Она заморгала. Лайам показал на выстиранное белье.
Софи рассмеялась:
– Неужели это выглядит красиво?
Ярко-оранжевые, желто-зеленые, кобальтовые и алые пеленки развевались на сильном ветру, словно флаги.
– Очень празднично, – заявил Лайам.
– Ты рано вернулся. Бетти сказала, что мы не увидим тебя до ланча.
– Я хотел проверить, все ли в порядке с тобой и Гарри.
– Все в порядке! Мы уснули мертвым сном, как только добрались до кроватей. И спали до восьми часов утра.
Один уголок его рта расслабился, утратив обычную жесткость.
– Невероятно! – поддразнил Лайам.
– Послушай, я знаю, в котором часу начинается рабочий день. Вам с Бетти надо вставать в пять, в крайнем случае в половине шестого.
– Сейчас мы готовимся к осмотру скота.
– Осмотру скота? – В глазах ее заиграли веселые искры. – Как интересно!
Осмотр скота был трудным делом. Лайам, как любой фермер, любил это время. Улыбка Софи говорила о том, что ей это тоже нравится.
Софи, похоже, чувствовала себя здесь как дома. В отличие от Белинды.
– Лайам, мне хочется сказать несколько слов по поводу прошлой ночи.
– Да?
– Я очень благодарна тебе за помощь с Гарри. Еще немного – и я сошла бы с ума.
– Мне было нетрудно.
Лайам вновь вспомнил забавный танец, взглянул на разноцветные пеленки, развевающиеся на ветру, и его наполнило ощущение спокойствия и радости. Вчера вечером к его груди прижимался крошечный живой комочек – племянник. И нечто, казалось, давно умершее стало оживать в душе Лайама.
Он заметил, как благотворно подействовал на Софи крепкий сон. Щеки ее порозовели. Волосы были как мед, а кожа – цвета персика. Лайам обнаружил, что разглядывает ее нижнюю губу и гадает о том, какова она на вкус. Как мед? Или как персик?
Изумрудные глаза Софи расширились, ее роскошные губы слегка приоткрылись.
Если он…
И внезапно его опалил зеленый огонь, а роскошные губы сжались.
Лайам заморгал.
Софи отвела глаза в сторону:
– Я… м-м-м… мне надо проверить Гарри. Он уснул сразу после завтрака и должен сейчас проснуться.
Повернувшись, она заторопилась в дом. Под просторной рубашкой легко угадывались очертания ее тела. Сердце Лайама дрогнуло. Выругавшись, он отвернулся. Именно поэтому он не потерпит никаких женщин в Неварре.
От них одно беспокойство.
* * *
Лайам отодвинул тарелку. Софи взглянула на часы. Он должен скоро уйти, и тогда она сможет спокойно дышать.
– Спасибо, Бетти, все было очень вкусно.
Бетти загружала посуду в посудомоечную машину:
– Ты должен благодарить не меня, а эту молодую особу. Она приготовила ланч и помогла мне с выпечкой утром. Софи – просто спец в кухонных делах.
Лайам повернулся к девушке. Она старалась сохранять спокойствие.
– Спасибо, Софи.
Пожав плечами, она вытерла Гарри лицо и ручки, стараясь не показать, что от голоса Лайама у нее мурашки прошли по коже.
– Не стоит. Всего лишь несколько сэндвичей. – Она поднялась. – Сейчас приготовлю для Гарри бутылочку и уложу его спать.
Лайам не шелохнулся. Софи стало трудно дышать. Она поглаживала Гарри по спинке, пока подогревалось молоко, но не знала, кого успокаивает – ребенка или себя.
Как только звякнула микроволновка, схватив малыша и его бутылочку, молодая женщина помчалась в спасительное убежище – детскую комнату.
– Вот мы и пришли, Гарри.
Она положила его в кроватку. Крепко прижав к себе Лошадку, мальчик внимательно слушал, как поет Софи, потом взял бутылочку, вздохнул и закрыл глазки. Дыхание его стало ровным, а ручки, сжимавшие игрушку, расслабились.
– Спи крепко, – прошептала она, и сердце ее сжалось от боли при мысли о том, что отца у него нет.
Софи надеялась не застать Лайама в кухне, однако он никуда не ушел. Ей стало не по себе.
– Я надеюсь, мы поговорим. – Он не улыбался.
Она вспомнила взгляд, которым он окинул ее сегодня утром – оценивающий, одобрительный. Кровь застучала в висках.
Она не хочет этого.
Нет, конечно, он не навязывается. Однако ее сердце не перестает стучать сильнее, если он оказывается рядом с ней. Да и она, если честно, мечтает остаться с ним наедине. Лайам Степлтон вывел ее из равновесия, причем в тот момент, когда ей необходимо сохранять спокойствие – ради Гарри.
– Софи!
Она поняла, что не сводит с него глаз, и облизала пересохшие губы.
– О чем ты хочешь поговорить?
– О Гарри. Бетти приготовила кофе и отнесла его в гостиную.
Там молодая женщина уселась на диван. Лайам устроился в кресле. Никто из них не пошевелился, чтобы разлить кофе по чашкам.
– Ты сказал, что хочешь поговорить о Гарри? – нарушила молчание Софи. Чем дольше она смотрела на Лайама, тем труднее ей было отвести от него взгляд.
– Да. – Он помедлил. – Софи, мне хотелось бы, чтобы ты и Гарри какое-то время пожили у меня.
Софи онемела. Судя по его виду, для Лайама это очень важно. Но почему?
– Пожалуйста, подумай над этим, – продолжил он. – Нам надо сделать анализ ДНК, от этого зависит будущее Гарри. И я хочу получше узнать своего племянника.
Это было разумное предложение. Софи прикусила губу – ее денег может не хватить.
– Ты надолго приглашаешь нас?
– На неделю. Может, на две…
Две недели?! Тогда финансы ее будут на исходе.
Но ради Гарри…
Лицо Лайама исказила гримаса.
– Честно говоря, ты сделаешь мне одолжение.
– Одолжение?
Он встал, закрыл дверь, затем вернулся на свое место:
– Я не хочу, чтобы Бетти подслушала нас.
Софи нахмурилась:
– Бетти? Зачем?
– Она не говорила тебе, что ее дочь беременна?
Софи усмехнулась и кивнула.
– Бетти собирается взять отпуск, чтобы помочь дочери. – Лайам нахмурился. – Однако она ни за что не желает оставлять меня одного. Ничего не могу с ней поделать, хоть об стенку головой бейся. Мой главный скотник и его жена обычно приезжают сюда с дальней фермы, когда Бетти берет отпуск, но сейчас именно там мы ведем учет скота. Если Бетти узнает, что вы с Гарри поживете здесь две недели, она с легкой душой отправится к дочери.
– Ты предлагаешь мне должность экономки на это время?
