– Постараюсь. Жена-то не своя, а большого начальника. Ей просто так не скажешь – мол, извините, сударыня, меня другие сумасшедшие ждут…
Уехал. Я в мастерскую закатился, проверил скафандры, на струмент взглянул. Трудно что-то серьезное с этими железяками без помощи ребят делать, тяжелое все, но поверхностный-то осмотр я и в одиночку могу.
Вот непонятно, брать в шестой район «крота» или как. Не хотелось бы.
Наш «крот» – это не ваш «крот», тот, который наподобие ершика на длинном тросе с ручкой для вращения. Мы эти детские «кроты» именно ершиками и зовем, ими только унитазы да очки пробивать.
Наш-то «крот» – снаряд с переменной геометрией, такой комбайн самоходный для рыхления и подъема тяжелого слоя. Здоровый, сволочь, за машиной на прицепе таскаем. Всем хорош аппарат, да больно велик, даже в сложенном виде. Его можно только на стыке районов вниз загнать, где широкий спуск в коллектор. А поскольку в шестом сейчас тока нет, выходит, запитываться мы будем от седьмого – кабеля-то хватит?.. Ну его пока, «крота». Если увидим, что вручную не справляемся, техника-смотрителя попросим в ангар смотаться.
Эх, позарез мне нужен на подмогу толковый рукастый мужик. Да где его найдешь такого – чтобы у-о не боялся и на запахи не реагировал? «Комплексной бригаде пробойников требуется исполнительный менеджер – физически крепкий мужчина со слесарными навыками, страдающий хроническим насморком и способный нежно относиться ко взрослым детям».
На первый взгляд таких полно – я ведь искал, пытался. Но у всех соискателей была, как сказал психолог, явная нехватка асоциальных наклонностей. Только услышат, что «КБ Сикорского» дерьмо ворочает, – сразу до свидания, несмотря на громадный оклад.
Гадить-то в трубу все молодцы, а вот обеспечивать по ней движение… Если для этого нужны асоциальные наклонности, тогда я не понимаю, какие – социальные. Распустился народ. Три четверти мира газом обеспечивает, вот и распустился. Еще фыркает, что из России банановую республику сделали. Хороши русские бананы, ничего не скажешь, – сто лет назад полстраны на дырку ходило, и ничего, – а теперь каждому работнику подавай исправный унитаз, иначе не наймется. Желательно унитаз с интернетом. Или отдельно унитаз и интернет-II. Тьфу!..
Хотя, с другой стороны, жаловаться на всеобщую брезгливость мне грех – именно поэтому я и попал в десятку со своим «инжиниринговым проектом».
То есть в городскую канализацию попал.
Заехал в кабинет, с коляски на диванчик перевалился, задремал. От нервов, видимо. Неспокойно как-то, чую, боком выйдет «КБ Сикорского» инцидент с москвичом. Проснулся – вся душа в царапинах, так ее кошки поскребли. И главное, тишина. Ни звонка, ни стука в дверь. Как затишье перед бурей. Ребят поднял, сказал к выходу готовиться. Сижу, на аквариум гляжу, жабиусу завидую. Корма ему подсыпал. За одной стеной бригада железом лязгает, за другой моторы гудят – надоели уже.
Телефон. Я аж подпрыгнул. Ну, думаю, началось! А это техник-смотритель.
– Выходите, – говорит, – я уж в горку еду. Че-то движение нынче у вас, прям как в центре…
– Так цистерны же. Ладно, мы на улицу. Эй, ребята! Пошли!
Техник что-то еще буркнул – мол, не только цистерны, да я не дослушал, у меня другой звонок входящий. Надеялся – психолог. А оказался налоговый.
– Сикорский! – кричит. – Ты че натворил?!
– Да ты понимаешь…
– Москвич силовую поднял и к тебе поехал! Сиди, не дергайся, я мэру уже позвонил! Главна штука – не дергайся! Застрелят на фиг!
