Самолет снижался. Софи уставилась на белый джип, и сердце ее похолодело. Она не звонила Лайаму Степлтону, не посылала телеграмму, не отправляла письмо по электронной почте. Ничего такого. Молодая женщина не хотела предоставить ему шанс окружить себя адвокатами, чтобы отделаться от нее и от малыша.
Как только самолет остановился, Сид выпрыгнул из кабины. Софи взглянула на Гарри. Он по-прежнему спал. Далеко уходить она не будет. Если малыш проснется, она услышит. И женщина тоже выбралась из самолета.
– Добрый день, Лайам, – неспешно поздоровался пилот.
– Привет, Сид.
Сид кивнул в сторону Софи:
– Привез тебе гостей. В целости и сохранности. – Он почесал за ухом. – Насчет себя не могу этого сказать.
На Софи взглянула пара потрясающих глаз – таких глаз она еще не видела. Они были голубые. Ярко-голубые.
– Я не ждал никаких гостей, Сид, – протянул Лайам.
Софи заставила себя сделать шаг, протянула руку:
– Меня зовут Софи Томас, мистер Степлтон.
Большие грубые пальцы сжали ее руку. Он такой огромный! Софи уставилась ему в лицо. Для этого ей пришлось откинуть назад голову. Наверное, в нем два метра роста. А лицо мрачное, скуластое, загорелое. Но не пугающее. На секунду ей стало немного легче. Если бы Лайам испугал ее, она немедленно улетела бы в Брум, предоставив это дело адвокатам.
– Разве мы знакомы?
Сухой тон заставил ее вздрогнуть, и она похолодела.
– Нет, конечно.
– Разрешите узнать, что вы здесь делаете? – Лайам сдвинул шляпу на затылок, словно предоставляя ей возможность внимательно изучить его лицо. – Ну? – поторопил он.
– Мистер Степлтон, я привезла вам вашего сына.
* * *
Лайам упер руки в бока, приказав себе глубоко дышать.
– Вы сказали «сына»? – Он тщательно выговаривал слова.
Улыбка, осветившая было личико Софи, начала гаснуть.
– Да… сына.
Лайам не выезжал из Неварры почти два года. И почти два года у него не было женщины. Эту особу он видел впервые в жизни.
– И сколько лет этому моему сыну?
Все, кто знал Лайама Степлтона, по его тону быстро поняли бы, что пора ретироваться. Софи Томас не поняла ничего.
– Один год, – сказала она, не моргнув глазом.
Его охватил гнев: мгновенный и яростный. Лайам, наученный долгим опытом, обуздал его.
– Мисс Томас, у меня нет сына. – Его бывшая жена могла бы это подтвердить.
Но…
– Никаких «но»! – Он все-таки дал волю гневу, совсем чуть-чуть, но этого хватило. Глаза ее расширились. Судорожно сглотнув, молодая женщина отступила назад. – Поэтому садитесь в самолет и возвращайтесь туда, откуда явились.
Но…
Лайам повернулся к ней спиной, приказав себе не волноваться. Он не позволит снова одурачить себя. Ему надоело быть козлом отпущения.
– Двадцать один месяц назад, на сельскохозяйственной выставке, вы познакомились с моей сестрой, Эмеральд Томас, и вместе с ней провели неделю в отеле «Роттнест-Айленд», – не сдавалась Софи.
Лайам резко развернулся. «Роттнест-Айленд»?! Сердце гулко застучало в груди.
Женщина по фамилии Томас приподняла бровь. В глазах ее горел зеленый огонь. Пожалуй, ее, а не сестру следовало назвать Эмеральд – Изумруд…
Если у нее вообще есть сестра.
– «Роттнест-Айленд», – повторила она. – Вам это о чем-то говорит?
Да, черт возьми! Он сжал кулаки.
Неожиданно в самолете закричал ребенок. Крик был громкий и пронзительный. Софи мгновенно нырнула в салон. Через секунду она появилась с малышом на руках. И Лайама снова охватил гнев. Лгуньи! Они все лгуньи, причем жестокие.
Для Лайама было ясно одно: это не его ребенок. Пусть дамочка садится в самолет и отправляется вместе с младенцем восвояси. Он не позволит ей воспользоваться горем его семьи.
– Эй! – зарычал Лайам. – Убирайтесь отсюда и увозите с собой ребенка, потому что у вас нет никаких шансов.
Малыш повернулся и уставился на него. Лицо ребенка сморщилось. Он так сильно откинулся назад, пытаясь отодвинуться подальше от Лайама, что чуть не выпал из рук женщины.
Но этот ребенок. Он…
Софи, крепко обняв малыша, закрыла его своим телом, словно щитом.
– Не пугайте Гарри!
Лайам не пошевелился. Он смотрел на малыша, который был точной копией Лайама в таком же возрасте… или Лачлана… да и Лукаса тоже.
Потрясающее сходство! Сам он не приходится отцом этому ребенку. Но, может быть, кто-то из его братьев?
Сердце Лайама больно сжалось. Нет, не Лукас. Он мертв…
Она сказала: «Двадцать один месяц назад»?
Но двадцать один месяц назад Лукас был крепким, здоровым человеком. Он еще не попал в аварию, которая превратила его в калеку.
Двадцать один месяц назад Лукас мог ходить, скакать на лошади и, несомненно, заниматься любовью. Лайам, правда, не следил за романтическими приключениями брата…
Молодая женщина отступила назад.
– Что вы за человек? – прошептала она.
Он лихорадочно размышлял. Лукас действительно ездил на сельскохозяйственную выставку, останавливался в отеле «Роттнест-Айленд» – у Лайама сохранилась открытка, которая это подтверждала. Ребенок… неужели он – сын Лукаса?
Софи Томас сверлила его своими потрясающими зелеными глазами.
– Послушайте, давайте внесем ясность в наш вопрос. Я не позволю вам отказаться от Гарри. Вы поняли? – Она вздернула подбородок. – Давайте обсудим все, как взрослые люди, или предоставим это дело адвокатам. Я жду вашего ответа.
Она не похожа на лгунью или шантажистку, но его бывшая жена тоже выглядела паинькой.
Лучше воспользоваться услугами адвокатов.
Под его пристальным взглядом Софи побледнела, а затем подняла руку и застегнула верхнюю пуговку на помятой блузке, которая явно была ей слишком велика.
Лайам на секунду прикрыл глаза.
– И перестаньте так смотреть на меня, – едко бросила она. – Я не спала два дня. И провела в тесной коробке, именуемой салоном самолета, почти шесть часов. Я измучилась, меня тошнит, там жарко, как в печке, а тряска свела меня с ума! И если я похожа на торговку наркотиками, тогда…
– Вы не похожи на торговку наркотиками.
Ее сестра и его брат? Возможно.
Почему же она не сказала тогда, что отец мальчика – Лукас?
Конечно, Софи Томас может оказаться лгуньей и мошенницей. Или сестра просто использовала ее, вывалив на нее кучу лжи.
