Вглядываясь в прелестные девичьи лица, обрамленные длинными густыми волосами, проходившие перед ним, Пересвет поражался их спокойной решимости пройти до конца этот обряд, пожертвовать своим целомудрием из любви к родине, попранной крестоносцами. В прекрасных девичьих глазах было столько искренней веры в то, что чудо воскрешения, над которым сейчас колдуют Пелузе и Унда, неминуемо свершится и возникшие из небытия прусские вожди и их дружинники сокрушат ненавистных немцев.
Взгляд Пересвета неожиданно наткнулся на обнаженную Цильду, которая легкой походкой приближалась к нему, окутанная длинными льняными волосами, как покрывалом. Небольшие округлые груди Цильды слегка подрагивали при ходьбе, а на ее стройных бедрах под тонкой белоснежной кожей едва заметно играли небольшие упругие мышцы. Цильда направлялась к Пересвету, даже не пытаясь прикрывать ладонью свое девичье естество, обрамленное сверху светлой густой порослью, как это делали другие девушки. Цильда как бы говорила взглядом Пересвету, мол, ты видел меня в одежде с прибранными волосами, а теперь посмотри на меня голую и растрепанную, разве я не хороша?
— Прости, я не сказала тебе, что обряд лишения невинности обязателен при этом священнодействии, — виновато проговорила Цильда, остановившись перед русичем и глядя ему в глаза. — Тебе вовсе не обязательно изливать свое семя в лоно девственниц, решивших отдаться тебе. Главное, пролить их девственную кровь.
— Не знаю, получится ли у меня, — немного растерянно произнес Пересвет. — Все это так неожиданно. Так необычно…
— Хочешь, я сама поговорю с Гертрудой, ежели тебя тревожит ее реакция на все это, — сказала Цильда, сделав кивок за спину русича. — Женщина легче столкуется с женщиной.
Пересвет оглянулся, обеспокоенный кивком Цильды, и увидел Гертруду, которая вышла из-за зеленого кургана, направляясь прямо к нему. Пересвет поспешил навстречу Гертруде, понимая, что неприятного объяснения с нею ему не избежать.
Гертруда с холодным отчуждением отстранила руки Пересвета, пожелавшего обнять ее. Она глядела не столько на своего возлюбленного, сколько на обнаженных девушек, одни из которых плескались в озере, другие только заходили в воду, третьи уже вышли на берег, отжимая свои тяжелые намокшие волосы и зябко переступая босыми ногами по камням и песку.
— Так вот почему ты уговорил меня не ходить на жертвоприношение, — раздраженно промолвила Гертруда, оттолкнув от себя Пересвета. — Ты знал, что все это действо завершится бесстыдной вакханалией! Чего же еще ожидать от языческого обряда! — Гертруда криво усмехнулась. — В былые времена пруссы допускали у себя и многоженство, и похищение невест, и ритуальную проституцию… Я же говорила тебе, милый, что христианину не пристало опускаться до всего этого! Я вижу, Цильда продолжает липнуть к тебе, несмотря на то что рядом находится ее жених.
Пересвет пытался оправдывать себя и Цильду, желая вовремя потушить разгорающийся гнев Гертруды. Он взял Гертруду за руку и повел ее обратно к курганам, мягко успокаивая и выражая готовность немедленно уйти отсюда вместе с ней.
— Всех подробностей этого языческого обряда я не знал, как и ты, — молвил Пересвет, заглядывая в сердитые глаза Гертруды. — Меня держали в неведении до сего момента, клянусь Богом. Ящелт может подтвердить это. Хочешь, я позову его?
— Ладно, я верю тебе, — смягчилась Гертруда, остановившись на месте. Она положила ладонь на грудь Пересвету. — Иди, скажи Ящелту, что мы с тобой сейчас же уходим в городище. Эти языческие игрища не для нас. Ступай. Я подожду тебя здесь.
Пересвет повиновался, но он не прошел и трех шагов, как сзади раздался отчаянный крик Гертруды:
— Милый, берегись!..
Пересвет рванулся назад к Гертруде, увидев, что она раскинула руки в стороны, как бы заслоняя его собой. Он не видел лица Гертруды, поскольку она стояла к нему спиной. Попятившись, Гертруда повалилась на рябиновый куст, усыпанный гроздьями оранжево-красных ягод. Она не упала, но неловко осела возле гибкого ствола рябины, бессильно уронив руки и запрокинув голову назад. В груди Гертруды торчали две арбалетные стрелы.
Подскочив к неподвижной Гертруде, Пересвет машинально встряхнул ее за плечи, не вполне сознавая весь ужас случившегося. В следующий миг Пересвет увидел, как зашевелились кусты вербы на склоне кургана, из них выскочили два человека в круглых металлических шлемах с широкими полями, в кольчугах и серых плащах с нашитыми на них черными крестами. В руках у незнакомцев были арбалеты, которые они бросили наземь и выдернули из ножен мечи, устремляясь на Пересвета.
«Крестоносцы! — молнией мелькнула мысль в голове русича. — Каким образом? Откуда?»
На раздумья времени не было. Обнажив меч, Пересвет вступил в схватку с двумя тевтонцами, издав два длинных предостерегающих свиста. Одного из немцев Пересвет заколол быстро, а другой оказался ловкий малый, совладать с ним оказалось непросто. Пересвет злился, не понимая, почему Ящелт не приходит к нему на помощь. И только зарубив второго своего врага, Пересвет осознал всю серьезность свалившейся на них беды.
Ящелту было не до Пересвета, так как он вместе со Станто изо всех сил отбивался от четверых тевтонцев, которые наседали на них.
Пересвет кинулся на выручку к своим друзьям, заметив краем глаза распростертого на земле Пелузе со стрелой в затылке.
При виде крестоносцев нагие девушки опрометью побежали к городищу. Далеко не все из них смогли подобрать свою одежду. Белые льняные платья так и остались лежать на песке и камнях почти у самой кромки воды, видимые издалека.
Пересвет отсек руку одному из тевтонцев, раздробил колено другому, снес голову с плеч третьему. За четвертым ему пришлось гоняться по березовой роще, где всего полчаса тому назад звучали нежные девичьи голоса. Немец, удирая, запнулся за корень, торчавший из земли, и шлепнулся наземь. Встать на ноги он уже не успел. Настигший его Пересвет одним ударом меча рассек ему голову надвое.
Ящелт и Станто, получившие в схватке по ране, не скрывали своего восхищения Пересветом, который один одолел всех врагов, не получив при этом ни царапины.
Даже не отдышавшись толком, Пересвет сразу же приступил к допросу раненых немцев. Раненный в ногу тевтонец оказался не робкого десятка. Он не только ничего не сказал Пересвету, но еще и плюнул в него. Рассерженный Пересвет вспорол кинжалом живот дерзкому немцу, оставив его умирать в тяжелых муках.
Тевтонец с отрубленной рукой, видя, какая участь постигла его соратника, с готовностью отвечал на все вопросы Пересвета. Выяснилось, что эти шестеро крестоносцев являются слугами барона Райнварта, который приложил немало усилий, чтобы узнать причину исчезновения своего племянника. Слуги Райнварта, псари и охотники, с помощью собак отыскали в лесу зарытые в землю тела двух оруженосцев Уго фон Мерка. Затем люди барона через своих тайных соглядатаев прознали, что в трех прусских деревнях ходят слухи о каком-то колдуне, живущем на болоте и собирающемся воскресить давно умерших прусских вождей. И обряд этот будет проходить в урочище Таурогине.
