Оператор брал Аманду Стайгер крупным планом. Потом снимали нарезанные фрукты, потом — как она их только начинает нарезать, потом — готовые мясные биточки, потом — как она их только собирается готовить. Часть еды была бутафорской, но какая-то часть должна была натурально дымиться и готовиться в кадре.
Солнце палило нещадно, прочные навесы плохо спасали от удушающей жары, а включать вентиляторы было нельзя, так как по сценарию в этой сцене ветра не было. Да и вообще, действие происходило внутри трейлера.
Между дублями гримеры в скором темпе поправляли Аманде грим, и она опять мечтательно улыбалась в кадр. Монтгомери Холден подбадривал Аманду, сидеть в шезлонге ему было некогда, потому что нужно было снимать с разных ракурсов. Словом, к концу дня умотались все.
У Роберта Фонтейна в этот день был выходной, и поэтому он решил прогуляться по городу. Местные жители его не узнавали и в очередь за автографом не выстраивались, так как Роберт Фонтейн был в темных очках.
Он походил по центру, посетил местную церквушку, два магазина и рынок. Купил пару сувениров на память об этом городе — себе и Аманде.
Потом перекусил в какой-то местной закусочной, потом перекусил в другой местной закусочной. А то его, видишь ли, кормить сегодня совсем не собирались.
Потом походил по берегу, сделал пару заплывов в океан, высох уже через несколько минут, едва вышел обратно на берег. Еще бы, под таким солнцем кто угодно за считанные секунды высохнет.
Потом от нечего делать стал внимательно разглядывать аккуратные домики местных жителей, расположенные недалеко от берега.
Прошел мимо газетного киоска, детской площадки, решил зайти в небольшую парикмахерскую, чтобы хоть на пару секунд укрыться от солнца.
Что он там забыл и собирается делать, он еще не решил. Но парикмахерские вроде на то и парикмахерские, что туда волен заходить кто угодно.
В парикмахерской было прохладно, несмотря на открытые двери на улицу. Почему-то сумасшедшая жара сюда не проникала. Всего два рабочих места и две парикмахерши, которые тут же обомлели, признав в нем известного актера, зря он снял темные очки.
— Здравствуйте, — вежливо сказал всем галантный Роберт Фонтейн.
— Здравствуйте, — вежливо ответила ему ошарашенная Линда.
Вот говорила же давно миссис Корнуэл, что нужно сходить на другой конец бухты, давно бы уже самого Роберта Фонтейна живьем увидела, подумала Линда, а то сидим тут будто привязанные.
Вторую девушку и вовсе в кресле парализовало. Кого же она ему напоминает? Роберт Фонтейн бросил вежливо улыбаться Линде и стал вглядываться в Ребекку.
Ребекка хотела было как-нибудь неприглядно сощурить глаза, типа она вот такая, но было уже поздно. Оставалось надеяться на патологическую невнимательность мужчин.
— Здравствуйте, — сказала ему Ребекка.
Могла бы хоть голос поменять. Но это несколько удивило бы Линду. Роберт Фонтейн заинтересованно смотрел на Ребекку.
Ребекка смотрела на него снизу вверх своими голубыми широко распахнутыми глазами. Где и когда он уже видел эти глаза?
— Вы хотите подстричься? — спросила Линда.
Роберт Фонтейн наконец-то отвлекся от Ребекки.
— Если честно, я зашел на пару минут от солнца спрятаться, — признался он. — Можно?
— Конечно, можно, — улыбнулась Линда, — даже на восемь минут можно.
— Почему на восемь? — улыбнулся Роберт.
— Первое, что на ум пришло, — улыбнулась Линда.
— Ах, вот оно что! — улыбнулся Роберт Фонтейн.
Словом, они мило улыбались и беседовали, а Ребекку на некоторое время оставили в покое.
— Как вы здесь живете в такой жаре? — спросил Роберт Фонтейн.
— А у нас иммунитет, — сказала Линда, — и потом мы летом после обеда на улицу не выходим.
— Да что вы говорите? — сказал Роберт Фонтейн. — Какое верное решение!
— Ага, — сказала Линда, — передается из поколения в поколение.
— А что, — сказал Роберт Фонтейн, — разве уже — после обеда?
— Уже давно после обеда, — улыбалась Линда, — мы это по солнцу и определяем.
— О, ну тогда мне пора, меня уже ждут, — сказал Роберт Фонтейн, — спасибо за теплый прием. Всего хорошего, до свидания.
Бросил последний взгляд на Ребекку. Решил подумать о ней немного позже. Если не забудет. И вышел из парикмахерской.
— До свидания, — ответила Линда спине Роберта Фонтейна, медленно оседая в свое кресло. Линда несколько секунд восхищенно помолчала. — Ты это видела? — в восторге повернулась она в сторону Ребекки.
Ребекка кивнула.
— Видела, видела, — вздохнула она.
Интересно, интересно, что будет дальше? Узнал ли ее Роберт Фонтейн? Оставалось надеяться на патологическую мужскую забывчивость.
— Ой, — подскочила Линда, — я же автограф забыла попросить! — Линда подбежала к двери и стала тревожно вглядываться в даль. — Ох, он уже совсем далеко ушел, — разочарованно сказала она.
— Да, — сказала Ребекка, — теперь как-то неудобно будет догонять его и просить автограф.
— Вот и я о том же говорю, — расстроенно сказала Линда. — Что же делать?
— В жизни бывает много ситуаций, в которых уже ничего не поделаешь, — улыбнулась Ребекка.
— Но Роберт Фонтейн на другом конце города все лето будет находиться! — восхищенно воскликнула Линда. — Может, сходим туда сами?
Ребекка пожала плечами.
— Ребекка, соглашайся, — сказала Линда, — и вообще интересно, его жена Аманда Стайгер тоже в этом фильме снимается?
— Не знаю, — сказала Ребекка.
— Интересно, а сколько они уже женаты? Такая прекрасная пара!
— Пятнадцать лет.
— Пятнадцать лет женаты? Так много! И это в мире кино? Прекрасная, прекрасная пара!
— Да, — в задумчивости сказала Ребекка, — они очень хорошие люди.
— Как же нам теперь автограф получить, — все никак не могла успокоиться Линда, — и так, чтоб не очень навязываться?
— Может, все-таки без автографа обойдемся? — сказала Ребекка.
— Как это мы без автографа обойдемся, — сказала Линда, — если Роберт Фонтейн вот тут, на другом конце города, только руку протяни?
Ребекка улыбнулась.
— Все и так у нас в голове.
— Что у нас в голове?
— Все, что с нами происходит, — сказала Ребекка, — все события. И то, что сюда заходил Роберт Фонтейн на пару минут укрыться от палящего солнца. И то, что в нашем городке в кои-то веки снимается кино.
— Ой! — опомнилась Линда, — у Монтгомери Холдена тоже надо автограф взять!
