И если под горой Ворвик в Западной Виржинии все еще находились работающие компьютеры, то Роланд хотел узнать, почему они там, и какую информацию они содержат — и почему кто-то был уверен, что они будут продолжать функционировать даже после всеобщей ядерной катастрофы.
— Гора, где живет Бог, — повторил незнакомец. — Ладно. Я сам хотел бы посмотреть на эту гору. — Он моргнул, и его правый глаз стал зеленым.
Никто не шевельнулся, даже охранники с винтовками.
— Посмотрите на эту кукурузу, — настоятельно посоветовал незнакомец. — Понюхайте ее. Она свежая, сорвана только пару дней назад. Я знаю, где находится целое поле растущей кукурузы, а еще там растут яблони. Сотни. Сколько времени прошло с тех пор, как вы пробовали яблоко? Или кукурузный хлеб? Или ароматную кукурузу, жареную на сковородке? — Он обвел всех пристальным взглядом. — Клянусь, что это было слишком давно.
— Где? — Рот Маклина наполнился слюной. — Где это поле?
— О…
Примерно в ста двадцати милях к югу отсюда. Городишко под названием Мериз Рест. У них там есть также и источник. Можете наполнить свои бутылки и фляги водой, у которой вкус солнечного света.
Его разноцветные глаза блестели, он подошел к краю стола Маклина. — В этом городе живет девчонка, — сказал он, положив ладони на стол, и наклонился. — Ее зовут Свон. Я бы хотел, чтобы вы с ней встретились. Потому что она заставляет расти кукурузу в мертвой земле, и она сажает яблочные семена, которые тоже растут. — Он ухмыльнулся, но в нем чувствовался гнев, его темный пигментированный нос выделялся как родимое пятно. — Она может заставить вырасти урожаи. Я видел, что она может делать. И если бы она была у вас — тогда вы бы могли прокормить свою армию, пока все голодают. Понимаете, что я имею в виду?..
Маклин дрожал от холода, который исходил от тела незнакомца, но не мог отвести взгляда от этих блестящих глаз. — Почему…
Вы все это мне говорите? Зачем это вам?
— О-о…
Давайте просто скажем, что я хочу быть на стороне побеждающей команды. — Темная пигментация исчезла.
— Мы идем к горе Ворвик, — сказал Роланд. — Мы не можем отклониться со своего маршрута на сто двадцать миль в сторону.
— Гора подождет, — тихо сказал незнакомец, все еще пристально глядя на Маклина. — Сначала я вас отведу, чтобы вы забрали девчонку. Потом вы можете идти искать Бога или Самсона, или Даниила, если хотите. Но сначала девчонка — и еда.
Молодой человек улыбнулся, и его глаза медленно стали одинакового голубого оттенка. Он теперь чувствовал себя гораздо лучше, гораздо сильнее. У меня хорошее самочувствие и настроение, подумал он. Может, именно будучи здесь, среди людей, думал он, у меня появятся хорошие идеи. Да, война хорошая вещь! Она прореживает население, при этом выживают только сильные, так что следующее поколение будет лучше. Он всегда был защитником человеческой природы войны. А может он чувствовал себя сильнее, потому что находился вдали от этой девчонки. Эта проклятая ведьмочка изводила души этих бедняков из Мериз Рест, заставляя их верить, что их жизнь снова чего-то стоит. А такого рода обман не терпим.
Он взял левой рукой карту Миссури и подержал ее перед собой, просунув правую руку под нее. Роланд увидел, как поднимается клочок голубого дыма и почувствовал запах горящей свечи. А потом на карте появился выжженный круг, примерно в ста двадцати милях к югу от их нынешней позиции. Когда круг уже окончательно проявился, незнакомец опустил карту обратно на стол перед Маклином; его правая рука была сжата в кулак, и вокруг нее вился дымок.
— Вот куда мы идем, — сказал он.
Альвин Мангрим светился, как счастливое дитя. — Правильно, братишка!
Впервые в жизни Маклин почувствовал, что теряет сознание. Что-то раскрутилось и вышло из-под управления; шестеренки великой военной машины, которой была Армия Совершенных Воинов, начали крутиться по своему собственному разумению. В этот момент он осознал, что на самом деле ему нет особого дела до метки Каина, ни до очищения человеческой расы, ни до объединения для борьбы с русскими. Все это было только то, что он говорил другим, чтобы заставить их поверить, что у Армии Совершенных Воинов высокие мотивы. И себя тоже заставить этому поверить.
Теперь он понял, что всегда хотел одного, только чтобы его снова боялись и уважали, как это было тогда, когда он был молод и сражался в других странах, до того, как его реакция стала не такой быстрой. Он хотелось, чтобы люди называли его «сэр», и чтобы они не ухмылялись, когда это делают. Он хотелось снова быть чем-то значительным, а не трутнем, засунутым в обвисший мешок с костями и грезящим о прошлом.
Он осознал, что перешел через черту, из-за которой нет возврата, и перешел куда-то по течению времени, которое вынесло его и Роланда Кронингера из Земляного Дома. Теперь возврата не могло быть — никогда.
Но какая-то часть его, глубоко внутри, вдруг вскрикнула и скрылась в темной дыре, ожидая, что придет нечто грозное, поднимет решетку и кинет еду.
— Кто вы? — прошептал он.
Незнакомец наклонился вперед, пока его лицо не оказалось в нескольких дюймах от лица Маклина. Глубоко в его глазах, подумал Маклин, он заметил алые черточки.
Незнакомец сказал: — Вы можете называть меня… Просто Друг.
ГЛАВА 79
РЕШЕНИЕ СВОН
— Они придут, — сказала Сестра. — Я знаю, что придут. Так вот мой вопрос: что мы собираемся делать, когда они будут здесь?
— Мы пробьем их проклятые головы! — сказал костлявый черный джентльмен, вставая с грубо вытесанной скамейки. — Да! У нас достаточно оружия, чтобы заставить их сделать ноги!
— Правильно! — согласился другой, на другой стороне церкви. — Мы не собираемся позволять этим сволочам приходить сюда и брать, что они захотят!
В знак согласия послышалось сердитое бормотание в толпе более чем из сотни человек, которые набились в полупостроенную церковь, но многие были не согласны. — Послушайте — сказала женщина, поднимаясь со своего места. — Если то, что она говорит, это правда, и сюда идут две тысячи солдат, то мы сошли с ума, если думаем, что можем противостоять им! Мы должны упаковать то, что сможем унести и…
— Нет! — прогремел седобородый мужчина со следующего ряда. Он встал, лицо его было прочерчено ожоговыми шрамами, и посинело от гнева. — Нет! Клянусь Богом! Мы останемся здесь, где наши дома! Мериз Рест раньше и плевка не стоил, а посмотрите на него сейчас! Черт побери, у нас здесь город! Мы снова строим! — Он оглянулся на толпу, глаза потемнели и были полны ярости. Примерно в восьми футах над его головой на голых стропилах висела масляная лампа и отбрасывала на собравшихся матовый золотой свет; дым от фонарей поднимался вверх, потому что крыши еще не было. — У меня есть дробовик, что свидетельствует о том, что я и моя жена собираемся остаться здесь, — продолжал он. — И мы собираемся умереть здесь, если придется. Мы больше ни от кого не побежим!
