— А ведь верно! — сказала Линда. Она налила себе еще вина. — Как все верно и просто! — вдохновенно продолжила Линда. — А мы тут что-то придумываем! Мечемся, переживаем, что у нас, например, сломалась стиральная машина и теперь нам нужно идти в прачечную в центр города! А все гораздо проще! Нужно просто вызвать мастера и починить эту машину, а не сидеть и страдать!
Миссис Корнуэл радостно улыбалась. Вот примерно об этом она и старалась сказать. Да-да! Не сидеть и страдать! И ведь как доходчиво постаралась объяснить! Даже Линда поняла! А Линда редко встает на ее сторону, такой уж у нее своенравный характер.
Но миссис Корнуэл Линду тоже любит. Не так, как Ребекку, но тоже очень любит. И Линда любит миссис Корнуэл, это тоже видно. Хотя она частенько пререкается с миссис Корнуэл.
Ребекка смотрела, как улыбались друг другу раскрасневшиеся от своих напитков Линда и миссис Корнуэл, и думала о том, как же все-таки все хорошо. И почему она вот уже несколько дней сама не своя?
Ведь жила же она все эти годы без него. Проживет и дальше.
11
Разошлись все уже далеко за полночь. Миссис Корнуэл предлагала Линде остаться ночевать у нее в одной из спальных комнат, но Линда все же отправилась к себе домой. Там тоже было кому за нее волноваться, она жила со своей старенькой мамой.
Ребекка помогла миссис Корнуэл убрать со стола, занести в дом шезлонги и добраться до кровати. Они тепло распрощались и пообещали друг другу встретиться завтра утром в парикмахерской.
Ребекка вернулась к себе, приняла душ, постелила постель и подошла к раскрытому окну. Открыла жалюзи и вдохнула свежий вечерний воздух как раз в тот самый момент, когда кто-то прямо перед ней перепрыгнул через забор и оказался во дворе.
Ребекка остановилась на полувдохе. Человек увидел ее в проеме окна и направился к ней. Сделал какую-то пару шагов и оказался прямо перед Ребеккой.
Сначала она почувствовала этот запах. Его одеколон. Нет. Сначала возникло это внутреннее чувство. Когда что-то замирает где-то в глубине тебя.
То ли в сердце, то ли в животе, то ли в центре солнечного сплетения, то ли где-то там, где у человека живет душа. А впрочем, как рассказывают очевидцы, где-то именно в этих самых местах душа обычно и живет. А впрочем, мы немного отвлеклись.
Прямо перед Ребеккой стоял Монтгомери Холден. Режиссер с мировым именем, который в данный момент своего пребывания на этой планете мало того что находился в неизвестном маленьком городе, да и еще запрыгнул через забор в какой-то частный двор.
— Ох, — сказала Ребекка.
— Ох, — практически одновременно с ней сказал Монтгомери Холден.
Ребекка больше не могла произнести ни звука. Стояла как истукан. Правда, не совсем как истукан, предательская дрожь стала распространяться по всему ее телу.
Надо было все-таки выпить чего-нибудь покрепче минеральной воды во время девичника, сейчас бы она легче переносила присутствие этого человека на расстоянии вытянутой руки.
— Я просто шел мимо, — стал рассказывать Монтгомери Холден.
— Шел мимо?! — возмутилась Ребекка. — Там же забор!
— Вот же я и говорю, — невозмутимо сказал Монтгомери, — иду мимо, а тут забор.
Ребекка рассмеялась про себя. Ей всегда нравился его юмор. Да и многое другое ей всегда в нем нравилось. Но сейчас речь не об этом. Для начала — что он здесь забыл?
Но Монтгомери Холден и сам стал об этом рассказывать.
— Я чертовски устал сегодня на работе. Решил прогуляться. Хотел совершить вечерний заплыв, да плавки в гостинице забыл. Тогда решил с горя напиться. Но в одиночку напиваются только совсем уж одинокие люди. И я решил, что так как наша планета густо заселена, то я непременно кого-нибудь встречу для компании. А тут вижу — у вас в окне свет мелькнул.
История была вполне правдоподобная.
— Вы плавки забыли, а бутылку не забыли? — спросила Ребекка.
— Какую бутылку? — сказал Монтгомери Холден.
— Ту самую, — сказала Ребекка, — из которой напиваться собрались.
— Ах, нет, это не бутылка, там все в коробке.
— Много бутылок?
— Нет.
— Много маленьких бутылок?
Но он уже положил перед ней коробку, которую держал за спиной.
— Что это? — сказала Ребекка.
Монтгомери Холден открыл коробку. Там были шоколадные конфеты.
— Это просто конфеты, — сказала Ребекка.
— Это не просто конфеты, — сказал Монтгомери, — у всех них разные начинки, можем попробовать. — И сам взял одну конфету и надкусил ее. — О, здесь мартини.
— Не может быть, — улыбнулась Ребекка.
Ей немного легче дышалось. Она понемногу привыкала к его присутствию совсем-совсем рядом. И это было не так уж и страшно. Дрожь в коленях немного утихала.
Монтгомери Холден протянул ей половину своей конфеты. И Ребекка, немного помедлив, слегка наклонилась и осторожно взяла ее губами.
Постаралась не упасть в обморок от того, что Монтгомери Холден так близко и она сейчас губами даже до его руки дотронулась. Постаралась сосредоточиться на том, что мартини с шоколадом, это было интересно.
— Теперь ваша очередь, — сказал Монтгомери, пододвигая коробку к Ребекке.
Она выбрала квадратную, в белой глазури. Осторожно откусила.
— Белое вино, — сказала она и, продолжая игру, протянула половину конфеты ему.
В комнате у Ребекки горело бра, и они прекрасно видели друг друга в этом неярком свете. Монтгомери Холден стоял на улице, прислонившись к подоконнику.
Он наклонился и тоже взял конфету губами, не сводя с Ребекки глаз. Ребекке показалось, что не только ее пальцы обожгло теплом его губ. Все ее тело стало гореть.
— Действительно, белое вино, — тем временем спокойно сказал Монтгомери Холден.
Я больше не могу, подумала Ребекка, у меня сейчас опять голова разболится, и я завтра опять буду плохо соображать.
Я должен ее успокоить, подумал Монтгомери Холден, теперь, когда я ее наконец-то нашел, ее больше никто не посмеет обидеть.
— Еще по одной конфете, и завязываем, — сказал он, — а то завтра опохмеляться придется.
— Я принесу минералку, — сказала Ребекка.
— Буду благодарен, а то я давно так много шоколада не ел.
Ребекка исчезла на несколько мгновений и вернулась к окну с бокалами и минеральной водой. Монтгомери Холден все так же стоял у окна и наблюдал за ней.
— Я могу дать вам шезлонг, — сказала Ребекка, — а то вы устали.
— Что вы, моя работа в том и заключается, что я весь день сижу в шезлонге и на всех ору, — улыбнулся Монтгомери Холден, — так что мне не помешает немного постоять.
