Эмма была права: коттедж никуда не денется. А вот его стена, которая помогала ему держаться, чтобы не оказаться погребенным под грузом воспоминаний и боли, что он носил в себе, могла рухнуть, так как Эмме каким-то непостижимым образом удалось ее пошатнуть.
— Спасибо за то, что приютили нас, — сдержанно сказал Райдер.
«И за то, что благодаря вам я смеялся так, как уже не смеялся целый год, — продолжил он про себя. — И за то, что напомнили мне о том, что в прошлом у меня были замечательные рождественские праздники, о которых я и думать забыл… И даже за то, что благодаря вам я на несколько мгновений почувствовал себя так, словно снова оказался дома…»
Эмма вскинула на него глаза. Было видно, что ей хочется что-то сказать, но слова так и не были произнесены.
— Сколько мы вам должны? — стремясь покончить со всем скорее, спросил Райдер. — И… вы принимаете кредитные карты?
«Так-то лучше, — подумал он про себя. — Деловой тон — вот чего мне надо придерживаться, чтобы не поддаваться чувствам».
Они и так уже успели поделиться друг с другом кое-чем личным. Например, он уже знает, что у Эммы никогда в жизни не было Рождества, о котором она мечтает.
Эмма выглядела чуть ли не оскорбленной.
— Не нужны мне ваши деньги, — сухо сказала она. — И потом, мне совесть не позволяет брать с вас деньги за хот-доги вместо ужина и кровать на полу. Считайте это моим скромным рождественским подарком.
Но он не хочет принимать от Эммы никаких подарков, пусть даже они сделаны от чистого сердца! И те, ради кого она так старалась и к кому он вдруг почувствовал глухое раздражение, разве все они заслуживали такого дара?
Но Райдер подавил эти мысли, напомнив себе, что они с Эммой, несмотря на проведенную в одной комнате ночь, совершенно чужие друг другу люди и ее дела его не касаются. Хочется ей вообразить себя Санта-Клаусом и осчастливить местных жителей? Это ее право. Все же кое-что для нее сделать он может. Например, прислать ей чек по почте, когда вернется домой. Правда, подписывать его лучше не стоит — больше шансов, что, получив чек от анонимного отправителя, Эмма его обналичит. А то поведет себя так же, как в случае с матрасом… Вопрос только, помогут ли ей его деньги. Что, если после Рождества ей придется заложить дом, потому что ее новогодние празднества себя не оправдают? Ладно, тогда он пришлет ей побольше. Пусть это станет его рождественским подарком.
— Да, раз уж вы заговорили о хот-догах, не забудьте вынести их на улицу, если электричество не дадут в ближайшее время.
«Ну я и герой! — с цинизмом прокомментировал про себя Райдер. — Оставляю одинокую девушку в доме, в котором нет электричества, и, чтобы загладить свою вину, напоминаю о том, о чем она, скорее всего, и сама не забыла».
С улицы вдруг послышался какой-то шум. Через несколько секунд стало ясно — это работает двигатель снегохода.
Утро уже наступило. Пейзаж за окном напоминал сказочный, со сверкающим в лучах солнца голубоватым льдом и ослепительно-белым снегом. Картину портили лишь разбросанные повсюду ветки деревьев.
Снегоход с прицепленными к нему санями обогнул угол дома и въехал во двор. Кроме мужчины, управлявшего снегоходом, Райдер увидел молодую женщину и двух маленьких девочек, сидевших в санях.
Лицо Эммы озарилось улыбкой.
— Мои соседи, — заочно представила она их Райдеру. — Тим, его невестка Мона и две внучки — Сью и Пегги.
Райдера окатила волна облегчения. Он может уехать со спокойной совестью, зная, что теперь Эмма останется не одна. Соседи о ней позаботятся! Они обеспокоены настолько, что приехали ранним утром, чтобы убедиться, что с Эммой все в порядке.
Члены семьи Феншоу не столько вошли, сколько ввалились в дом, нагруженные термосами и корзинками, от которых шли чудесные запахи, особенно сильным из которых был запах свежеиспеченного домашнего хлеба. Гости Эммы быстро познакомились с Райдером. Девочки в возрасте семи и девяти лет поставили свои корзинки на пол сразу же, как только увидели на руках Райдера Тесс, и хором выпалили:
— Ребеночек!
Старшая, Сью, взяла Тесс на руки со спокойной уверенностью, удивившей Райдера, и, бережно прижимая ее к себе, подошла к матери.
— Смотри, мам, — проворковала она, — правда, она как куколка? Сейчас тетя Сью расчешет тебе волосы, — пропела она.
Райдер с сожалением подумал, что ему так и не доведется попробовать все то, что принесли в своих корзинках Феншоу, но сейчас самое подходящее время оставить Эмму в окружении этой семьи.
— Вообще-то мы с Тесс собирались уезжать, — сказал Райдер с неохотой, поразившей его самого. Однако именно это нежелание окончательно убедило его, что уезжать необходимо.
— Прямо сейчас? — живо спросил Тим, скидывая ботинки. У него было обветренное лицо и седые волосы. Он окинул Райдера, который по-прежнему был в пижаме, быстрым взглядом, задержался на матрасе на полу в гостиной и испытующе, чуть ли не с подозрением, всмотрелся в его лицо.
— Мы с Тесс попали в метель, — ответил Райдер на немой вопрос соседа Эммы. Эта подозрительность со стороны немолодого человека его даже успокоила. Хорошо, когда рядом с молодой одинокой девушкой живет кто-то, кто проявляет о ней почти отеческую заботу. — Но сейчас мы можем продолжить наш путь.
Тим нахмурился. У него было одно из тех лиц, на котором отражаются все мысли человека. И его потери. А они у него были — Райдер мог за это поручиться. И однако же, несмотря на перенесенное горе, выражение его лица было спокойным, словно он примирился с тем, что жизнь часто оказывается несправедливой, но и не думал сокрушаться по этому поводу, принимая все как неизбежное.
— Почему, вы думаете, я приехал на снегоходе? — спросил Тим. — Машина там не пройдет — на дороге повсюду поваленные деревья.
Райдер посмотрел в окно и нахмурился. Повода сомневаться в словах старика у него не было, а то, что во дворе Эммы лежали только ветки и не было ни одного поваленного дерева, можно было объяснить только счастливой случайностью. Почему он не подумал об этом сам? Возможно, потому, что хотел оказаться от этого дома и его хозяйки подальше?
— Сынок, тебе лучше подкрепиться перед работенкой, что нас ожидает, — вдруг сказал Тим и окинул его оценивающим взглядом. — Похоже, ты из города. С бензопилой дружишь?
Райдер подавил внутреннее сопротивление, вызванное тем, что его назвали «сынок». И снова мысленно посетовал на судьбу, играющую с ним в такие жестокие игры, вынуждая его остаться в месте, которое он так отчаянно желал покинуть.
— Позавтракаем в гостиной, — решила за всех Мона. — Вряд ли в остальных комнатах теплее, чем здесь.
— Тесс не нравится гостиная, — заметил Райдер.
Но его слова были проигнорированы, а Тесс, вопреки его словам, а возможно, польщенная оказываемым ей вниманием, лишь однажды покосилась в сторону камина и с довольным видом стала наблюдать за приготовлениями, сидя на самом почетном месте — на матрасе перед покрывалом для пикника, которое разложили прямо на полу.
