— Ничто.
— Ты, — выпалила Софи, — самый бесчестный человек, которого я знаю.
— Не тебе упрекать меня в бесчестности, — парировал он.
— В самом деле? Смешно! Я не обманывала бабушку.
— Я обманывал твою бабушку, которая с упоением целуется с моим недавно овдовевшим отцом.
— Ты развлекался, играя нашими чувствами!
— А ты знала, что происходит между моим отцом и твоей бабушкой, но и словом не обмолвилась.
— К твоему сведению, — начала Софи, чеканя каждое слово, впервые в жизни не запинаясь, — твой отец — человек, каким тебе никогда не стать. Он не боится.
— А я, значит, испугался?
— Твой отец не боится любить.
— Ты хочешь сказать, что он любит твою бабушку?
— Спроси у него сам! — выкрикнула она. — И знаешь что? Забудь о вежливом расставании. Забудь об электронных письмах и каком-то там недопонимании. Забудь даже о том, что мы когда-то были вместе.
Софи было все равно, что она говорит очень громко и гости на лужайке уставились на нее.
— Забудь весь этот позорный обман. Брэнд Шеридан, мне не нужна твоя помощь, чтобы высоко держать голову!
Произнеся это, она зашагала прочь.
Естественно, тут же произошла неприятность. На неровной дороге высокий каблук подвернулся.
Брэнд был готов предложить ей большую, сильную руку — чтобы в последний раз спасти неуклюжего Душистого Горошка. Софи бросила на него испепеляющий взгляд, сняла туфли и в одних чулках направилась по дорожке туда, где шумела вечеринка, появиться на которой она нисколько не боялась.
Брэнд смотрел ей вслед. Она шла, держа в руках туфли, и даже не оглянулась.
Видимо, именно этого момента Брэнд и ждал. Он должен был увидеть, что Софи в нем больше не нуждается. Об этом говорила ярость, вспыхнувшая в ее глазах.
Софи Хольцхайм способна постоять за себя. Когда он приехал, она походила на маленькую птичку, выпавшую из гнезда. Брэнд поднял эту птичку, отряхнул ее перышки, и вот она уже готова улететь.
Увидев Софи сегодня вечером, Брэнд подумал, что никогда не видел более уверенной в себе женщины. Однако он не ожидал, что так расстроится, отпуская ее.
Брэнд подошел к краю лужайки. Похоже, он видит Софи в последний раз.
Там было полно людей, но он мгновенно нашел ее в толпе. Дело было не только в умопомрачительно сексуальном и красивом платье, которое выделяло ее из толпы. Главное заключалось в том, что Софи держалась как королева.
Она излучала уверенность и чувство собственного достоинства.
Брэнд наблюдал за ней до тех пор, пока она не вошла в бар. Непонятно, каким образом, но он расслышал сквозь шум и гам ее заказ:
— Виски. Двойная порция.
Всего десять минут назад Брэнд посоветовал бы Софи успокоиться. Теперь было ясно, что время его советов прошло.
Сегодня вечером Софи выглядела роскошной, цветущей, сводящей с ума. Встретив Софи у костра, он решил, что перед ним в самом деле богиня, не понимающая своей привлекательности. Вероятно, и сейчас она еще не поняла того, что было совершенно ясно Брэнду.
Еще мгновение Брэнд с благоговением глядел на Софи. Скоро все парни на вечеринке будут виться вокруг нее. Они станут предлагать ей напитки, приглашать танцевать. Позже они, возможно, осмелеют и попытаются утащить ее в тень, чтобы поцеловать.
И судя по выражению ее лица, она отлично справится с ними.
А если Софи справится, Брэнду больше нечего здесь делать. Она уже не маленькая девочка, а он не ее защитник.
Он больше не нужен Софи.
Брэнд ощутил в душе пустоту, которую ничем нельзя заполнить. Он еще немного постоял в стороне от толпы, а затем повернулся и пошел прочь.
Брэнд тихо вернулся в дом отца, вошел в свою комнату и проверил электронные письма.
Их было много. Ему следовало появиться в подразделении по возвращении в Калифорнию; ему будет предоставлено временное жилье; его очередное задание — обучать новых рекрутов ГНР самым современным методам спасательных работ.
Такова его жизнь. И не важно, что он на какое-то время забыл об этом, находясь в родном городке. И не важно, что он влюбился.
Следует собрать вещи, привести себя в порядок и быть готовым к бою. Пора забыть о прошлом.
Брэнд уложил вещи, надеясь выскользнуть из дома незамеченным. Он не был готов выяснять отношения с отцом, однако именно в эту ночь доктор Шеридан оказался дома.
— Ты же уехал с Софи на вечеринку, — заметил он.
— Я отвез ее и больше ей не нужен. Пап, я должен возвращаться на службу.
— Сегодня ночью?
— Да, это немного неожиданно.
— Ты поссорился с Софи, — констатировал отец, наблюдая за Брэндом.
— Мы не ссорились.
— Ты обещал, что поможешь ей высоко держать голову.
— В конце концов она поняла, что в этом ей никто не поможет.
— Ты не обидел ее?
— Лучше чуть-чуть обидеть сейчас. Позже я обидел бы ее сильнее.
— Ах, — вздохнул отец, наблюдая за ним, — ты узнал. Обо мне и Хильде.
— Вас выдала вытоптанная тропинка между домами.
— Ни к чему нам прятаться. Я не стыжусь.
— В самом деле? Так почему же ты сразу не рассказал мне об этом?
— Я не верил, что ты поймешь меня. Мне казалось, ты рассердишься. Так и получилось.
Брэнд впервые выругался при отце, и тот вздрогнул.
— Не нужно злиться, — сказал отец Брэнда.
— Я грубый человек, у меня грубая профессия, — бросил Брэнд. — Ты никогда не позволял мне забыть об этом. Я всегда тебя разочаровывал. Похороны мамы лишь укрепили твое отношение ко мне.
Шеридан-старший выглядел ошеломленным.
— Брэнд, дело не в том…
Брэнд поднял руку:
— Ты до сих пор не простил меня за то, что я не приехал на ее похороны. Причем, осуждая меня, ты нашел замену моей матери, даже не выждав приличествующего срока. Да, думаю, ты можешь считать, что я зол.
— Софи рассказывала мне, что другие люди могли пострадать или погибнуть, если ты приедешь сюда.
— Софи не было нужды рассказывать тебе об этом, — натянуто заметил Брэнд. — Достаточно было бы, если бы ты просто хорошо думал о сыне.
— Прости.
Брэнд никогда не слышал, чтобы его отец просил прощение. Во всяком случае, у него — ни разу.
— Пап, сколько прошло времени после смерти мамы, когда это началось?
— Перестань. Не превращай наши с Хильдой отношения в дешевый и безвкусный фарс. И более того, не проявляй непочтение к своей матери… Ты не понимаешь, — хрипло продолжал доктор Шеридан. — Жизнь коротка, Брэнд. Когда судьба предлагает тебе шанс, нет гарантии, что она сделает это дважды. Я любил твою мать. Возможно, ты способен прожить без любви. Ты все еще находишься в том возрасте, когда кажется, что времени нет конца. Если что-то пропустил, ерунда, наверстаешь позже. Но, похоронив твою мать, я понял, как скоротечно время, как оно уходит без предупреждения.
