У подъезда Женю ожидали два белых «Гранд-Чероки». В первый уселись они с Олегом, во второй погрузился все тот же патруль. Вид бойцы имели воодушевленный – им явно сообщили, что придется сопровождать особо важную персону. То, что персоной оказалась тощая рыжая девчонка, которую они арестовали в обед, «тупых», похоже, не смущало.
– Куда едем? – спросил Олег.
– Километр от блокпоста. Там я сойду. И пускать за мной «хвост» не советую.
– Они не умеют. А я сам не пойду. Убьешь еще.
– Запросто.
– Верю. Ну, что расскажешь?
Машина тронулась. Женя оглянулась на громаду «Белого дома» и мысленно пожелала Главному поскорее отдать концы.
– Он аккумулирует в городе людские ресурсы, – сказала Женя.
– Это я и без тебя понял. Только вот зачем? На убой?
– К северу от города есть поле. Главный считает, что это хорошее место для посадки. Он даже предлагал в ночное время обозначить его кострами.
– Место посадки… кого?! – судя по тону, Олег даже испугался.
– А вот это ты гадай, – мстительно усмехнулась Женя.
За окном проплывал мертвый пустой город. Жене очень хотелось попросить Олега, чтобы ехал быстрее, но она не решалась. Момент встречи с Дымовым ее пугал. Во-первых, того могло просто не оказаться на месте. Во-вторых, он мог там лежать мертвый.
– Место посадки инопланетян… – пробормотал Олег упавшим голосом. – Чует мое сердце…
– Или американского десанта, – подсказала Женя.
– Да что ты! – махнул на нее рукой Олег. – Какие там американцы! Не тот масштаб. Ты учти, у нашего Главного два высших образования. Он был главным инженером на каком-то оборонном заводе. И между делом изобрел гениальный способ получения натурального молока из молока сухого. Улавливаешь?
– Нет, – честно призналась Женя.
– Повторяю. Следи за мыслью. Он изобрел, как из сухого молока получать мокрое.
– А-а…
– Долго носился с этой идеей, но проклятые бюрократы не хотели принимать заявку. Тогда он изобрел еще более гениальную вещь – как пополнить бюджет страны, одновременно резко повысить нравственность и спасти от вымирания малые народы Севера. Понимаешь, у чукчей завалялось по карманам золотишко. Я уж не говорю о пушнине. Куда девать это богатство, они не представляют. А вот с женщинами у чукчей проблемы. Так вот, по Главному, надо было отловить в Москве всех проституток, которых там видимо-невидимо, и принудительно раздать их чукчам. И все довольны, понимаешь? Шлюхи получат свои деньги, чукчи получат своих женщин. А уж женщины-то мигом потратят деньги, которые, разумеется, поступят в казну.
Женя постаралась осмыслить гениальный план. Ее разобрал давно сдерживаемый хохот.
Олег не смеялся. Лицо его выражало крайнюю степень озабоченности.
– Ты откуда это все знаешь? – спросила Женя, немного успокоившись.
– Да был однажды разговор… В женском общежитии. Расслабился старик, выпил лишнего и начал мне историю своей жизни рассказывать, благо я вроде бы ничего не понимаю. Он много еще чего напридумывал. Так что я себе более или менее представляю, как у него голова работает.
– Ох, сомневаюсь я, что ты знаешь, о чем думает Главный, – сказала Женя.
– Ну, хотя бы в общих чертах. И поверь мне, подруга, встречать хлебом-солью американцев – это не для нас. Мы с Америкой, считай, в состоянии войны. С Америкой, с евреями и еще, по-моему, с японцами. Если бы старик заподозрил, что ты из японской разведки, – мы бы сейчас тебя на расстрел везли.
– Так и расстреляли бы?
– Не надейся. Помнишь урода пьяного на черном «Мерседесе»? Я бы тебя ему за ящик водки продал. А он тебя куда-нибудь в деревню толкнул бы. В обмен на поставки свежего мяса. В городе, знаешь ли, очень модны шашлыки. Совсем недавно ребята научились.
– Верю, – кивнула Женя. – Вполне на тебя похоже – торговать людьми.
– Да что ты обо мне знаешь! – воскликнул Олег. – Побыла бы в моей шкуре!
– Что-то не хочется.
– Вот именно. Особенно теперь. Проклятье! Да, если мы готовы обозначить место посадки кострами – все, конец. Значит, ждем инопланетян. Елки-палки! Что же мне теперь делать, а?
– А ты убей его, – лениво посоветовала Женя. – Отрави.
– Думаешь? – спросил Олег с надеждой. – А как?
– Сам догадаешься. Учи еще тебя.
Олег раздраженно засопел.
– Я тебе не нравлюсь, – сказал он. – А жаль. Мы бы с тобой могли отлично сыграть в паре. Ты подумай.
– Кем ты был в прошлой жизни, игрок? Карточным шулером?
– Поступал в военное училище. Даже не помню в какое. Ни города своего не помню, ни родителей. Ни-че-го. Ты маму помнишь?
– Допустим.
– А я нет. А дом ты свой помнишь?
– Не твое дело.
– А я не помню! – в полный голос крикнул Олег. – Можешь ты это понять, ты, чистюля?! Не помню! Ничего!
– Успокойся, – попросила Женя.
– Да я спокоен! Я только здесь и успокоился! Меня знаешь сколько били? Знаешь, через какие дела я прошел?! Хочешь, шрамы покажу?! – Олег бросил управление и рванул на груди куртку.
– Тихо! – рявкнула Женя, упирая Олегу в бок ствол пистолета. – Машину веди.
– Извини, – Олег мгновенно сбавил тон и послушно взялся за руль.
Контроль над собой у него был потрясающий. Среди «проснувшихся» Женя такого еще не видела.
– Это все нервы… Устал я, – тоскливо протянул Олег. – Все, можешь убрать пушку. Я уже в порядке. Я не опасен. Ты мне нужна, понимаешь? Я тебе не причиню вреда.
Машина выехала на перекресток. Внезапно слева мелькнула тень, и «Чероки» подрезал угловатый черный джип.
– Ну вот, легок на помине! – воскликнул Олег. – Теперь начнется… А ну, давай на заднее сиденье и лежать! Двери заблокируй.
– Что будет? – спросила Женя, ныряя между сиденьями назад.
– Тупая болтовня, – Олег аккуратно запарковал машину у тротуара. – Не паникуй, справимся. Но это может быть надолго. Лежи тихо, хорошо? И ни в коем случае не стреляй. Я все устрою. Со мной этот кретин считается.
– А с Главным? – поинтересовалась Женя, утрамбовываясь под дверь.
– Хватит язвить, – посоветовал Олег и вышел наружу.
Вдоль обоих бортов «Чероки» протопали тяжелые башмаки и остановились. Патруль занял оборону.
* * *
Гош остановил тягач посреди двора, заглушил двигатель и с трудом выбрался наружу. От рычагов очень устали руки, и снять шлемофон оказалось неожиданно сложным делом, а закурить – и подавно.
Большой сидел на подножке «Лендровера» и громко всхлипывал. Цыган с потерянным видом бродил среди развалин коровника. Внутри сгоревшего дома что-то с грохотом упало и чертыхнулся Костя.
