– Стоп!
– Вам плохо? – обрадовался Шаронов. – Я прикажу врача!
– Стоять! – прохрипел директор, одной рукой держась за сердце, а другой безуспешно пытаясь налить себе воды. Шаронов поспешил на выручку, пока весь стол не промок.
Через минуту шефу полегчало, вплоть до способности выражать мысли членораздельно, даже фразами.
– Вы-то откуда знаете? – спросил он. – Ой, ладно, еще соврете, не хочу. И какие предложения?
– За самоуправство Павлова с темы снять. Госпремию – я не шучу – забрать на институт. А наш простодушный коллега пусть колупается со своей гражданской версией. В перспективе гражданка нас озолотит. Могу расписать обоснование. Рано или поздно боевые «Клинки» превратятся из уникальной разработки в нормальное оружие. Начнутся продажи. Готов поспорить, министерство само задумается, как снять с «Клинков» побольше денег. А мы уже тут как тут!
– Гражданской версии «Клинка» не существует в природе, – сказал директор твердо. – И никогда не существовало.
– Но ей придется быть! По логике вещей. Так и пусть ее делает человек, стопроцентно управляемый. Который без вашего разрешения лишний раз не вздохнет. Денег понадобится минимум, оборудование уже стоит, точнее, простаивает… А так-то у нас много чего на фирме нету, признаю. Дедушки Голованова, мать его йети, – например. И прямоходящих шимпанзе. В строгих деловых костюмах.
– Это обман восприятия или на меня кто-то давит? – спросил директор, нехорошо щурясь.
– Это предчувствие удушения жабой. Когда институту позарез нужен будет гражданский «Клинок», а разработчик уже с горя сопьется. Между прочим, научный руководитель Павлова, ныне старейший член Академии…
– Все-таки на меня давят, – решил директор.
Шаронов сунул руки в карманы – директор не предложил ему сесть – и насупился.
– Как скажете, – процедил он, глядя в сторону. – Разрешите идти?
– Говорят, вы решаете любые проблемы, – тоже в сторону и тоже негромко сказал директор.
– В пределах возможного, – туманно ответил Шаронов.
– Нет контактов в местном ГАИ? Ведь должны быть.
– Можно выйти на них через начальника УВД. Или городской отдел ФСБ. А что?
– Мне пришлось ехать сюда на такси, я чуть не опоздал! – раздраженно сообщил директор. Видно было, что он не привык докладывать подчиненным о своих проблемах. – Эти наглецы задержали моего водителя. Видите ли, трубочка позеленела.
– Издержки демократии. – Шаронов скорчил жуткую рожу, долженствующую означать то ли сочувствие, то ли понимание. – Если тормознули вашу машину, которую весь город знает… Опять месячник борьбы за трезвость. Ерунда, отпустят.
– Они странно вели себя, – сказал директор.
– Вы их просто вблизи давно не видели. Гаишник – особый подвид милиционера. Он предпочитает не сразу нападать, а сначала дезориентировать жертву. И уж потом набрасывается. Так разрешите идти?
– А если у водителя права отнимут?
– Ну, если… Извините, у меня сейчас выезд на завод. Ничего на словах передать не нужно?
– Передайте доктору Шаронову, – процедил директор, – чтобы он не задавался вопросами, лежащими вне сферы его служебных обязанностей. И сугубо для информации. Приказ на разработку непрофильного «Клинка» поступил по каналам высшей секретности. Так же и был отозван. Значит, гражданской версии институт не делал никогда. И пока я здесь директор, больше мы с непрофилем не связываемся. Он подрывает репутацию института. Последнее можете не только Шаронову передать, а рассказать всем, кому сочтете нужным. А с дураками, орудующими в наших стенах, разберемся согласно трудовому кодексу. Ясно?
– Я Шаронову скажу, – кивнул Шаронов. – И всем, кому сочту нужным, – тоже.
– Замечательно. И соблаговолите закончить дела на заводе к обеду. Вы назначены главой ликвидационной комиссии по подтеме «К-10Р».
– Так ее же не было!
– Вашей комиссии тоже не будет. Когда закончит работу. Ничего, это быстро. Сегодня образцы спишете и утилизируете, завтра раскидаете материальную базу. Послезавтра там должно быть чисто. Мы и так непростительно затянули с ликвидацией… А сколько ресурсов было оттянуто туда с главного направления! Павлов довел ситуацию до полного абсурда – по его прихоти весь десятый корпус уткнулся в частную проблему, да еще непрофильную.
– И они были счастливы! – вырвалось у Шаронова.
– Что? – Директор и вправду мог не расслышать зама, он вещал с горних высей, а не произносил всю эту ахинею.
– Я приеду вовремя, – пообещал Шаронов и вышел не спросясь.
Шеф у себя нажал кнопку селектора.
– Павлова ко мне! Немедленно.
В это время завлаб – пока еще завлаб Павлов, руководитель темы «К-10», шел вдоль шеренги клеток. Рыжики недавно позавтракали. Амба, самый могучий, действительно похожий на тигра. Борис, сильный, но добрый. Васька, простецкая морда. Григорий, демоническая личность. Данила, нарочито заторможенный, а на самом деле тот еще боец. Енот с забавными полосатыми щечками. Жмурик, совсем не похожий на мертвеца, просто заметно прищуренный. Зинаида, типичная бой-баба. Иван, надежный рабочий кот.
Любой, кто не общался плотно с серией «К-10Р», сказал бы, что кошки внешне как шнурки, а уж разглядеть в этой штамповке девять разных личностей, вычленить индивидуальные черты характера…
Девять рыжиков. И особняком «десятка». Трехцветка. Катька. Ее из общего ряда выделил бы тоже любой.
А все равно – мясо.
Катька ждала Павлова, лапы высовывала из клетки, дергала замок, а когда хозяин подошел и заговорил с ней, и протянул руку, и погладил… Этот чистый восторг можно было сравнить только с жуткой тоской, появившейся на рыжей морде, когда хозяин попрощался и скрылся из вида. Катька немного побросалась на решетку, а потом стала нервно кружиться по клетке и бить хвостом. Ей было чертовски плохо без Павлова.
Еще бы – этой модификации изделия «Клинок» включили дополнительные механизмы эмоциональной зависимости от проводника. Только в полную силу они заработали почему-то именно у «десятки»…
Лаборант был тот самый, который Катьку прошляпил.
– Ну? – спросил Павлов. – Готов пострадать за идею? Повторяю, мне светит увольнение, прикрыть тебя не смогу.
– О чем разговор. Я же ее вот этими руками выкармливал!
– Разве ты? Извини, запамятовал.
– Это нормально. Мы-то работали сменами, а вы по двое суток не спали. Где уж тут запомнить, кто с кем возится. В общем, не беспокойтесь, я все для себя решил. Окно уже готово. Замок испортить – минутное дело. Вырвалась, скажу. Что мне, за хвост ее хватать? Я блокировку – Катерина ноль реакции, образец-то бракованный, кто его знает, чего он раньше принимал команду, а теперь дал отказ… Потому и не списали до сих пор – исследовать.
