— Да! Действительно! Он теперь похож на желе, которое делает наша экономка, госпожа Гвельф! — воскликнула испуганная Фрида.
— О боги! Да я скоро по колено провалюсь! — пробасил Буджум, недоуменно тараща глаза.
И впрямь, пол зала, где располагалась шахта Предиктора, менялся каждую секунду. Каменный в самом начале, он действительно приобрел некоторую желеобразность и, похоже, останавливаться на этом не собирался! Словно воск, он делался все более аморфным, все более текучим!
Однако эти метаморфозы озадачили не только героев. Но и праймоедов!
Двое самых плюгавых поначалу активно барахтались, пытаясь высвободиться, но вскоре обнаружили себя в западне! Их лапки, тонкие и цепкие, снабженные коготками и крючочками, фатально увязали в восковой жиже пола высвободить их не было никакой реальной возможности!
И вот уже новая пара праймоедов оказалась пойманной! И еще один, самый жирный и мордатый!
Несколько праймоедов нашли себе убежище на дальних стенах.
Нескольким удалось выскользнуть в центральный проход Арсенала, где, похоже, пока подобных эффектов не наблюдалось.
Так или иначе, нападать на беспомощных, вопящих от отчаяния людишек, никто из праймоедов больше не собирался — у них были темы понасущней…
— Зверюги драпают… Надо бы и нам делать отсюда ноги… — закричал Буджум.
— Я бы и рада… Но как? — Фрида жестом указала на свои ноги, по щиколотку увязшие в сером меду пола.
— Давайте осмотримся, может быть, есть какая-нибудь лестница, ведущая на крышу? — Людвиг указал в сторону обширного пролома, через который было видно серое ненастное небо.
— Лестницы нет. Но может быть Буджум вынесет нас наверх? — предположил Рутгер.
— Мне не хватит сил на то, чтобы вынести всех на летающем мече… Его едва ли хватит на то, чтобы вынести только вас, хозяин… — виновато заметил Буджум, глядя в глаза Рутгеру.
— В таком случае, сейчас я проверю, как вы лазаете по веревкам… — Фрида озорно улыбнулась. По ее лицу было видно — у нее возникла идея.
Не тратя времени даром, она достала из заплечного мешка моток прочнейшей веревки. И специальную насадку в виде маленького якоря.
Она укрепила насадку на самой толстой стреле. И привязала к ней веревку.
Другой конец веревки Фрида обмотала вокруг талии.
— Что ты делаешь? — спросил Людвиг. — Сейчас не время проводить эксперименты!
— За экспериментами — к Шелти! — рявкнула Фрида. — У меня только проверенные решения!
С этими словами она спустила тетиву.
Стрела тяжело прогудела в воздухе, устремляясь к пролому в крыше.
Лязгнул якорь, уцепившись своими крючьями за опорную балку.
Фрида подергала веревку — надежно ли?
Подергал и Буджум, как самый тяжелый в отряде.
К счастью, строители военного лагеря на металле не экономили — высокая крыша здания была выведена на совесть.
Тем временем ноги Людвига погрузились уже по колено. А ноги Буджума — по бедра.
Даже неискоренимый скептик и записной реалист Шелти, который наконец присоединился к отряду, ахнул от удивления, когда увидел, что произошло с полом зала, еще час назад казавшимся таким надежным!
— Так что же это теперь, вас домкратом вытаскивать? — спросил он.
— Если есть домкрат, вытаскивай. А если нет, вытаскивай как можешь… — саркастически промолвил Рутгер.
Так и сделали.
Первым спасли Буджума.
Шелти с Рутгером подставили домкраты так, чтобы молниеносный оперся о них своими ладонями и, вращая рукояти и обливаясь обильным потом, потянули героя вверх как телегу из трясины.
— А теперь дуй на крышу, покажешь нам, как это делают настоящие силачи, — поощрила Буджума Фрида и всунула ему в ладонь конец веревки.
Пока Буджум карабкался наверх, Шелти с Рутгером потрудились над спасением Людвига. Егерь высвободился из липкого плена легче, чем Буджум. Да оно и неудивительно, учитывая тридцатикилограммовую разницу в весе.
А последней из вязкой серой массы высвободилась Фрида.
Она так ловко взобралась по веревке вверх, будто всю жизнь упражнялась в этом умении. И Рутгеру вдруг стало страшно неловко перед ней, ведь он показать такую ловкость не смог бы даже будучи в самой лучшей форме!
Когда все оказались на крыше, возник вопрос: смогут ли они преодолеть расстояние, отделяющее их от входа в Аллефор, не подвергнувшись преследованиям праймоедов?
К счастью, Буджум почти не тратил прайма при планировании сверху вниз даже со значительной нагрузкой. Оказавшись внизу, у ворот военного лагеря, герои и Рутгер крепко обнялись.
Никто из них не мог поверить, что за несколько часов с ними произошло столько приключений, которым большинству их соотечественников хватило бы на целую нескучную жизнь.
— Обязательно скажу Иманду, что из всех страхов, которыми он нас пугал, мы встретили только “жидкое время”, да и то послужило нам во благо… И что больше всего хлопот нам доставили праймоеды, про которых он вообще не упомянул… Ну а про этот вот восковый, расплавляющийся пол он, держу пари, и сам не знает… — сказал рассудительный Людвиг.
— Может, он нам специально не сообщил, чтобы мы не расслаблялись? — вступилась за охотника Фрида.
— Будь спокойна, нам он обязательно так и скажет! — озорно подмигнул лучнице Людвиг.
Впрочем, на самом деле никто не имел претензий к охотнику. Все так радовались тому, что живы!
Глава 22. И снова Иманд
“Виверна — существо сообразительное, прожорливое и совестливое”
Из бестиария
Когда Рутгер и герои увидели у костра сгорбленную фигуру Иманда — тот помешивал в котелке густой наваристый суп — их сердца наполнились светлой радостью.
Охотник был счастлив не меньше. Хотя читалось в его глазах и искреннее удивление. Мол, до чего же удачливые сукины дети!
Когда отгремели приветствия и братанья, Иманд предложил дорогим гостям супу.
— Хотя и не думал, что вы так быстро вернетесь, но по нашей охотничьей традиции — сварил на семерых!
Иманд жестом предложил гостям места на бревнышке рядом с собой. Рутгер сотоварищи немедля уселись — уж очень утомителен оказался этот Аллефор.
А когда обед был съеден — к слову, гораздо быстрее чем хотелось бы — настало время расспросов.
— Неужели вы все-таки смогли найти Предиктор? — спросил Иманд, наливая присутствующим по чарке из своего заветного запаса.
— Представь себе, да! — воскликнул Рутгер. — И не только нашли, но и заставили его заговорить!
— Ну, сказать по совести, заставил его работать один только Шелти, самый гениальный из гениальных изобретателей, — сказал Буджум и, смущенно потупившись, добавил:
