«Мы вас всё равно бы нашли, – утешал всхлипывающую девушку молодой и красивый сотрудник. – Раньше или позже. Но лучше, конечно, раньше, чем позже».
Этот жестокий урок многому научил Ангеле. Она наконец поняла, что в нашем изменчивом мире нужно рассчитывать только на себя и свои собственные силы. Нужно самой начинать дело, и тогда тебя никто не обманет и не подставит. А ещё лучше, если дело это будет связано с тем, чему хотелось бы посвятить всю свою жизнь, – с мечтой о небе.
Слухи в деловом мире Вильнюса распространяются быстро, но ещё быстрее искажаются, превращая любую информацию в нечто совершенно ей противоположное. Через пару недель рассказ о необыкновенных приключениях Ангеле Бачинскайте оброс такими подробностями, что когда она пришла в банк просить кредит под открытие частного аэроклуба «Пилотас», её принял сам директор, долго поил кофе, рассказывал несмешные анекдоты и искательно заглядывал в глаза. Позже Ангеле узнала, что в Вильнюсе её считают агентом 007 в юбке и никто уже не сомневается, что госбезопасность специально внедрила её в банду наркоторговцев. Так или иначе, но кредит она получила.
Первая половина денег ушла на покупку и восстановление лётного поля старой, времён Второй мировой войны, авиационной части к северу от Вильнюса. Наём бывших военных лётчиков в качестве штатных пилотов и инструкторов обошёлся куда дешевле: все они томились на земле, без работы, в ожидании лучших дней, а тем из них, кто был русским, даже «лучшие дни» не обещали ничего хорошего. Поэтому когда Ангеле приходила к кому-нибудь из них с предложением поучаствовать в создании нового аэроклуба, они с радостью соглашались, часто забывая спросить про аванс.
Вторая половина денег ушла на покупку самолётов. Тут Ангеле повезло. На рынок по бросовой цене вдруг выставили дюжину легкомоторных «О-2 Skymaster», разработанных известной американской фирмой «Цессна». Вообще-то это были военные машины, созданные специально для Вьетнама, – их использовали как самолёты целеуказания: в задачу «О-2» входило обнаружить наземную цель и обозначить её огнём из пулемётов GAU-2B/A или залпом неуправляемых ракет. Но с тех пор минуло много лет, и боевая «Цессна» была списана в гражданскую авиацию. Её пытались использовать на сельхозработах и при картографировании, но без особых успехов. А вот для аэроклуба эта лёгкая и устойчивая в полёте машина, с кабиной на двух пилотов и салоном на четырёх пассажиров, была в самый раз.
Шатко ли валко ли, но капитализм в Литве переходил из дикой стадии в цивилизованную. У народа появились деньги, и народ возжаждал развлечений по высшему европейскому разряду. Новые частные аэроклубы стали появляться тут и там, но Ангеле Бачинскайте была первой и успела снять сливки, введя клубную карту. Среди её клиентов значились и крупные бизнесмены, и вильнюсские политики, и даже премьер-министр Паксас заезжал, а потом вытворял чёрте что в воздухе, оттачивая свой пилотаж.
Но главное – Ангеле снова могла летать, подниматься всё выше и выше в ослепительно синюю бездну, растворяться в ней, оставляя далеко внизу заботы и горести земного несовершенного мира.
Не ладилось только на «личном фронте». Ангеле вошла в возраст цветения, когда девушка-худышка превращается в прекрасную статную даму с точёной фигурой и изящной грудью. Ко всему, она активно занималась спортом и поддерживала свою физическую форму на очень хорошем уровне, как и полагается пилоту, который хочет летать каждый день. Разумеется, многие мужчины обращали на неё внимание, некоторые из них пытались свести знакомство и даже закрепить его. У Ангеле были любовники, но ни одна из этих связей не переросла в серьёзное чувство, требующее чего-то большего, нежели примитивные игры под одеялом. Возможно, поклонников отпугивали целеустремлённость и очевидная деловитость молодой дамы, которая сумела добиться в своей жизни всего, о чём только мечтает большинство мужчин. Она совсем не подходила на роль домохозяйки или хотя бы подруги жизни, претендуя всегда на безусловное лидерство в паре. А поскольку круги, в которых она вращалась, сплошь состояли из мужчин-лидеров, встретить такого, кто признал бы её превосходство и сохранил бы после этого любовь, не получалось.
Вот и теперь, возвращаясь с родового хутора под Шяуляем, оставленного ей в наследство бабушкой по материнской линии, Ангеле была одна. И всю дорогу домой, в Вильнюс, думала, почему же она одна. Грех столь эффектной женщине в летнем костюме от Bernd Berger и туфлях от Sergio Rossi, сидящей за рулём «Renault Espace» выпуска девяносто шестого года, быть одной. Что бы она о себе ни думала, что бы ни воображала – грех. Потому что небом можно наслаждаться, а жить приходится на земле. Она всплакнула, но заметила это только, когда вид шоссе за стеклом переднего обзора начал расплываться.
«Этого ещё не хватало!» – выругала она себя, сняв одну руку с рулевого колеса и смахивая пальцами слезинки с ресниц.
Ей пришлось притормозить, а затем и сбросить скорость, потому что машины впереди сигналили и объезжали какое-то препятствие. Подъехав ближе, она увидела, что прямо на дорожном покрытии, вытянув ноги, сидит светловолосый мужчина.
Ангеле была девочка умная и при других обстоятельствах никогда не остановилась бы рядом с этим подозрительным человеком. Но тут ей бросилась в глаза одна деталь, заставившая её нарушить свои строгие правила и вдавить педаль тормоза до упора. Светловолосый мужчина, сидящий на шоссе, был одет в высотный компенсирующий костюм – такой знакомый и родной, что прямо захватывало дух. Перед Ангеле был брат-лётчик, а не помочь брату – самое последнее дело.
Оставив ключ в замке зажигания, Бачинскайте выскочила наружу и, цокая каблуками, подбежала к лётчику.
– Kas atsitiko? – с тревогой спросила она. – Kuo galiu jums padйti?
[42]
Светловолосый поднял голову и широко улыбнулся.
– Здравствуй, подруга, – сказал он по-русски. – Теперь ты заложница.
До Ангеле не сразу дошёл смысл сказанного, а потом было уже поздно. Прямо ей в лицо уставилось дуло пистолета Макарова.
Так Ангеле Бачискайте вляпалась в пренеприятную историю, которые, как известно, кончаются или похоронами, или свадьбой…
(Шоссе Е-272, Литва, август 2000 года)
Сначала Ангеле скосила глаза, чтобы убедиться: предохранитель пистолета стоит в положении, разрешающем стрельбу. Потом разом, без предупреждения, зарыдала в голос.
– Не убивайте! Не убивайте! Не убивайте меня! – причитала она на чистейшем русском языке в надежде, что коварный лётчик растеряется, опустит пистолет, и тогда можно будет от души врезать ему острым каблуком между ног.
Но светловолосый не купился. Он осторожно встал, шагнул боком к Ангеле и с силой ухватил её под локоть.
– Идём, подруга, – сказал он. – Покатаемся.
– Оставьте, оставьте меня! – заголосила Ангеле. – Заберите машину, заберите деньги, но оставьте меня!
– Вот ещё, – буркнул лётчик. – Я и водить-то не умею. А такую дурынду – тем более.
