[IsoldA] Почему?
[Romeo-y-Cohiba] Мне кажется, все это какая-то ловушка.
[IsoldA] Я тоже думаю, что это ловушка. Только нас все равно в нее уже поймали. И комната, где ты сидишь, такая же ее часть, как то, что за дверью.
[Romeo-y-Cohiba] Это верно. Надо сходить на разведку. Может быть, найду дорогу к твоим фонтанам.
[IsoldA] Подожди, Ромео. Там уже темно. Завтра сходишь. Лучше расскажи, как ты выглядишь? Так, как сказала Ариадна?
[Romeo-y-Cohiba] Я не понимаю, почему все решили, что ей приснился именно я. Все, что есть общего, – это татуировка и усы. С татуировкой мы выяснили. Остаются усы. Это все равно что опознать человека по цвету галстука.
[IsoldA] Ты правда лысый?
[Romeo-y-Cohiba] Не лысый, а стриженный наголо. Это большая разница. Лысеют от безысходности, а наголо стригутся из самоуважения. Хоть издалека и кажется, что это одно и то же. А родинка у меня совсем маленькая, ее почти не видно. И потом, у кого нет на лице какой-нибудь родинки?
[IsoldA] Ты красивый?
[Romeo-y-Cohiba] А что такое красивый?
[IsoldA] Ну, это такой, на которого приятно смотреть.
[Romeo-y-Cohiba] Кому приятно? Если мне самому, то я давно привык. А если кому-то другому, то это, я думаю, зависит от обстоятельств. Во всяком случае, могу тебе сказать с уверенностью, что рядом со мной не страшно.
[IsoldA] В каком смысле? Ты имеешь в виду, что я не испугаюсь тебя? Или ты хочешь сказать, что рядом с тобой мне нечего будет бояться?
[Nutscracker] Он хочет сказать, что рядом с ним ты не испугаешься даже его.
[Romeo-y-Cohiba] Дайте людям поговорить, а? Изольда, а про тебя можно что-нибудь узнать?
[IsoldA] Например?
[Romeo-y-Cohiba] Например... Ты любишь стихи?
[IsoldA] Иногда.
[Romeo-y-Cohiba] Кто твой любимый поэт?
[IsoldA] Кэролайн Кеннеди.
[Romeo-y-Cohiba] А что она написала?
[IsoldA] «Любимые стихи Жаклин Кеннеди-Онассис».
[Romeo-y-Cohiba] А как ты выглядишь?
[IsoldA] Как бы тебе хотелось?
[Romeo-y-Cohiba] Мне бы хотелось узнать, как на самом деле.
[IsoldA] Среднего роста. Темные волосы. Зеленые глаза. Говорят, что красивая.
[Romeo-y-Cohiba] А можешь описать себя так, чтобы я представил?
[IsoldA] Мне говорили... Даже не знаю, стоит ли об этом.
[Romeo-y-Cohiba] Что говорили?
[IsoldA] Один раз меня сравнили с обложкой журнала «Нью-Йоркер», где была нарисована Моника Левински в виде Джоконды. Только я выгляжу в пять раз моложе.
[Romeo-y-Cohiba] То есть ты похожа на Монику Левински?
[IsoldA] Нет, совсем нет.
[Romeo-y-Cohiba] Тогда на Джоконду?
[IsoldA] Ни капельки. Наверно, звучит глупо.
[Romeo-y-Cohiba] Звучит нормально, просто я не очень понимаю.
[Monstradamus] Я объясню. В Монике Левински не было ничего загадочного, а в Джоконде – ничего сексуального. Но если представить себе мерцающую тайну Джоконды, сплавленную с земной чувственностью Моники Левински, а потом добавить к этому очарование ранней юности, мы получим Изольду. Понял?
[Romeo-y-Cohiba] Я тебе черт знает какой раз говорю, не лезь в чужой разговор, Навуходоносор.
[Monstradamus] Я не Навуходоносор.
[Romeo-y-Cohiba] Все равно не лезь. Ты же есть хотел? Ну и ешь себе.
[Monstradamus] Я уже поел.
[Romeo-y-Cohiba] Тогда попей. Изольда, нам стали мешать.
[IsoldA] Уже поздно. Идем спать.
[Romeo-y-Cohiba] ОК. До завтра, если оно наступит.
[IsoldA] Будем надеяться. Да, вот еще – забыла сказать. На затылке у меня коса.
[Ariadna] По-моему, это любовь.
[Monstradamus] У них имена обязывают. Представь себе, что тебя зовут Ромео. Что тебе остается делать?
[Organizm(-:] Брать пачку презервативов и идти искать свою Джульетту.
[Nutscracker] Или брать помповое ружье и идти искать своего Шекспира.
[Romeo-y-Cohiba] Вы бы притихли, а?
[Nutscracker] Ромео, ты еще здесь? Мы думали, ты ушел спать.
[Monstradamus] Ариадна! Если тебе приснится этот бронзовый гриб, постарайся узнать, что у него на уме.
:-))
[Monstradamus] Ариадна, ты уже проснулась?
[Ariadna] А где остальные?
[Monstradamus] Не знаю. Наверно, спят. Ну что? Видела что-нибудь?
[Ariadna] Да.
[Monstradamus] Расскажи.
[Ariadna] Это было похоже на лекцию. Я сидела в аудитории какого-то учебного заведения – технического, судя по большому количеству приборов возле стен. Что это за приборы, я не могу сказать, некоторые были с экраном, как у телевизора, другие напоминали весы со множеством пружинок и противовесов. Аудитория выглядела как амфитеатр – она спускалась к доске, возле которой стоял тот же карлик, что говорил со мной у фонтана. Кроме нас, никого не было. Всю доску занимала сложная схема какого-то устройства.
[Monstradamus] А ты помнишь, что было до этого? Как ты туда попала?
[Ariadna] Нет. Карлик помахал мне рукой, как старой знакомой, и заявил, что им стало известно о нашем желании выяснить, что у их господина на уме. Этому, сказал он, и будет посвящена лекция. Все происходящее казалось само собой разумеющимся, и никаких вопросов у меня не возникало. Хотя вокруг было много странного. Например, схема была не нарисована на доске мелом, а вырезана на ней, как гравюра. Я поняла это, когда карлик, желая поправить что-то в чертеже, взял резак и стал сковыривать с доски длинные пластиковые стружки, оставляя на ней светлые линии.
[Monstradamus] А что было на схеме?
[Ariadna] Это был ум Астериска.
[Monstradamus] Ум?
[Ariadna] Да. Схема называлась «шлем ужаса» – это было написано над чертежом крупными буквами. Но карлик очень настойчиво повторил несколько раз, что это не головной убор и не устройство, а именно ум, хотя по всем признакам это был чертеж какой-то машины. Корпус этой машины походил своей формой на шлем. И такой же точно шлем стоял на демонстрационном столике – древняя бронзовая каска, под которой было загибающееся вовнутрь забрало в дырочках.
