— И зачем же вам это понадобилось, скажите мне на милость?
— Для Ю-тьюба… — ляпнул Игги. Считаю до десяти, чтоб взять себя в руки.
— Мне вообще все снимать велено, — бормочет Надж.
— Что? Зачем? Ты о чем говоришь?
Она молчит, а я набрасываюсь на Игги с Газом:
— А вы что тут делаете?
— Просто на деревьях сидим. Рядом, — шепчет Газман. — На всякий случай.
— Какой еще случай!
— А вдруг на вас нападут? — мямлит Газ.
У меня вырывается какой-то полузадушенный крик:
— С каких это пор, спрашивается, я сама о себе не могу позаботиться? К тому же я здесь с Диланом. Мы тут… — я запнулась, — обедаем. О чем вы только думаете?
Они все трое молчат.
— Я прямо глазам своим не верю! Надж! Ну-ка, давай сюда свою камеру немедленно!
Надж не шевельнулась.
— Надж! Я кому сказала!
— Не могу! — кричит она и быстро прячет камеру за спину. — Это моя работа! Я должна!
И тут я сорвалась на все сто. С диким ревом без размышления размахнулась ногой и… К счастью, никому из наших пинка от меня не досталось. К несчастью, нога моя со всего размаху угодила в стол.
На котором по-прежнему горят свечи.
Я не успела глазом моргнуть, как все полетело в тартарары.
Высокие подсвечники падают. Горячий воск течет по столу на пол.
И загорается.
Горящие восковые ручейки разбегаются по углам.
Пламя молниеносно охватывает весь дом, вырывается наружу, перекидывается на колючие смолянистые еловые ветки, и через секунду горит уже все дерево, и мы оказываемся в самой сердцевине громадного горящего факела.
— Непруха, — только и могу вымолвить я в горьком недоумении. Точнее, давайте считать, что ни нa какое другое столь же эмоциональное высказывание я не способна.
— Канай отсюда, ребята! — кричит Дилан, и все мы разом выпрыгиваем из двери, раскрываем крылья и, разрезая холодный ночной воздух, взмываем в черное небо высоко над горами.
Беспомощно гляжу на Дилана. Внизу под нами пламя пожирает его прекрасное творение, дом на дереве, на который он специально для меня потратил бог знает сколько трудов и времени.
Уничтоженный мной лучший на свете подарок по случаю лучшего на свете свидания.
— Дилан, прости меня, пожалуйста, — шепчу я ему, и голос у меня дрожит. — Он был такой красивый. Я не хотела… Я ничего лучше твоего дома не видела.
Он улыбается, и мы синхронно взмахиваем крыльями.
— А я никого красивее тебя не видел.
У меня отлегло от сердца, и я немного приободрилась. Но в тот же миг раздался страшный треск — это рухнуло спаленное дотла дерево. Гляжу на поднимающийся в небо столб дыма, и в голове у меня эхом отдаются мрачные предсказания Голоса.
Не окажется ли это горящее дерево страшным предзнаменованием неизбежной надвигающейся катастрофы?
45
Итак, подведем итоги сегодняшнего дня. Самый романтический вечер в моей жизни — это раз. Спаленные дотла мечты — это два. Если вы думаете, что развлечений мне на сегодня было вполне достаточно, должна сказать прямо: вы заблуждаетесь.
Посреди ночи заорала сирена тревоги, и я как ошпаренная вскочила с постели. Не спрашивайте меня, из чего Игги и Газ соорудили сигнализацию, откуда взяли провода, платы и сенсоры и когда успели протянуть эту механику по всему дому. Сколько с ними живу, столько задаю себе одни и те же вопросы. Но ответов до сих пор не нашла. Короче, сигнализация орет, я выпрыгнула из постели, сон как рукой сняло, и я в полной боевой готовности.
В коридоре натыкаюсь на выкатившегося из спальни в пижаме Газзи.
— Чеприссодит? — бурчит он спросонья, трет заспанные глаза и зевает. — Опять, что ль, на нас напал кто-то?
— Не знаю. Возможно, — резко бросаю я ему. — Все на перекличку! Игги? Надж? Тотал?.. Дилан?
Надо взять на заметку: перестань краснеть при любом упоминании Дилана. Нечего себя выдавать.
— Игги, Игги… Чо всем опять от Игги надо. Здесь я, — брюзжит Игги, пробираясь в темноте по коридору и не задевая ни одного угла. За ним плетется сонная Надж. Игги вытаскивает из кармана халата маленький черный пульт, нажимает на кнопку, и сирена смолкает.
К этому времени подгребает Дилан. На нем даже пижама как фрак выглядит. Мы обмениваемся быстрыми взглядами. Но я тут же пугаюсь и отвожу глаза. Чего пугаюсь, спрашивается? Дело, видно, совсем дрянь, если перспектива нападения неизвестно какого противника и неизвестно чем чреватого побоища представляется мне более приемлемой, чем оказаться лицом к лицу с парнем, с которым у меня всего пару часов назад было свидание.
Тотал притрусил как раз вовремя. Я сделала вид, что внимательно смотрю под ноги, чтобы на него не наступить.
— Опять разбудили, — бурчит он и бесцеремонно снова укладывается посреди коридора. — Только мне сон про Акелу приснился. Что там? Белохалатники? Ирейзеры? Мистер Чу со своими чудищами?
Я все-таки пнула его ногой. А вот случайно или нарочно — думайте сами.
— Игги, а где сигнализацию замкнуло, понять можно?
Игги пожимает плечами:
— Она по периметру дома идет. На мелкую живность, белку какую-нибудь, не среагирует. Тут наверняка какой-то зверь покрупнее будет.
Надж встала на четвереньки и подползла к окну. Вытянув шею, прищурилась:
— Тьма кромешная, ничего не видно.
— Готовность номер один, — мрачно командую я. — Противник неизвестен. Ждем тридцать секунд и взлетаем на разведку.
— Значит, еще есть время сгонять за оружием. — И Игги припустил в свою комнату.
У окна Надж, по-прежнему приложив к глазам руки биноклем, вглядывается в темноту. Подползаю к ней поближе:
— Ты что-нибудь видишь?
— Ага. Похоже… Вон там, — шепчет она. — По стрелке на семь часов. Видишь тень? По-моему, там кто-то есть. Ой, он к дому идет.
— Кто там? — Газ тоже встает на четвереньки и направляется к нам. — Джеб?
— Не… — Надж прерывисто задышала. — Ничего не понимаю. Не может быть! О боже!
— Да кто там? — Я готова наброситься из окна на незваного посетителя. Прилипаю носом к холодному стеклу. Но даже с моим орлиным зрением ничего разглядеть не могу. Что она там видит?
— Что «не может быть»? Да говори скорей! Кто?
Надж отодвинулась от окна. По всему видать, она в шоке.
— Это Клык.
46
Если бы Надж дала мне под дых, я и то бы не так осела. Из меня как будто воздух выпустили.
