Гош сольно «взял» пять вопросов, два – по афоризмам Ларошфуко, два из братьев Стругацких (тут он был эксперт) и еще один – про антиквара по имени Рассел Нэш, которого ФБР заподозрило, что он не тот, за кого себя выдает. На самом-то деле антиквара звали Коннор МакЛауд. Любимов «взял» семь вопросов, девчонки – по три, и еще пять верных ответов нашлось коллегиально. Остальное, что называется, «слили» – вопросы были на удивление легкие, но команда решительно не могла напрягаться. Лешечка и Рогалик, под конец игры мучительно переживавшие свою умственную дисфункцию, старались не мешать, но что-то уже пошло боком, и шестерка отчаянно зевала прямо за столом.
В итоге они зависли в районе с девятого по шестое место – результат неплохой, но отнюдь не блестящий. Вышли из Дворца, уселись на давешнюю трибуну, закурили и принялись решать, как жить дальше.
– Любимов, где ты купил эту отраву? – спросила Ирина, внимательно приглядываясь к Рогалику. Тот спал.
– В магазине. – Любимов посмотрел на Рогалика и зевнул. – Ну что, поехали ко мне?
– Я – нет, – сказала Зойка.
– Зоенька, ну что ты злишься? Плохо отыграли? Ничего, в следующий раз…
– Плохо отыграли, – кивнул Гош. – Я кольцо дома забыл. Снял, наверное, прежде чем бриться. А потом в спешке забыл. То-то чувствую – я будто голый. Идиот!
– Мы плохо отыграли, потому что ты забыл кольцо? – ехидно поинтересовался Любимов.
– Я плохо себя чувствовал, потому что забыл кольцо. – Гош двинул плечом, чтобы падающему на него Рогалику было удобнее спать.
– Гошка, ты видел когда-нибудь влюбленного пингвина? – спросил Любимов.
– К чему бы это вдруг?
– Тогда посмотри в зеркало.
– Тьфу! Почему именно пингвина?
– Выражение такое. Ладно, не сердись. Это нормально. Со всеми бывает. Со мной тоже было, первые года два.
– Дурак ты, Любимов, и ничего не понимаешь! – сообщила Ирина.
– Как скажете. Ребята, поехали, а? Пока и я не заснул.
– Точно в этой бутылке какая-то отрава была. Смотрите! Леха! Хватит спать! Очнись! Любимов, гад, угробил двух игроков!
– Иришка, я же не нарочно!
– А еще капитан!
– Да моя шестерка никогда трезвой не играла! Ты сама капитан, не знаешь, что ли? Кто играет трезвый?
– Дымов!
– Он с вечера пьет!
– Зойка!
– Я вообще не пью, – гордо сказала Зойка и прикрыла рот ладонью, зевая. – Сегодня точно.
– Поехали с нами, Зоечка, – попросил Гош. – С тобой хорошо. Уютно. Ты такая дружественная, теплая и приятная на ощупь…
Зойка фыркнула и зевнула снова.
– Хватит зевать! – рявкнул Любимов. – А то никуда уже не уедем. Эй, растолкайте Леху кто-нибудь!
– Леха, очнись!
Лешечка что-то пробормотал, сладко чмокнул, прилег на трибуну и свернулся калачиком. Рогалик уже лежал. Ирина принялась яростно тормошить обоих. Никакого эффекта.
– Поиграли… – заключил Гош. Его тоже вдруг разморило. Он чувствовал себя усталым и невыспавшимся. – Проклятое солнце… Андрюха, что делать?
Любимов не ответил. У него слипались глаза, и он яростно тер их ладонями.
– Так, – сказала Зойка. – Вы как хотите, а я пошла. До свидания.
– Да погоди ты! – крикнула Ирина, но Зойка уже шла, спотыкаясь, к Дворцу. Похоже, она тоже решила лечь, только в более комфортных условиях.
– Ребята, – сказал Любимов. – А ведь это все неспроста. Гош, ты же не пил с ними. Посмотри, как она идет. Э! Оглянись-ка. По-моему, не мы одни падаем.
– Не спать! – рявкнул Гош командным голосом, и ему сразу полегчало. – Тьфу, что за наваждение! А ну, подъем!
– Еще минуточку… – сонным голосом попросил Рогалик.
– Ага! – торжествующе крикнула Ирина. – Давай вставай!
Лешечка уже сидел.
– Черт возьми! – сказал он. – Нужно выпить. Немедленно. Чего-нибудь со льдом. А где Зоя?
– Ушла во Дворец. Наверное, искать сказочного принца. Кто еще живет во дворцах? Андрюха, что ты имел в виду? Кого еще зацепило?
– Да нет, показалось, наверное. Это меня шатнуло вдруг, я и подумал – а что это все качаются? Очень странная история, тебе не кажется?
– Какой-нибудь информационный фантом мимо пролетал. Сонный. Наверное, в соседнем доме экстрасенс зевнул.
– Н-да. Хочется надеяться.
– Предлагаю другую версию. Из секретной лаборатории утекло секретное отравляющее вещество. А лаборатория здесь, под землей.
– Интересно, чем эта отрава выводится из организма. Как стронций? Рогалик! Доброе утро, радость моя!
– Виноват, – мотнул головой Рогалик. – Исправлюсь. Что это было?
– Это даун, сэр! Мы к Любимову едем?
– Безусловно.
Из Дворца вышла Зоя. Уже не шатаясь.
– Ну, что? – спросила она, подходя к трибуне. – Едем?
– Ура!!! – хором заорали мужчины.
У Любимова на квартире, под звон посуды и шипение чайника на кухне, Гош снял трубку и набрал свой номер.
– Здравствуй, родная! – сказал он. – Как ты?.. Да ничего. Средне. Да, у Андрея. Ну, ты же знаешь. Нет, я думаю, сегодня не очень долго. Хорошо, ты отдыхай. А я приду и буду тебя очень-очень любить. Угу. Представляешь, а я кольцо забыл! Чувствую себя отвратительно. Будто голову снял. Вроде бы разумная идея – надоело из-под него мыло выковыривать, – а как ошибся на самом деле! Знаешь… – он машинально понизил голос до шепота, – вот в такие моменты я еще острее, чем обычно, понимаю, насколько же тебя люблю.
– Гош! – крикнул ему из комнаты Лешечка. – Оленьке привет!
– И от меня! – поддержал Любимов.
– От всех! – резюмировала Ирина.
– Тебе здесь все кланяются. Что там наше животное, как оно себя чувствует? Под столом? Н-да. Слушай, Оль, вы без меня гулять не ходите, я вернусь, пойдем вместе. Ну ладно, милая, я поскакал. А то все греется. Ужасно жаркий день. Целую. До вечера. Пока.
– Внимание! – скомандовал Любимов. – Явление народу влюбленного пингвина! Ур-р-ра-а-а! Разве не похож?
– Ты дурак и ничего не понимаешь! – в который раз сказала Ирина.
– Это я от зависти, – честно признался Любимов. – За что пьем, Знатоки? Гошка, бери посуду.
– Как обычно, – улыбнулась Ирина. – Да, Гош?
Гош поднял стакан.
– Разумеется, – сказал он серьезно. – Ну, за любовь!
– За любовь! – дружно подхватила команда.
Некоторое время шестерка сосредоточенно закусывала.
– Мальчишки, но если вы будете так надираться в Питере…
