Девушка поняла, что с минуту разглядывает его в упор, и смутилась. Неуклюже бросила сигарету через металлические перила – красная искра прощально мигнула и погасла. Повисла тишина, лишь из дома за их спинами доносилась музыка и шум людей, предающихся разврату.
– А почему вы не со всеми вместе? – Она осмелилась вновь посмотреть на него. Незнакомец стоял, опершись на перила, довольно глядел на луну, и та отражалась в его зеленых глазах.
– Не люблю шум.
– Тогда зачем же вы сюда пришли, добрый господин?
Джоси позволила себе рассмеяться, благо ее собеседник продолжал беспечно улыбаться, не разжимая губ.
– Возможно, это судьба. В яркие лунные ночи во мне просыпается любопытство. И благодаря ему сегодня я встретил вас.
От его слов сердце смутившейся танцовщицы сделало паузу и забилось быстрее.
– Вы льстите мне. Вряд ли знакомство с такой, как я, можно назвать хорошим времяпрепровождением.
– Это вы неоправданно строги к себе. – Он тряхнул головой, откидывая с лица волосы. – Одного не могу понять, – почему такая красивая девушка работает в подобном месте? И отчего ваши глаза полны печали?
– Уже не работаю! Не подумайте, что мне здесь нравилось! Это все не мое…
– Я верю, – твердо сказал незнакомец.
– Просто… ну мне же нужно было где-то работать. Я с детства любила танцевать. Денег в моей семье никогда не водилось, вот я и ушла от них в вольное плавание. Приехала в столицу. В театр меня почему-то не взяли…
Неожиданно для себя Джоси впала в долгий нудный монолог, словно богатого посетителя могли волновать ее проблемы.
Но остановить себя девушка уже не могла, ей страстно хотелось выговориться. Облегчить душу. И что самое странное – он слушал! Внимательно, серьезно – и в прекрасных глазах блестело что-то похожее на понимание.
– А теперь мне некуда пойти. Я чувствую себя бесполезной, совершенно никчемной! Ох, господин, я болтаю без перерыва, а ведь вы пришли сюда веселиться…
Договорить не успела. Он окинул ее странным взглядом, аккуратно взял за подбородок, и весь мир поблек.
– Забудь.
Не приказ, не просьба, лишь отражение ее собственных желаний.
Джоси кивнула, чувствуя, как сильные руки сжимают ее тонкую талию. Все вдруг стало не важно.
Его губы на ее скуле. Шершавая ладонь на бедре, ласкающая так сладко и бесстыдно. Слова, что всю жизнь мечтала услышать, частое горячее дыхание. Сила – подавляющая, но которой хотелось подчиняться…
Не помня себя, она шептала о том, как было тяжело, как она одинока, сколько лет ждала его, ЕГО одного, что все остальные были лишь ошибкой, мимолетным дурманом. Только Он, только с Ним…
– Стань моей, – сказал он, обжигая своим желанием.
И Джоси, умная, расчетливая Джоси, беспрекословно последовала за человеком, которого видела впервые и даже имени не успела узнать.
Они шли в полной темноте, но танцовщица не волновалась. Так и должно быть. Он отведет ее в свой огромный дворец, спасет от бедности и куриных глаз вечно заикающейся матери. Оградит от презрения остальных.
И все-таки как красив ее незнакомец!
Молодая танцовщица, которую все называли Малютка Мэрион за ее небольшой рост и нахальство, влюбленно посмотрела на своего спасителя, на дар небес. Он одарил ее очередным поцелуем, от которого подгибались колени и приятно ныло внизу живота, схватил за локоть и втолкнул в какое-то помещение.
– Где мы, дорогой? Это твой дом? – Она растерянно огляделась. – Неужели мы будем здесь жить?
– Нет, конечно, любовь моя. – Его загадочная улыбка мгновенно стерла малейшие сомнения. – Жить не будем.
– Я так хочу увидеть твой дом! Он наверняка большой и красивый! Когда мы туда пойдем? Меня ничто не держит, я ведь теперь свободна…
– Помолчи, пожалуйста. Мне надо подготовиться.
– К чему? – Джоси с надеждой посмотрела в безмятежные синие глаза.
Что-то шло не так. Она чувствовала это нутром, но никак не могла ухватиться за ускользающую из сознания мысль. Незнакомец ласково провел по щеке, убирая прилипшие волоски.
– Боюсь, тебе не понравится мой ответ, дорогая. Но такова судьба. Живи или отдай свою жизнь другим.
Его руки мягко обхватили шею девушки и начали давить.
Она открыла рот, отказываясь верить в то, что видела и чувствовала. Под ресницами зарождались слезы. Протянув слабеющие ладони к его радостно ухмыляющемуся лицу, обрамленному растрепавшимися кольцами светлых волос, всхлипнула:
– Стой… не…
Последнее, что она услышала перед тем, как погрузиться в абсолютную глухую темноту, были слова ее матери:
«Вот бесталк-ковая! Даже умереть н-нормально н-не можешь!»
Глава 3
Сплетни, сплетни, сплетни
– А я говорю, что нельзя проносить в Убежище животных! Нельзя! И не спорьте со мной, господин Саэлтов!
– Вздорная девчонка! Да ты хоть знаешь, кто я такой?!
Маленький пузатый человечек возмущенно топнул ногой. Коза за его спиной поддержала разговор громким блеянием.
– Конечно знаю. Это ведь вы давеча взорвали нижний сектор, выявляя реакцию осадочных отложений кольца нурита на селитру? – Сантера спокойно взирала на помощника мага, который на ее памяти раз шесть пытался протащить через портал запрещенные предметы.
В их список входили: и литература, и не работающие в Убежище технические устройства, различные приборы и микросхемы, а также живые организмы, не прошедшие проверку или не обладающие каким-либо видом творения. Что странно, господин Саэлтов за две недели успел пройтись по всем пунктам списка.
От гнева человечка начало раздувать.
– Да как ты… Ах вот как… я… тебя… – Слов не хватило, он начал задыхаться. Коза сочувственно боднула несчастного в поясницу, после чего была выдворена ведьмой в другую комнату.
– Успокойтесь. Выпейте водички. И идите к господину Коэлису. Он наверняка вас заждался.
Стараясь не показаться неучтивой, девушка легонько подтолкнула помощника инкантатора к запотевшему зеркалу. Тот нервно дернул плечом, отстраняясь.
– Мы с вами еще поговорим. Я это так не спущу! Помяните мое слово, милочка, вам осталось совсем немного… – С этими словами Саэлтов боднул лбом запертый портал, взвизгнул, гневно посмотрел на Сантеру, тотчас изобразившую на лице покорность и смирение, и, нарисовав знак, наконец ретировался.
Дверь в ванную комнату скрипнула и вновь показалась бородатая мордочка козы. Горизонтальные широкие зрачки с укором смотрели прямо в душу.
– Ой, да ладно тебе! – возмутилась ведьма. – Не так уж сильно я над ним поиздевалась!
