У Александра в руках были какие-то бумаги, и он положил их на стол сэра Валентино.
– Здесь отчет о моих делах, – сказал Александр, – подробная информация в вашем компьютере. – Александр немного помолчал, а потом добавил: – Я закончил ваши дела в Европе, и теперь вы – один из самых богатых людей в мире.
Сэр Валентино вытащил из кармана брюк носовой платок и вытер лоб.
– Зачем ты так, Александр? – сказал сэр Валентино.
Александр стоял перед сэром Валентино и грустно смотрел на него.
– Будете утверждать, что вам это безразлично? – сказал Александр.
Сэр Валентино неторопливо убрал свой платок обратно в карман.
– Теперь – да, – сказал сэр Валентино.
Александр помолчал.
– А три года назад? – спросил Александр.
Но сэр Валентино был готов и к этому, и ко многим другим вопросам.
– Три года назад я думал, что буду жить вечно, – сказал сэр Валентино.
– Что же так изменило ваши планы? – спросил Александр.
– Осознание того, что я сделал с самым дорогим мне человеком на земле, – сказал сэр Валентино.
Александр покачал головой: сэр Валентино ничуть не изменился.
– Вы эти сказки о том, что вы все осознали, будете кому-нибудь другому рассказывать, ладно? – сказал Александр.
Александр подошел к бару и налил себе виски.
– А мне больше и некому их рассказывать, – печальным голосом поделился сэр Валентино, – у меня только два самых дорогих человека и есть-то. Это ты на этом свете, да прекрасная Розмарин – на том.
На что Александр чуть не подавился своим виски.
– Зря ты мне не веришь, Александр, – продолжал трагедию сэр Валентино, – я действительно глубоко раскаиваюсь в том, что совершил. Я поломал твою жизнь, но, видит бог, я вовсе не помышлял этого делать.
Александр опять повернулся к нему.
– А о чем же вы тогда помышляли? – спросил Александр.
Сэр Валентино развел руки, пытаясь объять необъятное.
– Ты говоришь: власть, деньги, богатства, – сказал сэр Валентино, – так вот, все те люди, которые к старости накопили и имеют в избытке все эти атрибуты мирского благополучия, все они, как один, с готовностью подтвердят мои слова о том, что вовсе не это в жизни главное. Да-да, совсем не это.
– Да что вы говорите? – сказал Александр, – и что же, как вы поняли, в этой жизни главное?
Сэр Валентино был настроен на долгий и откровенный разговор.
– Налей мне для начала тоже виски, – сказал сэр Валентино.
Александр подошел к бару и налил еще виски себе и сэру Валентино.
Он подошел к сэру Валентино и протянул ему его фужер.
– Садись, Александр, – показал сэр Валентино Александру на ближайшее кресло.
Александр помедлил.
– Садись, – сказал сэр Валентино, – я знаю, что ты не рассиживаться сюда пришел, а навсегда распрощаться. Но я не займу у тебя много времени.
Александр сел в кресло.
– Очень большую часть моей жизни, – начал исповедоваться сэр Валентино, – и очень важную ее часть, – уточнил он, – со мной всегда был ты. Я прекрасно помню тот день, когда я впервые увидел тебя на нашем пирсе. Мы так и не узнали, ни откуда ты родом, ни из какой страны, ни кто были твои родители. И мы уже не узнаем это никогда. Но тот день, когда ты сидел на нашем пирсе и задумчиво смотрел вдаль, а ветер играл твоими белокурыми волосами, и мне вдруг показалось, что я впервые в жизни наконец-то увидел ангела, тот день был одним из самых счастливых дней моей жизни. Я уверяю тебя, что это так, поверь мне.
Александр убрал со лба свои белокурые волосы.
– Я верю вам, сэр, не беспокойтесь так об этом, – сказал Александр, – и мне как раз совершенно нетрудно поверить в то, что вы испытали чувство огромной радости, увидев там, на пирсе, чудесную бессловесную игрушку. Еще одно орудие в ваших руках для борьбы с действительностью, каким и являлось всегда для вас ваше нелегкое существование на этой расчудесной земле.
– Я любил тебя! – вскричал сэр Валентино. – Я всегда тебя любил, и ты вряд ли поймешь это мое стариковское чувство, этот страх вечного одиночества, страх, что ты уйдешь, что ты покинешь меня в один прекрасный и счастливый день. Уйдешь в тот мир, где живет молодость, счастье и любовь. Уйдешь в ту страну, где совершенно необязательно знать, ни кто твои родители, ни твой родной язык, потому что там это будет уже совершенно неважно, потому что там тебя примут и так. Там тебя просто почувствуют и примут без слов, но там никогда, слышишь, никогда не найдется место для старика, одного одинокого, дряхлого и ничтожного старика, чьим смыслом жизни ты всегда являлся.
Александр молча смотрел на сэра Валентино и пока ничего не был готов тому сказать. Ему нужно было время для того, чтобы оценить всю трагичность вышеизложенного монолога.
Сэр Валентино тоже решил немного передохнуть, а заодно затянуться любимой сигарой.
– Я, – сказал сэр Валентино чуть позже, – и только я всегда был для тебя этим миром, твоим миром, который понимал твой язык и любил тебя таким, какой ты есть, и за то, что ты есть. Земля ушла у меня из-под ног в один прекрасный день, когда я понял, что тебя вдруг смогут у меня украсть, увести, отобрать, и я испугался. Пойми меня, Александр, я очень испугался. Ведь главное для нас в этой жизни – не несусветные богатства, а тот мир, та маленькая вселенная, которую мы создали сами для себя и которую Бог помог нам создать, и этой моей вселенной всегда был ты и только ты.
Александр выпил свое виски.
– Слишком много больших и красивых слов, – сказал он сэру Валентино, – их слишком много, но они вряд ли смогут замаскировать все ваши дела и поступки, которые очень расходятся со всеми этими неожиданно красивыми словами. Уж мы-то с вами прекрасно знаем, что именно в последние три года, когда, как выяснилось, я был вам так необходим, я занимался для вас выколачиванием денег из Европы, и денег немалых. И нужен я вам был только для этого, и именно благодаря этой моей работе вы теперь входите в неофициальную десятку самых богатых людей мира. И только теперь, когда все пределы мирового совершенства для вас уже достигнуты и желать вам практически больше уже нечего, вы вдруг позволили себе вспомнить о том человеке, который большую и, как вы выразились, наиболее важную для вас часть вашей жизни был вам предан как никто другой.
– Ты не прав, Александр, – сказал сэр Валентино, – но то, как сильно ты не прав, ты поймешь, лишь оказавшись в моем положении.
– А я уже в вашем положении, – сказал Александр, – весь мой мир разрушен, моя вселенная уничтожена.
– У тебя все еще впереди, – сказал сэр Валентино.
– Ничего у меня нет впереди, – сказал Александр.
– Не говори так, Александр, – сказал сэр Валентино, он аккуратно сбил пепел с сигары в пепельницу на столе, – ведь именно тогда, когда мне было столько же лет, сколько тебе сейчас, я нашел тебя на берегу океана. И мир, который, казалось, уже потерял для меня весь смысл, вдруг обрел новое значение.