По коридору ребята на выход топают, мне из кабинета хорошо слышно. Только я рот открыл, вдруг – ба-бах! Дверь входная.
– Стоять! Оружие на пол!
И мат-перемат, уши вянут.
Силовая, она всегда так – побольше напора, шума и матерной ругани. Чтобы сразу-то в налогоплательщика не стрелять, авось он испугается.
Да только не на тех напали.
Мне потом налоговый кассету с записью из коридора подарил. Она и так по городу ходила, но ее за большие деньги продавали, а он мне – бесплатно. «Как продюсеру», – сказал. У меня-то самого в коридор соваться пороху не хватило, я через ангар катился к запасному выходу, но что в это время происходило, теперь знаю и описать могу.
Значит, идет по коридору бригада пробойников в скафандрах с опущенными забралами. Шагает, как на парад. Веселая, отдохнувшая, с той, что утром была, заполошной и дерганой, просто не сравнить, вообще другие люди. Впереди Кузя с Тишкой бок о бок. У Кузи в руке пропыра, а Тишка на плече тащит… Ладно, слово почти литературное, так что скажу – говнодав. Знатный струмент. Железнодорожный домкрат гидравлический с усилием разжима под сто тонн. К нему с двух концов приварены крышки от канализационных люков, только обточенные слегка, чтобы в любую трубу пролезало.
Сзади Михалыч топает, крестовины складные к говнодаву несет, из рельсов такие конструкции для упора.
А навстречу бригаде врывается группа силовой поддержки налоговой полиции. Все как положено – автоматы, броня, «оружие на пол», матюги.
Кузя, несмотря на устрашающие размеры, существо застенчивое до трусости. Михалыч больше всего боится совершить какую-нибудь ошибку. А вот Тишка у нас боец, особенно когда отдохнул и на своей территории. Сейчас он дома, только собрался на работу, и тут к нему вперлись какие-то дураки, по замашкам – полные у-о.
Поэтому он берет и с плеча швыряет говнодавом в толпу силовиков.
Я бы не хотел, чтобы в меня запустили железнодорожным домкратом. Даже простым, без крышек от люков. А вы?
Силовики валятся, как кегли, роняя друг друга и беспорядочно паля во все стороны. Из стен и потолка летят клочья. Бригаде все равно, скафандр пуля не берет. К тому же ребята просто не знают, что это такое – когда в тебя стреляют.
Силовики пытаются встать и открыть прицельный огонь по ребятам. Но Тишка издает через внешние динамики скафандра оглушительный боевой клич – он так давеча кричал, играя в снежки. Тормознувшие было Кузя с Михалычем понимают – это тоже игра. Кузя выставляет перед собой пропыру, а Михалыч крестовины, и вдвоем они бросаются на противника.
И вышибают его из ангара к едрене матери.
Снося поднимающегося по ступенькам москвича, бережно прижимающего к груди загипсованную руку.
Там у нас пешеходный выход – крылечко небольшое с перилами и ступенек штук пять.
Я как раз выехал через запасной, но перед ним давно не чистили, у меня колеса вязнут в сугробе. Поэтому я временно обездвижен и могу только наблюдать, как клубок из десятка бронированных тел катится по ступенькам. Грохот, вопли и какой-то смутно знакомый поросячий визг. Хорошо, силовые вроде поняли, что стрелять в ребят без толку. Если б они по-прежнему во все стороны пуляли, тут бы мне точно конец настал. Да наверняка и москвичу заодно.
Вовек этой сцены не забыть. Стоп-кадр. Широкая раскатанная дорога, машин стоит видимо-невидимо. И налоговые, и будка техника-смотрителя шестого района, и цистерны с дерьмом – водители бесплатный цирк смотрят. Перед ними на площадке у ангара куча-мала, в центре Тишка виднеется, уже вновь овладевший говнодавом. Из-под кучи москвич выползти пытается, но его кто-то за ногу ухватил и, судя по выражению лица полковника, на болевой прием ее взял.
