— Но Служба-то у нас общая, — напомнил ему Игорь.
— Сомневаюсь. Очень я, Игорек, сомневаюсь, что общая.
— Перестаньте, — сказал Вестгейт. — Мы все делаем одно дело. Служба называется Контрольной совсем недаром. Я не могу называть конкретных дел и результатов, но я вам клянусь, Александр Дмитриевич, что это так. Мы — важнейшая на планете организующая сила. Главное связующее звено между всеми правительствами мира.
— Только правительства этого почему-то не понимают, — заметил Песоцкий.
— Да, мы никогда не сможем рассказать им о наших делах, — развел руками Вестгейт. — Но от этого гуманный характер Службы не изменится, верно? Что бы сейчас было на Земле, если бы Служба не взяла контроль в свои руки? Война была совсем рядом. Желтые против белых, белые против черных, исламисты против христиан, коммунисты против всех. И дураки с атомными бомбами — повсюду.
— Да я не спорю… — потупился Песоцкий. — Только методы, методы…
— А откуда другие-то? — вступился за нелегалов Игорь.
— Готовность двадцать минут, — сообщил Витя.
— Хорошо, — кивнул Песоцкий. — Сам знаю, что других нет! — вдруг рявкнул он на Игоря. — Но противно мне, понимаешь? Я оперативник, я солдат! Лицом к лицу! И все честно.
— Но мы тоже работаем честно, — сказал Вестгейт мягко. — Да, мы манипулируем человеческим сознанием. Но при этом мы никогда не вредим. А конкуренты делают это на каждом шагу. Сейчас, когда началась охота, крови будет очень много. И мы опять не сможем ответить по принципу «око за око». Мы снова будем добренькими, всех простим…
Песоцкий внимательно посмотрел на него исподлобья.
— Ну верь, верь… — пробормотал он. — Блаженны верующие, ибо их… Забыл.
— Блаженны только нищие духом, — сказал Игорь. — Что-то мне водки хочется.
— И мне, — признался Вестгейт.
— Ты как себя чувствуешь?
— Физически — отлично.
— Все равно водки нельзя, — вздохнул Песоцкий. — Ну как, воспринял информацию?
Вестгейт кивнул.
— Дальше, — разрешил он.
— Поубивали их всех, — сказал Песоцкий просто.
— Что-о?! - воскликнули братья хором.
— Соболезную, — сказал Песоцкий Вестгейту. — Вот тебе, парень, вторая половина текста: «Удивлены тем, что неизвестный доброжелатель рассылает членам клуба ценные подарки. Я пока единственный, кто еще не получил серебряную клюшку. Возвращайся скорее, думаю, и тебе пришлют. Искренне твой Чарли».
Вестгейт втянул голову в плечи и закрыл лицо руками. В комнате воцарилось молчание, только шумно сопел над приборами Витя.
— Будешь теперь жить в Москве, — ляпнул Игорь.
Вестгейт убрал руки и повернулся к Игорю лицом. Ничего это лицо не выражало. Ничегошеньки.
— Когда выберемся в запасной район, — сказал Песоцкий, — я тебе организую связь с Дядей. Он уж расскажет все в подробностях.
— Дядя вряд ли, — заметил Игорь. — Но он выведет Алекса на Северо-Западный. А у них там и Дяди свои, и Папы, и Тети.
— А Спецотдел у них есть? — спросил Песоцкий. Вестгейта, сидящего неподвижно, с каменным лицом, он старался не замечать.
— Нет. Спецотдел один, центрального подчинения. Наука-техника тоже одна и экология одна.
— А «внутряков» много, — заключил Песоцкий.
— Вот уж кто сейчас пашет!
— Необязательно. Причина утечки-то ясна, ловить некого.
— Не понимаю, — вдруг сказал Вестгейт. Игорь и Песоцкий повернулись к нему.
— Я тоже, — кивнул Песоцкий. — Ни одна нормальная СС не будет убивать чужого агента. Только в крайнем случае.
— Кто же это? — спросил Вестгейт. Интонация была почти умоляющая, и Игорь увидел, что Песоцкий окончательно смутился. Старик явно понял, что все его выпады в адрес Вестгейта были просто со зла, а парень, в сущности, ни в чем не виноват.
— Какие-то уроды, — пожал плечами Песоцкий. — Неизвестный ранее фактор. Экстремисты какие-нибудь.
— Экстремисты в каком-то правительстве, — поправил Игорь. — Аппаратура для промывки мозгов не попадает в частные руки. Взломать ментальную защиту этого Липара — Каспера могла только спецслужба. Верно, Алекс? Уж ты-то это должен знать.
Вестгейт молчал.
— А если?.. - предположил Песоцкий.
— Исключено, — включился в разговор Витя. — Вы простите, что я вмешиваюсь. Но я всего-навсего оператор пятого уровня. И шел я к этому уровню десять лет. А парень я, скажу без ложной скромности, талантливый.
— Ну и?.. - спросил Песоцкий.
— Готовность десять минут, — сказал Витя. — Ну и для работы на «промывке» нужен оператор первого уровня. Это еще пять лет, а то и все десять. И главное, оператора нужно уметь готовить. Ноу-хау требуются. А их охраняют покруче, чем золото в Форт-Ноксе. И передают из поколения в поколение, как секреты фокусников.
— Украсть все можно, — заметил Песоцкий.
— Целиком не сопрешь, — заявил Витя. — Ну хапнул кусок аппаратной, ну бумажку стырил. А они по отдельности ничего не значат. И потом, главное-то — финансирование. Денежки. Нет, Сан Дмитрич, такие вещи доступны только правительствам.
— Колумбийская наркомафия… — начал было Песоцкий, но махнул рукой и замолк. — Нет так нет. Как скажешь. Мы люди русские, дремучие, мы все больше насчет щей, как бы их лаптем похлебать…
— Сколько лет работы… — прошептал Вестгейт. — Сколько людей… В голове не укладывается. — Он пружинисто вскочил и прошелся по комнате. — Ладно. Хорошо. У-у, проклятье!
— Мы их поймаем, — заверил его Песоцкий. — И сделаем им очень больно.
— Как же! — съязвил Вестгейт. — Скорее они вас поймают! Вы что, не поняли, что погибли все?! Все-е-е!!! - вскричал он. — Нет больше Северо-Западного! Чарли — наш Папа! Все, никого больше нет, только он и я…
— А сколько их было-то? — спросил Игорь осторожно.
— Много, — отрезал Вестгейт и отвернулся к стене. — Это очень страшно, — сказал он тихо. — Ты, брат, даже не представляешь, какая это титаническая работа — хотя бы просто убить столько людей. А ведь их нужно было еще и локализовать… В разных странах… Против нас выступила такая махина… Откуда? Почему? Как мы ее проглядели?
— На всякую хитрую Службу, — снова подал голос Витя, — найдется х…й с винтом.
— Тихо, ты! — рявкнул Песоцкий. — Салабон! А туда же… Между прочим, ребята! — Он даже сел относительно прямо. — А почему бы и не быть двум Службам, а? Кто-то когда-то построил такую же глобальную дуру, как и наша, и творит себе потихоньку разумное, доброе и вечное. В масштабах всей планеты. И вот пересеклись наши дорожки…
