Интересы же граждан (подчеркнем: в данном случае не обывателей, готовых все стерпеть, лишь бы жизнь была сносной и стабильной, а именно граждан) России оказались попраны. И иного быть не могло, ибо граждане ничего не сделали, чтобы эти интересы отстоять, в результате же активных политико-экономических субъектов, способных решительно эти интересы отстаивать, в России пока нет.
Вот почему власть «серых» в экономике обернулась продолжением МВФно-гайдаровского курса радикальных либеральных «реформ». Иную политику нынешний государственный аппарат в России проводить не будет, ибо не заинтересован.
Другое дело, что такое положение дел не может обеспечить действительного импульса развития и коренной модернизации российской экономики в современных условиях, когда перспективы развития жестко связаны с прорывом в сферы высоких технологий, образования и науки на мировом уровне. Иначе — роль периферийного, отсталого и зависимого анклава глобального капитализма.
Эту задачу вялый компромисс пассивных олигархов, побаивающихся бюрократии и активно вывозящих капитал (всем известно, что с 2003 г. отток капитала из России вновь растет), с не способной к долгосрочной активной модернизационной стратегии «серой» бюрократией решить по определению не может.
Отсюда вывод: либо консервация отсталой промышленно-сырьевой экономики в рамках олигархо-бюрократического капитализма, либо достаточно радикальное изменение природы нашей социально-экономической системы и переход власти к тем силам, которые способны провести радикальную модернизацию.
Пока такие силы в нашем Отечестве себя не проявили. Но можно предположить (и мы об этом писали еще в начале 90-х), что ими может стать блок активных государственно-корпоративных структур, заинтересованных в переходе от нынешнего вялого строя к активно развивающейся системе, мобилизующей ресурсы развития на основе блока высокотехнологичных корпораций с новой, стратегически мыслящей, способной на реализацию долгосрочных программ модернизационной элитой.
В идеале такой проект мог бы разворачиваться на основе соединения социально ориентированной долгосрочной стратегии общественно-государственного регулирования в экономике с реальной властью сильного гражданского общества, соединенного задачей радикального изменения качества жизни россиян и возрождения нашей Родины.
Однако более вероятен иной вариант, основанный на сращивании власти военно-промышленных корпораций с диктаторской политической корпоративной властью («коричневые»).
Неужели в России возможна коричневая угроза?
Такие корпорации в нашей стране давно разрушены, но могут быстро воссоздаться и уже воссоздаются в военно-промышленном комплексе. В той мере, в какой уже сегодняшняя «серая» власть вялого чиновничества сможет создать задел такого модернизационного потенциала (в частности, перекачивая нефтедоллары из социальной сферы в ВПК), в этой мере они подпишут смертный приговор и самим себе, и большинству нынешних олигархов (на смену «серым» придут «коричневые», частью инкорпорировав активный слой серой массы и вовремя перестроившихся экс-олигархов). Зато у России появится потенциальная возможность для ограниченной и в стратегическом отношении регрессивной модернизации на базе соединения сырьевого экспорта с милитаризированной промышленностью и наукой.
Ниже мы аргументируем этот тезис, а сейчас продолжим анализ. Для осуществления хотя бы такой модернизации нужна, как мы отметили, и новая политическая корпорация, способная отнять власть у «серых» и достаточно долгое время сильной рукой реализовывать некоторую новую стратегию. Эта корпорация пока не видна, но это не значит, что ее нет. Другое дело, что она должна прийти как символ организованности, воли и возрождения (скорее всего, по видимости, снизу), выразив новые интересы новой, готовой к развитию, выросшей «по ту сторону» постсоветских трансформаций и не столь обремененной комплексами выживания (но ностальгирующей по СССР) генерации российских обывателей. Тем самым она придет именно как корпорация — единая властная пирамида, выстроенная на иерархических принципах соподчинения сверху донизу и пронизанная единой реально действующей властью и реально воспроизводимой снизу доверху единой идеологией, базирующейся на некотором, хотя бы частичном, но реальном единстве интересов ее основных слоев (в том числе низов).
Это будет модернизация, но, повторим, исторически регрессивная даже с чисто экономической точки зрения, ибо, во-первых, будет осуществляться в интересах узкого круга новой корпоративной элиты и потому лишь в некоторых сферах экономики (ВПК и сращенные с ним отрасли), оставляя все остальные на периферии развития. Поэтому, во-вторых, такая политика вновь, как и в сталинские времена, может быть реализована только за счет экспроприации ресурсов из других сфер экономики и большинства населения. Как следствие такой модернизационной политики, в-третьих, власть в стране окажется в руках узкого круга корпоративной элиты (как экономической, так и политической) при подавлении инициативы и самостоятельности широких слоев «рядовой» интеллигенции. В-четвертых, суммируя, несложно сделать вывод, что совокупная власть военно-промышленных и сырьевых монополий, сращенных с властью политической корпорации коричневых, сможет развиваться лишь экстенсивно (для интенсивного развития нужно свободное развитие и инициатива большинства граждан), а это значит — по геополитическому сценарию «империи».
Этот сценарий ныне все более кажется реалистическим (а кое-кому даже и оптимистическим). Но это не так. К «коричневому» (неофашистскому) проекту Россия, по большому счету, уже опоздала, так же как она опоздала, еще 15 лет назад, к «рынку». Точно так же, как применение «рыночных» (шоковая терапия) рецептов к постсоветской России в условиях торжества неолиберального мирового порядка породило кризис, хаос и криминально-олигархическую пародию на капитализм, точно так же попытки использования методов неофашистской модернизации в России XXI века приведут к пародии на коричневую диктатуру.
Мир радикально изменился по сравнению с обстановкой середины прошлого века. Все эти основные параметры неофашистского сценария модернизации находятся в прямом противоречии с основными тенденциями развития современных технологий «общества знаний» и процессами генезиса глобальной протоимперии.
Во-первых, развитие в условиях перехода к «обществу знаний» не может идти по пути узкокорпоративного прогресса — оно должно обеспечивать открытый прогресс всех (или как минимум большинства) граждан в таких сферах, как образование и инновации. Во-вторых, основой такого развития является раскрепощение творческого потенциала личности как главного источника модернизационного прорыва, а это несовместимо с моделью диктаторской корпоративной экономико-политической и идеологической организации. В-третьих, ставка на развитие ВПК и связанных с ним отраслей, предполагающая, как мы отметили, неоимперский геополитический курс, Россией не сможет реализоваться хотя бы потому, что раздел сфер влияния в мире уже завершен и мы к нему опоздали, что мы и постараемся доказать ниже.
