— Может, Дед знал и понимал что-то, чего мы с тобой не знаем?
— Обидно, — сказал Леха. И добавил, явно с чужого голоса, слишком взрослыми словами: — Значит, нынешние исследователи обречены пройти заново тот же путь, тыкаться, как слепые котята, повторяя все ошибки Деда?
— А на фига это нынешним исследователям? — удивился Виктор. — Им кто-то заказал универсала? У них задачи вообще другие. Им приказано обеспечить здоровье нации, вот пускай обеспечивают…
— Много интересных решений потеряно безвозвратно… — гнул свое Леха.
— Ты их видел, эти решения?! — Виктор подался вперед через стол. — Что ты видел? Пластмассовую фиговину ты видел, похожую на вертолетик с лапками! И никто, понимаешь, никто не может дать гарантий, что эта фиговина работала! Хочешь сделать такую же и заставить ее шевелиться? Никаких проблем, дружище. Есть прекрасный давно апробированный путь. Ты закончишь школу, поступишь в университет…
— У-у, спасибо! И пока я буду учиться, все изобретут без меня?
— А как ты хотел? Изобрести по чужим черновикам? Это немножко по-другому называется!
— Но пап, ты пойми, это же будущее человечества…
— Оно никуда от тебя не денется, — веско сказал Виктор. — Будут открытия и покруче пятой серии, поверь на слово врачу. А если тебе невтерпеж, если ты боишься, что за годы учебы остынешь к идее, то это не идея, а каприз. И незачем тратить на него силы.
Леха тяжело вздохнул, медленно встал и с подчеркнуто обиженным, совершенно детским видом направился к себе.
И остановился в дверях кухни как вкопанный. Потому что Виктор глухо сказал ему в спину:
— Итак, ты ищешь следы опытной партии. Хорошо. Закроем эту тему раз и навсегда. Производство репликаторов запрещено. А пятая серия могла быть только репликаторной. Ее на конвейер не поставишь, разоришься… Значит, единственный выход — она должна быть самосборной. Думаю, Михалборисыч тебе не врет, а просто выдает желаемое за действительное. Размечтался. Он имел весьма слабое отношение к проекту и не мог знать, как продвигается работа. Скорее всего, он высчитал, что опытная партия была, исходя из сроков, которые обычно нужны для создания нового бота. Ну, будь это новый диагност или доставщик, Михалборисыч угадал бы. Но делали универсала, а это долгая история. Семенов прав. Опытной партии не было. Ее просто не успели собрать до запрета. А если бы успели — я узнал бы об этом одним из первых. Она поступила бы на испытания ко мне.
Леха медленно повернулся.
— Разрешите представиться, — сказал Виктор. — Бывший заведующий отделением опытной нанотерапии.
Леха привалился спиной к дверному косяку, глядя на отца во все глаза.
— Последние два года, — добавил Виктор. — До этого просто врач-кибернетик экспериментальной клиники. Слово-то какое — клиника… Нас сначала было всего двое: я и Зарецкий. Иногда случалось и медициной заниматься, вдруг кто палец отдавит, или там белая горячка на рабочем месте… Наладчика, помню, какой-то чушкой зашибло…
— Естественно… — пробормотал Леха. — Естественно. Ты же познакомился с мамой, когда привез Деду на дом документы… Я еще думал, что такого может привезти директору Нанотеха терапевт из санчасти…
— Стаканчик для анализа мочи, — предположил Виктор. — Нет, конечно. У директора был грипп, а надо было завизировать одно техзадание, которое теперь… Неважно.
— Почему я раньше не знал?..
— Теперь знаешь, — сказал Виктор просто.
— Но… Зачем ты ушел?!
Виктор пожал плечами.
— Деда твоего похоронили, вот и уволился.
Леха кивнул. Для него именно такой ответ был однозначным и окончательным.
— Так я тебе говорю: пятая серия ко мне на испытания не приходила.
Виктор подумал секунду и добавил:
— Вот «трешку» я гонял лично. Ну, это был такой… Предшественник девятой серии. До сих пор не понимаю, зачем Мишка его зарубил. Это был нормальный бот-диагност. Работал неделю, а больше и не надо. Знаешь, как было задумано с самого начала? Смотри. Грузим пациенту «трешку». Чтобы прочесать весь организм, ей хватало суток. Значит, через сутки-двое повторный визит к врачу, кладем пациента под сканер — и получаем исчерпывающий рапорт о состоянии организма. Полностью корректную, настоящую «карту здоровья». Боты через неделю уснут, и все. И никаких громких нацпроектов. Простая диспансеризация. А эти хитрецы слово-то какое придумали: «вакцинация»… Хренация! Реклама это и пиар. Мыльный пузырь. Как говорил твой дедушка… — Виктор осекся. Он чувствовал, что его понесло.
— Ну?
— Что?
— Что говорил дедушка?
— «Мишка во власть рвется», вот что говорил. «Думает, если мы придумали друзей человека, то они в первую очередь его друзья». Его слова.
Леха поглядел на отца недоверчиво и самую капельку сочувственно. Он-то был уверен, что Михалборисыч не такой. Директору не власть нужна, ему бы всех вылечить, это круче любой власти. У директора в голове сплошные микробы. Особенно пятая серия. Он по ней до сих пор вздыхает. И очень на Леху надеется — вдруг тот найдет хоть что-нибудь.
— Погоди, — сказал Леха. — Но девятая серия будет еще и чистить организм… Вот почему вакцинация.
— Полгода? Не смеши. Незачем ей столько времени сидеть в человеке. Это только особые случаи какие-нибудь… Зачем твой Михалборисыч взял старую хорошую идею и раздул ее до такого состояния, будто прям щас спасет человечество? Зачем они с Рыбниковым так долго возятся с «девяткой»? — Виктор невольно повышал и повышал голос, он злился. — Рыбников — большой специалист, почему он столько лет не может поставить ботов на поток? Какого такого нанотерминатора ему Мишка заказал?! Чего он на самом деле хочет от «девятки»?! Не знаешь?! И я не знаю! Вот и подумай над этим.
— Я подумаю, — пообещал Леха. — Честно. Это все ужасно интересно, пап.
— Извини… — сказал Виктор, пряча взгляд. — Ладно, гуляй, а я посижу еще и поеду, наверное, за мамой.
— Ага, — только и сказал Леха.
Вышел было, но обернулся:
— Спасибо, пап. А чего «извини»?
— Ну… Понесло меня самую малость. Да и мечту твою о «пятерке» обломал.
— Ерунда. Я буду искать и что-нибудь найду. Зато… Я горжусь тобой, пап. Ты не просто сидел в Нанотехе, ты работал с микробами!
— Уйди, маньяк, — попросил Виктор.
Леха рассмеялся и наконец-то ушел к себе.
На кухне Виктор подпер щеку кулаком и тоскливо поглядел в сторону шкафа, где стояла бутылка коньяка. Ох бы он сейчас надрался. Залил тоску. Но ему за руль садиться, а завтра на работу, и там действительно ремонт, глаз да глаз нужен.
Ну что, почти не соврал? Да практически.
