— Не судьи… Какой-то Герасим Смешной кот.
— Смешной кот? Может — Кривой рот?
— Во-во! Так они и сказали.
К сожалению, Зевка не знал в точности, кто именно осуществлял прикрытие банды, как, скорее всего, не знали его и все рядовые члены банды. — только главарь. Однако же, кудрявый воришка оказался осведомлен, каким именно образом происходили встречи главаря с, так сказать, куратором шайки. И что знал — тут же выложил, вовсе не собираясь подставлять свою шкуру под ножи скорого на расправу Герасима.
— Есть одна таверна на улице Пиги, недалеко от Силиврийских ворот. Хозяин — крещеный еврей, зовут Моган Даш, Я как-то, совершенно случайно, увидал там Герасима… И вот словно что-то меня удержало — не зашел следом, выждал, наверное, потому до сих пор и жив, не попался тогда на глаза, — Зевка истово перекрестился на висевшую в красном углу икону Николая Угодника — небесного покровителя ведомства. — Герасим в таверне явно кого-то ждал, встречался — и ждал человек не бедного, одет был, как вельможа.
— Так с кем он встречался? Ты видел?
— Нет, я же говорю, что не заходил внутрь… Но видел, как к таверне подъехал возок… знаете, обычный наемный возок, и из него украдкой выскочил — именно выскочил — хорошо одетый человек… Возчик мне потом похвастался, как здорово ему заплатили!
Выслушав парня, Алексей разочарованно покачал головой:
— Что-то не вижу я здесь никакого совпадения. Ну, зашел Герасим в таверну, ну, приоделся — может, он там с женщиной встречался? А тот, в возке — сам по себе.
— Э, господин старший тавуллярий, — усмехнулся Зевка. — Уж, за дурака-то меня не держите! Немножко выждав, я все же тогда заглянул в таверну, натянул шляпу на глаза да забился в угол, где толпа. А уже, между прочим, стемнело, а светильники в той таверне тусклые.
— Ну-ну? — нетерпеливо подогнал Алексей. — Так кого же ты видел-то?
— Никого! — сделав страшны глаза, прошептал парень. — Ни Герасима, ни того мелькнувшего господина за столами не было! А это значит, что хозяин таверны предоставил им отдельную комнату.
Лешка лишь плечами пожал, да хмыкнул. Дурацкая какая-то история. Вообще-то, конечно, можно поработать с хозяином таверны, как его…
— Моган Даш, — напомнил Зевка. — Высокий такой старик, седой, патлатый. Нос — огурцом. Уж он-то, наверняка, что-то должен знать. А я-то больше, увы, ничего сказать не могу.
— Мало, Зевушка, мало!
— Уж сколько есть. Да, он, ну, тот человек, был в богатой накидке с поднятым капюшоном. Но я заметил черную бороду… Хотя, мало ли в столице чернобородых? Холеная такая борода, тщательно подстриженная, клином.
Взгляд парня стал умоляющим. Да, необходимо было подумать о его безопасности, настоятельно так подумать, Лешка не любил никого подставлять.
Наметив назавтра проработать хозяина таверны на улице Пиги, Лешка поручил напарнику тщательно записать все показания Зевки, а сам отправился с докладом к начальнику.
Филимон Гротас встретил его вопросительным взглядом, на что Алексей лишь развел руками.
— Плохо, — покачал головой начальник. — Плохо работаете, господин старший тавуллярий. Что, совсем ничего нет?
— Так… Одни наметки. Думаю завтра сходить кой-куда.
Лешка кратко изложил свои планы.
— Таверна на улице Пиги? Да, есть там такая — кстати, рядом с тюрьмою. И хозяин там Моган Даш… Давний осведомитель нашего старшего куратора Маврикия!
Лешка лишь глазами хлопал.
— Завтра вечером Маврикий будет здесь с небольшой проверкой, — ухмыльнулся начальник. — Вот и переговорю с ним насчет таверны. Если сам не сможешь прийти, подошли Аргипа… Пока же — свободен.
Лешка встал, повернулся…
— Да, — остановил его на пороге Филимон. — Тавуллярий Хрисанф Злотос похваляется, что разговорил-таки перекупщика. Завтра придет с докладом. Как раз — к Маврикию.
Медная луна тускло сверкала в черном вечернем небе, полном сверкающих звезд. В соответствии с указом базилевса закрывались питейные заведения, и их клиенты поспешно расходились по домам — вскоре начиналась ночная стража, и улицы вполне могли перегородить рогатками — а потом взять за проход приличную плату.
Прибавил шагу и Лешка — он почему-то ощущал сильную усталость в последнее время, приходя домой, просто падал на ложе — и тут же засыпал. Нет, хватит уже больше издеваться над Ксанфией, она ведь жаждет ласк, не только сексуальных, но и обычных теплых слов. Тем более — уже скоро свадьба. Месяц остался… Да, месяц. Кого бы пригласить посаженным отцом?
Уже подходя к ограде дома Лешка вдруг замер и обернулся — показалось, его кто-то окликнул по имени.
— Господин Алексей!
Нет, не показалось!
Невысокая фигурка в длинной узкой столе и накидке. Девушка!
— Вы меня звали, госпожа?
— Да, да… именно вас.
— Чем могу помочь? — старший тавуллярий галантно поклонился.
— Я — дочь Аргироса Спула, оптового торговца рыбой.
В этот вечер Алексей вернулся домой поздно. Войдя во двор, задумчиво прошелся по аллее сада — просто необходимо было сейчас пройтись, подумать. После только что состоявшегося разговора. Завтра выпадал трудный день… очень трудный, особенно — утро. Наверное, и не следует заходить в ведомство, можно там появиться лишь тогда, когда нужно — во второй половине дня, ближе к вечеру. А до того… До того нужно много чего успеть. Несчастная девушка, эта дочь перекупщика. Приятненькая — худенькая, с большими черными глазами. Как же ее зовут-то… Эх, запамятовал… О, нет, вспомнил — Марика.
Несильно хлопнула дверь. Лешка оглянулся, скрытый яблонями и кустами сирени… Спустившись по крыльцу, к воротам, весело насвистывая, шагал Аргип! Алексей не стал окликать, нет, даже, наоборот, постарался, чтоб напарник его не заметил. Какое-то нехорошее чувство вдруг охватило старшего тавуллярия, и на душе словно бы заскребли кошки.
Расстроенный, он медленно поднялся по лестнице к себе, на третий этаж. Интересно было — расскажет ли Ксанфия о вечернем госте? Если не расскажет… Если не расскажет… Лешка и сам не знал, что тогда будет делать, одно было ясно — доверие к будущей супруге пропадет надолго, быть может, и навсегда!
— О, наконец-то, явился! — Ксанфия с улыбкой выбежала навстречу. Бросилась на шею с поцелуем. — А я так соскучилась! Нет, честно. Какой-то ты усталый… И пахнет от тебя… — девушка принюхалась. — Женскими благовониями! Смотри у меня! Я, конечно, тебе доверяю, но…
Алексей не говорил ни слова. Молча сбросил на руки невесте плащ, молча прошел в трапезную, молча сел… Неярко горел светильник, и его желтое пламя отражалась в стоящих на столе трех высоких бокалах из тонкого синего стекла. Три бокала… Хорошо, что не два! Значит, что же, получается, они ждали его, Лешку?!
