результат. Он же не носит его постоянно при себе? Дождись момента и выкради!
– Не могу. Это предательство. – Грызень сжал губы в тонкую ниточку и нахмурился. – Ты хочешь нас всех погубить.
– Нет. Матх-бог защити, конечно же нет! Поверь, я это делаю не из корыстных целей… Не могу сказать правду. – Голос неожиданно предательски дрогнул. Мужчина посмотрел на нее иным взглядом.
Уже лучше. Сантера быстро прикрыла глаза ладонью, скрывая отсутствие слез. Закусила до боли нижнюю губу.
– Ты говорил о людях. Людях, которые заточены в запретных комнатах. Это правда? Я должна знать!
– Да, это правда.
– Я обязана туда попасть. Там может быть… я давно ищу одного дорогого для меня человека. Он мог оказаться там. Я должна лично удостовериться…
Главное, чтобы он сейчас не стал уточнять детали истории. Объяснить, как ее «дорогой человек» оказался в лабораториях магов и как она сама сумела об этом разузнать, Сантера не сможет.
Но грызень не спрашивал. Он думал. Сомнение отражалось на мрачном худом лице.
– Ты правда хочешь спасти друга? – неуверенно спросил оборотень через какое-то время.
– А зачем еще мне туда идти? – Беспроигрышный вариант: отвечать вопросом на вопрос.
– И что ты намерена делать дальше? Куда пойдешь?
– Это уже будут не твои заботы, – резко ответила Сантера, словно стыдясь своей минутной слабости. – Я могу пообещать, что не расскажу ни одной живой душе о вашем логове. Ответь, ты поможешь мне?
Загнанный в угол, он был вынужден согласиться:
– Дашь мне обещанное. Много серебра, столько, сколько я смогу унести. Взамен я что-нибудь придумаю. Мой хозяин редко спускается вниз, но отсутствие своего Знака заметит сразу. Я дождусь, когда он уснет, – господин Гюстав стар и рано ложится спать. Ты пойдешь ночью и вызволишь своего друга.
– Хорошо. Я согласна.
– Жди. Потребуется время. – Грызень снова с тоской посмотрел в окно. – Мне пора. Когда землю накроет тьма, я стану опасен. Нужно возвращаться в клетку.
– Спасибо. Ты даже не представляешь, как ты мне помогаешь.
И ведь она ни капли не лукавила, говоря это.
– Да чтобы их гъяки съели!
Вот что ведьма услышала первым делом, входя сквозь гостеприимно распахнутые двери кабинета шуттенанта Косимо.
Он сидел за столом, прижимая к уху местную вариацию телефона. Изредка взмахивал свободной рукой, кривил лицо и ругался. Сантера тихо встала у двери, ожидая конца разговора. Сейчас она как никогда понимала своего временного начальника. Сама успела утром выслушать много нового и интересного про себя.
Кто-то успел прознать про устройство на работу к чистопородным и мило доложил Совету Власти.
Ее разбудили очень рано. Трое Иных, двое из которых были неотличимы от людей, ввалились в квартиру и вежливо попросили следовать за ними на внеурочную аудиенцию с инкантаторами.
С Сантерой особо не церемонились. Одеться прилично не позволили. Пришлось идти как была – в ночной рубашке, непричесанной и очень злой. Видимо, великие маги не обладали долготерпением и сочувствием к скромным бедным девушкам.
Стоя в центре пустого необогреваемого помещения, под пристальными взглядами с балконов, она не раз помянула всех известных богов. Наконец из тьмы ложи на свет вышла знакомая четверка и раздался голос Дезире:
– Нам доложили, что ты входила в двери городского пантенариума. Это правда?
– Да, благородный господин, это так, – произнесла ведьма взволнованным голосом.
Сверху послышалось гневное перешептывание.
– Чем ты можешь объяснить свой поступок? Что заставило тебя войти в ряды убийц и душегубов?
– Ежели господин позволит, я напомню, что сама недалека от им подобных. Мне разрешили работать, как и где я захочу. Подумав, я подделала бумаги и внедрилась в стан врага. Это может принести пользу, уверяю.
В разговор неожиданно вмешался Жиральд:
– Дай-ка я на тебя посмотрю, девочка.
С резных перил на пол что-то грузно упало. Странное то было существо: с множеством длинных тонких многосуставчатых ножек, плоским телом и двумя треугольными головами по обоим его концам. Младенец восседал на нем верхом.
Подойдя поближе – походка у существа была стремительная, беспокойная, немного рваная, – инкантатор задрал крохотную голову и вперился в лицо Сантере неожиданно тяжелым взглядом.
– Правду говоришь?
– Да.
– Ничего им о нас не рассказывала?
– Ничего, господин.
Непохоже, чтобы ее мысли читали. Не было ни легкой щекотки, ни грубого ворошения памяти, когда кто-то хватает книги твоих мыслей и торопливо их пролистывает потными ладошками. Ничего. Может, старый распутник лишь делал вид, старался запугать ее… А может, сама ведьма еще чего-то не понимала. В любом случае Жиральд довольно кивнул:
– Она не лжет, – и направил своего нелицеприятного скакуна обратно к партеру.
– Значит, хотела помочь, – задумчиво протянул Играющий с Врагом. – Похвально. Но дерзко. Ты посмела сделать такой опрометчивый шаг без нашего приказа. Вы, люди, слишком свободолюбивы и быстро забываете своего хозяина.
– Простите, – прошептала Сантера, склоняя голову, тем самым пряча довольное лицо от чужих взглядов. – Я готова понести любое заслуженное наказание!
– Над этим мы подумаем позже. И раз уж так сложились звезды, продолжай начатое. Обо всех операциях будешь докладывать лично мне.
– Позвольте! – воскликнул незнакомый инкантатор. – Я считаю, что требуется более тщательная проверка ее слов! Мы рискуем всем!
– Это лишь будет затратой ограниченных ресурсов, старый осел! Тебе лишь бы покрасоваться с твоими недействующими зельями правды! – воспротивились с другой стороны ложи.
– А я считаю, что женщина не может участвовать в столь сложном деле! Она не справится!
– Люди должны знать свое место! Мы обязаны управлять всеми…
– С другой стороны, братья, это просто необходимо. Мы теряем соплеменников из-за этой службы…
– А если правда раскроется…
– Тишина! – проорали в два голоса Юлали и Юнали Еуген.
