Однако Интаферн и предположить не мог, что кто-то из посланцев Гистаспа проявит столько усердия и разыщет Дария в диких Мидийских горах, где и в мирное-то время было полно разбойничьих гнезд, а в нынешнюю смутную пору каждый второй мидиец и вовсе не расставался с оружием.
Тем не менее случилось нежданное-негаданное. Однажды в середине мая Дарий во главе небольшого отряда всадников объявился в Экбатанах. Среди Дариевых воинов на гнедой гривастой кобыле находился пленник с мешком на голове и со связанными спереди руками.
Когда в присутствии сатрапов и военачальников с головы пленника сорвали мешок, то среди знатных мидян, находившихся тут же, прокатился вздох радостного и одновременно злорадного изумления: в пленнике все узнали Фравартиша.
– Долго я гонялся за ним, но все-таки поймал, – не скрывая горделивого самодовольства, молвил Дарий Аспатину. – Вернее, не я поймал, а Тахмаспада внезапно нагрянул в город Раги и пленил Фравартиша вместе со всей его свитой. Его сподвижников я оставил в Рагах под надежной охраной, а его самого взял с собой, чтобы все мидяне видели, как я поступаю с мятежниками и самозванцами.
Когда Аспатин спросил у Дария, где Тахмаспада, Дарий ответил:
– В Сагартии вспыхнул мятеж некоего Чиссатахмы, еще одного идиота, объявившего себя царем сагартийцев из рода Увахшатры. Я послал Тахмаспаду с войском туда.
– А где Ваумиса? – снова задал вопрос Аспатин.
– Ваумису я оставил в Рагах с сильным отрядом, – ответил Дарий. – Если Тахмаспаде потребуется подмога, он сможет рассчитывать на Ваумису.
По приказу Дария Фравартишу отрезали нос, уши, язык и выкололи глаза. В таком виде его держали в оковах у дворцовых ворот.
Те из знатных мидян, кто некогда пострадал от Фравартиша, теперь приходили к дворцовым воротам, чтобы насладиться зрелищем изувеченного пленника. Среди них были люди, кто с удовольствием причинил бы самозванцу еще большие страдания, а то и вовсе лишил бы его жизни, но бдительная царская стража не позволяла никому побивать пленника каменьями и тем более пресекала всякие попытки дотянуться до него кинжалом или копьем.
С казнью Фравартиша Дарий решил не торопиться, желая, чтобы как можно больше мидян собственными глазами увидели участь постигшую разбойника.
В державе Ахеменидов, однако, продолжали полыхать восстания. Особенно опасные мятежи бушевали на исконных персидских землях и в Парфии. В Маргиане военачальник Дадаршиш уверенно одерживал верх над непокорными маргианцами. И хотя ему буквально каждый оазис приходилось брать с боем, его уверенность в победе от этого не становилась меньше. Покуда еще не поступало вестей о победах Тахмаспады над сагартийцами. В самой Мидии еще не сложил оружие сводный брат Фравартиша Иштубазан, поклявшийся мстить персам.
На военном совете кипели бурные споры. Многие военачальники настаивали на немедленном выступлении против Вахьяздаты, с которым безуспешно сражались Вивана и Артавазд. Остальные полководцы утверждали, что гораздо важнее подавить восстание Шавака в Парфии, поскольку Парфия граничит с Мидией и восставшие парфяне могут оказать поддержку отряду Иштубазана.
И Дарий, понимая, что правы те и другие полководцы, принял такое решение.
С основным войском он двинется против Вахьяздаты. А на соединение с Гистаспом в Парфию пойдет отряд Ваумисы, для усиления которого Дарий отправил в Раги всю вавилонскую пехоту во главе с Хизату.
В Мидии останется Даиферн с небольшим и подвижным войском, ему Дарий поручил изловить Иштубазана и уничтожить его отряд.
* * *
Голые островерхие хребты Загроса теснили дорогу, которая ужом скользила меж крутых известняковых скал. Иногда дорога пролегала по не широким долинам, где зеленели акации, созревала пшеница на полях, разделенных на участки белыми межевыми камнями. На возвышенных местах и близ водоемов друг к дружке лепились глинобитные хижины местных земледельцев. Хотя в Персиде вот уже шестой месяц бушевало восстание бедноты против богатеев и родовой знати, но все сельские работы все равно шли своим чередом.
Не доходя до Пасаргад, войско Дария наткнулось на военный стан. Вся каменистая возвышенность вокруг была усеяна полуразложившимися телами павших в сражении воинов, там же белели лошадиные кости и черепа, обглоданные шакалами.
То был стан Артавазда.
– Вот уже почти месяц я закрываю своим отрядом горный проход, ведущий к Пасаргадам, – поведал при встрече Артавазд царю. – Уж и не знаю, сколько раз мои воины отразили наскоки Умардата и Дундана, сподвижников Вахьяздаты, которые рвутся к Пасаргадам с юго-востока. Мы не успеваем хоронить тела павших.
– Кто такие эти Умардат и Дундан? – спросил Дарий.
– Бывшие разбойники, а ныне сподвижники Вахьяздаты, – вздохнул Артавазд. – Вахьяздата поручил им захватить Пасаргады, доставить к нему трон Кира, а также всех твоих наложниц, повелитель.
Дарий не смог удержаться от хмурой усмешки.
– Вахьяздата возомнил себя царем персов?
– Если бы! – На сей раз усмехнулся Артавазд. – Вахьяздата возомнил себя ни много ни мало Саошьянтом, рожденным от семени пророка Заратуштра, которое якобы чудом сохранилось в священном озере Ария, что находится в Арахосии. Мать Вахьяздаты родом из тех мест, и про нее рассказывают, будто она, купаясь в том озере, чудесным образом зачала Вахьяздату. Самое удивительное, что народ повсюду верит в это, а какие-то жрецы даже провозгласили Вахьяздату Спасителем мира.
– Где же сейчас Вахьяздата? – поинтересовался Дарий.
– Он пробивается к Пасаргадам с юга через Голубые горы, – ответил Артавазд. – Ему противостоят Арсам и Вивана. Они пытаются его задержать, государь.
– Почему только задержать, но не разбить? – Дарий нахмурился.
– У Вахьяздаты несметное войско. Он пообещал навсегда уничтожить гнет знати и ввести повсеместно всеобщее равенство, поэтому беднота валит к нему толпами. Сельские кузнецы день и ночь куют оружие для воинов Вахьяздаты, а кочевники-мики пригнали ему множество лошадей. Поэтому у Вахьяздаты много конницы.
По тону Артавазда и по выражению его лица Дарий понял, что тот нисколько не преувеличивает опасность, нависшую над Пасаргадами.
Велев Артавазду оставаться на месте, Дарий ближайшей дорогой повел войско к Голубым горам.
– Если я захвачу Вахьяздату, восстание в Персиде сразу пойдет на убыль, – заявил Дарий своим полководцам.
На третий день пути близ города Раха в знойном мареве выжженной солнцем степи показались нестройные, но довольно густые отряды конницы. Высланные вперед разведчики сообщили, что это приближаются уксии, которые обитают на границе с Эламом.
– Откуда здесь уксии? – удивился Дарий. – Что им нужно на чужих землях?
Проводники, которых дал Дарию Артавазд, поведали царю:
