– Алена!
Из-за ближнего стеллажа показалась бледная девушка в штатском, с круглыми очками на веснушчатом носу.
– Слушаю, Валентина Игоревна!
– Проводи майора к секции восемнадцать-Б, покажи ему материалы с четвертой полки.
– Слушаюсь! – Девушка засеменила по узкому проходу между стеллажами.
Василий Макарович следовал за ней, стараясь не отставать: он точно знал, что без провожатого потеряется в этом бесконечном лабиринте информации.
Наконец они остановились перед одним из стеллажей, на первый взгляд ничем не отличающимся от всех остальных.
– Вот эта секция, – сказала девушка, – а вот полка, о которой говорила Валентина Игоревна…
На перекрестке двух проходов стоял небольшой столик с настольной лампой и звонком.
– Можете здесь работать, – Алена указала дяде Васе на стол. – Когда закончите, позвоните – я за вами приду. Не пытайтесь выбираться отсюда самостоятельно – заблудитесь…
– Да уж знаю! – Василий Макарович снял с полки несколько папок и положил их на стол.
Девушка удалилась по коридору между стеллажами.
Дядя Вася включил лампу и приступил к работе.
Здесь хранилась вся информация о той аварии – параметры и технические данные теплохода «Жуковский» и буксира, с которым он столкнулся, водоизмещение, количество кают, площадь палубы, состав экипажа…
Василий Макарович просматривал документ за документом.
Метеосводка на день аварии, выписки из вахтенных журналов обоих кораблей, переговоры с береговыми службами…
Он открыт следующую папку.
Здесь были отчеты спасателей, которые прибыли на место после аварии. Количество пострадавших, кому из них прямо на месте была оказана первая помощь, кого отправили в больницы и госпитали…
Первые опросы, проведенные на месте следственной бригадой, пьпавшейся установить достоверную картину происшествия…
Наконец, в следующей папке дядя Вася нашел то, что искал, – полный список пассажиров «Жуковского».
Работа предстояла большая – на теплоходе к моменту аварии находилось девятьсот восемьдесят пассажиров. Причем дело осложнялось тем, что они были выписаны не в алфавитном порядке, а в соответствии с размещением по палубам и каютам.
А ведь нужно будет на всякий случай просмотреть еще и списки экипажа!
Василий Макарович придвинул лампу поближе, поставил локти на стол и принялся за работу.
От бесконечных фамилий в глазах у него скоро зарябило. То и дело ему казалось, что он нашел нужного человека, но тут же он убеждался в ошибке – один раз он принял за Ольгу Кочетову какого-то Олега Коготкова, другой раз – Олесю Кошелеву, потом даже Аслана Котегова…
Дядя Вася потер глаза, сделал несколько движений кистями рук, разгоняя кровь. Нет, убедился он в очередной раз, бумажная, кабинетная работа не для него! Ему гораздо больше подходит оперативная работа – слежка, погони, опрос свидетелей, бессонные ночи, постоянное чувство опасности…
Кроме того, на него давил низкий потолок, казалось, он физически ощущает нависшее над ним огромное здание управления. И воздух здесь был тяжелый, спертый, пахнущий многолетней слежавшейся пылью, сухой бумагой…
Он взял себя в руки, сосредоточился и снова принялся за работу.
Бесконечные ряды фамилий пробегали перед его глазами.
Закончив с пассажирами первой палубы, Василий Макарович перевернул страницу и перешел ко второй, затем к третьей…
И тут, в самом конце, он нашел искомое.
Вначале даже проскочил мимо, скользя по строчкам усталыми глазами, но вовремя спохватился и вернулся на предыдущую строчку.
Третья палуба, каюта номер триста двадцать шесть.
Два пассажира – Барсова Нина Чеславовна и Кочетова Ольга Петровна.
Вот она – Ольга Кочетова!
Но чему он, собственно, так обрадовался? Допустим, ему удалось выяснить, что Ольга действительно была среди пассажиров теплохода «Жуковский».
Ну и что из этого следует?
Единственный подозрительный момент – то, что она не призналась в этом какому-то мужчине на выставке. Но это ровным счетом ничего не значит: допустим, она просто не хотела с ним общаться. И ее можно понять: наверняка во время аварии теплохода женщина пережила тяжелый стресс, и ей совершенно не хотелось вспоминать тот страшный день… Она карьеру сделала, замуж собралась за обеспеченного человека, а тут какой-то тип клеится…
Но Василий Макарович вспомнил еще один момент: человек на выставке назвал Кочетову Ниной…
И соседку Ольги по каюте тоже звали Ниной. Это может бьпь простым совпадением, но интуиция старого милиционера говорила, что таких совпадений не бывает.
Конечно, тот мужчина мог просто перепутать двух женщин, мог забьпь, какую из них как звали, все же прошло время, да и он сам тогда едва жив остался…
Но интуиция Василия Макаровича снова протестовала против такого объяснения.
Он решил выжать все из посещения архива и открыт следующую папку, чтобы найти списки, составленные после аварии, – списки тех, кто уцелел и благополучно добрался до берега, и тех, для кого тот день оказался роковым, кто погиб при столкновении или утонул прежде, чем к месту аварии подоспели спасатели.
Если первый, полный список пассажиров был составлен аккуратно и тщательно, отпечатан на хорошем принтере, снабжен подписями ответственных лиц – то списки, составленные после аварии, были написаны от руки, на смятых клочках бумаги, расплывшимися чернилами. Эти списки второпях составляли спасатели, которые спешили закончить бумажную волокиту и снова отправиться в море в надежде спасти еще хоть одного человека…
Здесь было множество отдельных листков с неразборчиво написанными фамилиями. Правда, самих фамилий было меньше, потому что значительная часть пассажиров погибла или пропала без вести, но все равно поиски среди этих обтрепанных клочков заняли куда больше времени.
Тем более что на этот раз Василий Макарович искал двух людей – Ольгу Кочетову и Нину Барсову. Потому что судьба Ольгиной соседки его тоже чрезвычайно заинтересовала.
Он перебрал уже почти все списки и наконец в одном из них нашел знакомую фамилию – Кочетова.
Фамилия была написана торопливым, неразборчивым почерком, но он отчетливо разобрал – это была именно Ольга Кочетова.
Нины Барсовой нигде не было.
Закончив со списками, дядя Вася нашел в самом конце папки еще один официальный документ – список пассажиров, погибших в результате аварии теплохода «Жуковский».
Перечень был составлен представителями государственной комиссии через две недели после катастрофы, когда были подсчитаны все раненые и уцелевшие, и уже не было ни малейшей надежды найти еще кого-то.
