«Не обязательно», — шептало его сердце.
Но Райдер не мог так рисковать! Он слишком хорошо знал, что обратная сторона любви — это всегда страдания, страх потерять любимого человека, это новая боль… Нет, он не был уверен, что ему удастся пережить нечто подобное еще раз.
Уйти, пока не поздно! Не позволить себе влюбиться так, что уже невозможно будет жить без другого человека. Уйти, пока он еще может уйти.
Пока он не поверил, что может быть счастлив.
Утром следующего дня Райдер заканчивал собирать вещи, когда заявились Феншоу с Тесс. Узнав, что Райдер собирается уезжать, они заметно расстроились, особенно девочки. Эмма старалась ничем не выдать своего сожаления, чтобы не расстраивать их больше. Она даже не пыталась убедить Райдера остаться, так как за ночь он удивительным образом снова превратился в того мужчину, который постучался к ней в тот самый первый вечер, когда началась метель.
— Я не хочу, чтобы Тесс уезжала, — со слезами на глазах протянула Пегги.
Райдер через силу улыбнулся:
— Прости, но так надо.
Завтрак прошел в молчании. Райдер выпил лишь чашку кофе и вышел разогревать мотор. Провожать его вышли все.
Пегги вдруг всучила Тесс в руки свою любимую Бебо. Эмма прикусила губу, чтобы не заплакать при виде такого выражения бескорыстной детской любви. Тесс, чувствуя, что что-то происходит, занервничала и, бросив куклу, потянулась ручками к своим подругам постарше.
Эмма стояла с застывшей, горькой улыбкой, с холодным спокойствием думая о том, что еще одно Рождество, с которым она связывала столько надежд, снова пройдет мимо нее… Если так будет продолжаться и дальше, то скоро она смело сможет занять чемпионское место по части неудавшихся рождественских праздников.
«Может быть, — так же отстраненно думала она, — мне было бы легче, если бы я не узнала Райдера так, как за эти несколько дней. Но теперь ничего не поправишь. Придется это как-то пережить. И остается лишь надеяться на то, что за это короткое время я не успела влюбиться в него по-настоящему. Что эта увлеченность скоро пройдет и моя жизнь войдет в прежнюю колею».
Но что-то подсказывало Эмме, что уже поздно и она уже успела полюбить Райдера и его племянницу всем сердцем.
— До свидания, Эмма, — сказал он.
Эмма с трудом разлепила губы:
— До свидания. Спасибо за урок катания на коньках.
Глаза Райдера потемнели, и на миг безумная надежда вспыхнула в ее груди. Но она быстро погасла, когда он, коротко кивнув, повернулся и, словно не слыша протестующий лепет и всхлипывания Тесс, усадил ее в детское креслице.
— Я не хочу, чтобы Тесс уезжала! — глотая слезы, воскликнула Пегги и, подобрав со снега куклу, положила ее на колени малышки.
Сью стояла рядом и, молча глядя на Райдера огромными умоляющими глазами, всхлипывала.
Райдер был непреклонен, хотя это кажущееся безразличие давалось ему нелегко. Эмма стояла рядом с Моной и Тимом и сама едва сдерживалась от слез. Райдер обнял каждого по очереди и пожелал счастливого Рождества, но встретиться взглядом с Эммой он не мог.
— Надеюсь, что теперь твоя мать сможет приехать, — добавил он.
Эмма молча кивнула и вымученно улыбнулась.
Райдер не знал, что еще сказать, и, чтобы сгладить возникшую вдруг неловкость, попрощался и сел в машину.
Все те, кто остался, провожали его взглядом. Сью и Пегги пытались справиться со слезами, вцепившись в Мону и уткнувшись лицом ей в живот. Никто из взрослых не произнес ни слова, пока машина не скрылась за поворотом подъездной дорожки, которую Райдер сам же помогал очищать от снега.
Эмма вдруг поняла, что все это время она почти не дышала, надеясь, вопреки всему, что Райдер передумает. Когда стало окончательно ясно, что этого не произойдет, она словно оцепенела.
Первым нарушил молчание Тим.
— Эмма, — неуверенно начал он, — мне кажется, что тебе не стоит питать больших надежд в отношении…
Эмма подняла руку, призывая Тима к молчанию. Нет, она не вынесет того, что он собирался ей сказать, и того, что она уже знала без него. Не питать больших надежд в отношении новогодних празднеств. Не надеяться на приезд матери. Не ждать, что Райдер вернется…
Может, впервые подумала она, все дело не в проклятье ее рождественских праздников, а в проклятье, преследующем ее саму по жизни?
Эмма поспешно попрощалась со своими соседями. Они, понимая ее состояние, по очереди обняли ее и постарались обнадежить, что, конечно, все будет хорошо. Эмма машинально кивнула, охваченная одним желанием — поскорее остаться одной.
Она держалась, пока они не уехали. И только прочтя «Верю!» на своей двери, Эмма почувствовала, как глаза ее стремительно наполняются слезами.
Глава 8
Райдер несколько раз окликнул свою племянницу, но та не поднимала головы от куклы, подаренной ей на прощание Пегги. На сиреневого пони, которого он решил подарить ей даже раньше Рождества, Тесс взглянула только мельком и больше не обращала никакого внимания. Той же участи подверглись и розовые туфельки, которые он подарил через пять минут после забракованного пони и которые сейчас валялись рядом с диваном. Игрушечное пианино также не имело успеха.
Райдер не сразу понял, что своим поступком он старался задобрить Тесс, которая, несмотря на свой возраст, надулась на него всерьез.
Он сидел на диване, глядя, как она играет с Бебо на полу и делает вид, что дяди вообще нет в комнате. В ее волосах снова появились спутанные пряди, так как она вновь начала кричать, стоило ему только взять в руки расческу.
Райдер сам не заметил, как задумался. Через день должно было наступить Рождество. «Как там дела у Эммы?» — не в первый раз уже подумал он и вздохнул.
— Может, слепим снеговика? — предложил он Тесс, которая до этого обожала лепить фигуры из снега.
Тесс бросила на него взгляд из-под нахмуренных бровей и снова целиком сосредоточилась на Бебо.
— Пойдем на улицу? — мягко повторил Райдер.
На этот раз Тесс на него даже не взглянула. Райдер почувствовал смутное беспокойство. Оно не оставляло его с того самого дня, когда они покинули «Белое Рождество». Райдер убеждал себя, что у него нет причин чувствовать себя виноватым — ведь он знает Эмму всего-то несколько дней! — и однако же, несмотря на все доводы рассудка, избавиться от чувства вины он не мог.
Райдер тряхнул головой, отгоняя мысли, напоминающие о том, как хорошо ему было в доме Эммы. «Почему я здесь не чувствую себя так же? — недоумевал он, оглядывая свой коттедж с современным интерьером. — Может, потому, что там была Эмма, а здесь я снова один?..»
Райдер нахмурился и встал. Ему не сиделось на месте. И это началось с того самого дня, когда он покинул «Белое Рождество». Даже большой плазменный телевизор со спутниковой тарелкой на крыше, а значит — с более чем четырьмя сотнями каналов не мог отвлечь его мыслей. Тесс вдруг так же неожиданно потеряла всякий интерес к своим любимым мультикам.
